– Мне надо выйти, сержант Суворов. Я хочу…
– Пропуск, девушка, – злобно подмигнул он.
Его люди окружили их. Сердце Софьи подступило к горлу, но подобная сцена очень часто снилась ей в кошмарах. Она всегда знала, что рано или поздно это произойдет – столкновение лицом к лицу со стрельцами. Теперь у нее не было выбора – Таша нуждалась в ее помощи.
– Пропуск? Сержант, вы знаете, кто я! Отойдите и выделите мне людей для сопровождения.
Его колебание подсказало царице, что у стрельцов не было указаний повиноваться ей или нет, не было правила, запрещающего ей покидать дворец.
– Клянусь звездами! – крикнула она. – Мой муж узнает об этом! – Софья обвела всех разъяренным взглядом. Даже самые молодые из них были на несколько лет старше ее. – Вы смеете угрожать царице? Клянусь, вы попляшете под кнутом на Базарной площади! Все вы! Двести ударов для вас, Суворов, и пятьдесят для каждого из остальных!
Такого рода доводы они понимали. Суворов покраснел, но не показал, что именно последние слова убедили его, Он отступил в сторону с притворным выражением почтения, пытаясь сохранить лицо.
– Алексей Посник, проводите ее величество. Названный мужчина встал позади нее, присоединился к Афанасию и темкинским гвардейцам, но Софья не стала спорить. Она знала, что одержала победу. Ярость ее успокоилась, и ей пришлось сжать зубы, сдерживая улыбку. Царица молча вышла.
Вторая заминка произошла у ворот, охранявшихся тяжеловооруженными всадниками Дворцового полка. Между двумя войсками велась кровавая вражда, но царица потребовала еще людей. Ей выделили четырех человек с копьями. Софья предотвратила споры между сопровождавшими ее мужчинами, разделив их на два отряда: стрельцы шли справа, остальные слева. С таким сопровождением она успешно прошла оставшиеся посты.
Ветреная улица. Ледяные звезды. Верхний город считался самым большим городом в Скиррии, за исключением Кинска. За его стенами с мелкими зубцами растянулся царский дворец – национальное сокровище страны, а также монетный двор, казармы стрельцов и Дворцового полка, судебный дом, государственный оружейный завод и много дворцов придворных семей, некоторые из последних теперь превратились в руины. Также здесь были конюшни, тюрьмы, бани, школы, госпиталь и другие здания неизвестного назначения.
Темкины представляли собой небольшой род до того, как дед Софьи женился на царевне Катерине. Их дворец был одним из самых маленьких, но зато и одним из самых новых, построенных для деда Софьи ритизианскими архитекторами. В окнах горел свет. Царица позвонила в колокольчик. Спустя некоторое время дверь открылась.
Зал из блестящего мрамора сверкал фресками и свечами в хрустальных люстрах. Казалось, здесь собралась вся прислуга. С бледными, испуганными лицами, натянутые, как тетива лука, они ждали Софью. Из тесного помещения кухни вышел мажордом Локуров, признанный национальным героем нарзанианских войн. Он поклонился ей. Таши и Елены в зале не было, и горло Софьи сжалось от страха.
– Где моя сестра? Где княгиня Елена?
Локуров, представительный, грузный мужчина с начинающей седеть бородой, ответил:
– Их высочества в своих спальнях, ваше величество. Они… вне опасности.
Его заминка означала – «ничего серьезного».
– Вы, – сказала Софья эскорту. – Ждите здесь. И ведите себя прилично!
Она подошла к широкой лестнице, понимая, что оставляет вооруженных мужчин из трех разных войск в одном помещении с перепуганной прислугой. Это словно раздувать горящий факел в соломенном амбаре, но даже стрельни получили свою порцию страха. Здесь могло произойти нечто, требовавшее внимания царя.
Приподняв одежду, царица стала подниматься по лестнице, Локуров шел следом.
– Рассказывай! – приказала она.
Он начал, подбирая слова, но одного имени было достаточно – Федор. Федор! Софья оступилась и чуть не упала.
Это объясняет всеобщий испуг и нежелание говорить. Фе. дор проявлял к Таше опасный интерес после объявления помолвки.
Если царевич вернулся в Верхний город, тогда Игорь, вероятно, тоже.
– Он,.. – начала царица, понимая, что не может спросить. О, только не это, духи! – Продолжай!
– Принцесса принимала фрейлин… несколько знатных дам… струнный квартет из Ритизии… когда ушли…
Дойдя до комнаты Таши, Софья забарабанила кулаками в дверь. Темкинский дворец не был такой крепостью, как царский, но имел покрытые эмалью, довольно прочные двери.
– Таша! Это я, Софья! Открой! – И Локурову: – Продолжай! Что было потом?
Дальше рассказ становился слишком грубым. Царевич Федор, пьяный, с такими же звероподобными друзьями, стал звать принцессу. Слуги не могли преградить ему дорогу. Он нашел Ташу, оскорблял ее, набросился, требуя уделить внимания.
В любых других случаях, о которых Софья слышала, он насиловал свою жертву и отдавал на развлечение друзьям. Локуров пытался ее убедить, что ничего подобного не произошло.
– Он, ох, порвал ей платье, ваше величество. Она поцарапала ему лицо. Царевич ударил ее, швырнул на пол… Хорошо, думаю, он понял… Таша убежала…
– Кто-нибудь еще видел?
– О да, ваше величество. Много свидетелей: княгиня Елена, дамы, слуги. Меня позвали, но я не пришел. Ее высочество промчалась мимо меня наверх и закрылась в своей комнате. Княгиня Елена также удалилась в свою спальню. – Конечно, Елена должна была пойти к своему малышу. – Друзья посоветовали царевичу уйти.
Любого другого мужчину, но не Федора, повесили бы за это.
– Она просунула записку под дверь, ваше величество. Таша отодвинула засов внутри.
– Очень хорошо. Передай княгине Елене, что я здесь, попроси ее присоединиться к нам.
Софья вошла внутрь через открытую дверь, и Таша бросилась к ней, как спущенный с горы фургон, и прижала к стене.
Рыдания, причитания, всхлипы… Несколько минут длились объятия и утешения, пока царица смогла разглядеть при свете свечей раны принцессы. Правая сторона лица сестры вздулась и покраснела. Утром у нее будет синяк под глазом, и уже слишком поздно, чтобы снять опухоль. Платье разорвано до талии. Все не так уж плохо, учитывая, чем обычно подобное заканчивалось. Таша тяжело дышала, трясясь в лихорадке. У нее была истерика.
Софья опять обняла ее:
– Послушай, дорогая. Я должна знать. Другим можешь говорить все, что угодно. Но мне ты должна сказать правду. Он изнасиловал тебя?
Всхлип. Вздох. Слезы скатились по щеке царицы…
– Нет.
– Ты уверена? Я имею в виду, это правда?
– Да. – Еще всхлипнула, очень тихо в ухо Софьи прошептала: – Он пытался поцеловать меня, схватил… я сопротивлялась. Он порвал платье. Я поцарапала его. Он ударил меня. Там были люди, все кричали. Я прибежала сюда и заперла дверь. Никто не пришел… пока Локуров…
