— Подруга! — крикнул Мараван. Посеревший от страха, он всё равно держался достойно. Его княжеский конь мчался не медленнее колесницы.
— Что, пора? — спросила Майта, и наследница заметила в её глазах тревожную тоску. А ещё — жалость.
— Думаю, что да. Самое время — пора! Пожелай мне удачи.
— Останься в живых! Да хранят тебя боги…
— Удачи, дружище, — поддержал Тариваш. — Да хранят тебя предки… И технократская броня!
— Что? — в ужасе спросила Наследница. — Мар, ты что, помирать собрался? Не смей!
— Не помру, — вымученная улыбка. — Тахами молодцы, умеют клепать доспехи. Но если всё же не вернусь — не поминайте лихом. Кумай!
Парень развернул взмыленного коня и помчался на маразута. Натянул лук… Монстр взмахнул саблей — промахнулся. Просвистевшая стрела угодила ему в мужскую голову, прямо в ухо. Оглушительный рёв! Ещё одна стрела, и ещё две, три… Монстр никак не мог прибить шустрого ученого. Вот Мараван подъехал сзади и рубанул по коленным суставам. Рёв стал тоньше, болезненнее. «Получи, тварь!» Гиблая кровь брызнула Маравану на лицо. Но двуглавец не растерялся — лягнул ногой, закованной в железо. Учёный ловко увернулся — ботинок лишь задел его — но всё равно, удар выдался мощным. Парень покатился по земле, вышибленный из седла.
— Мар! — кричала Найпа. Колесница удалялась, уже не мчалась (кони устали) но катилась прочь от ужаса, от смерти, добычей которой стал Мараван.
— Не ной, — тихо молвила Майта, сосредоточенно управляя колесницей.
— Почему? Я сильная, но с меня хватит. Слишком много жути.
Мараван, тем временем, поднялся на ноги, подозвал коня, и снова взобрался в седло. Грязный, ушибленный, но не сломленный. И не сломанный. Двуглавец отвлёкся на колесницу, думал, что враг погиб, и хотел уже продолжить Охоту… Но враг, дерзкий гость из далеко Лаашина, был жив — и снова бросал вызов! Настиг двуглавца — и нанёс удар. Острый меч пронзил бронированный сапог, хлестнула черная кровища — лезвие угодило в пятку.
— А-а-а-у-у-а-а, — чтоб понять, что хотел сказать двуглавец, не нужен переводчик.
Тут прозвучал звук войскового рога, стук десятков копыт. Из мглистой дали показалось войско кузуни и варваров, уставшее, обозлённое, но всё ещё способное сражаться. Колыхались знамёна, но флейты и роги молчали, воины не кричали боевых кличей. Кони бежали медленно, их бока покрылись комьями пены.
«Ну и вид у вас…»
— НАЙПА! — Лицо Батташа выражало ярость. Ещё более хмурое, чем окружающий пейзаж.
— Что там за возня? — Осведомился Луривун.
Найпа кричала и размахивала руками, но ветер уносил её слова. Впрочем главнокомандующие и так всё поняли. Увидели учёного, дерущегося с двуглавцем. Было ясно — у учёного мало шансов.
Военачальники переглянулись.
— Я еду на помощь. Со своими парнями, — уверенно молвил Тес.
— Нельзя, — возразил варвар. — Двуглавец сейчас шарахнет молнией. Он старый — значит не шибко шустрый, зато очень живучий, а уж Джинги хватит на десятерых. Сваливаем отсюда, и Найпу забираем.
— Чего!? Вы не будете спасать? — Наследница вытерла слёзы. Ветер донёс до её нежных ушей разговор военачальников…
— Но Мараван? Как же так?
Ум Найпы ещё отказывался признать, что всё кончено, но сердце уже прочувствовало всю безысходность. Закусив губу, Наследница бессильно глядела на сцену расправы. Снег присыпал рыжие косички, слёзы ручьями стекали по щекам.
Двуглавец поднял руки к небу. Оскалился. Взглянул на молодого учёного, сверху вниз… Очи сощурились, рты белозубо оскалились. Вновь разгулявшийся ветер трепал седые патлы и бороду монстра, а зарницы отсвечивали его черную как замогильный мрак броню. Из недр могучей груди вырвался рёв: «Модойго!» Вспыхнула ослепительно красная молния, прогрохотал гром. Сраженный учёный свалился на землю, рассыпая тысячи искр, его конь заржал и обратился в пепел. И на какие-то несколько мгновений всё стихло….
— Мараван. — Найпа склонила голову и зажмурилась. Но тут же открыла глаза, схватила княжеский лук. Потомки Лайры так просто не сдаются.
— Я отомщу за друга, — зло сказала она. Глаза блестели, лицо словно светилось от решимости. Но не выражало большого ума.
— Сиди! Что, с ума сошла? — испуганная Майта схватила её за руку.
Но слишком поздно. Девчушка вырвалась, спрыгнула с колесницы и побежала прямо к двуглавцу. Маленькая собачка нападающая на медведя. Тот нависал над нею черною башней, очи пламенели, рты скалились, из ноздрей валил пар. Женская голова показывала язык. Но отчаяние глушило страх, к тому же после победы над Тенью, Найпа действительно поверила в свою силу.
— Эй ты! — звонко крикнула она.
— Сейчас сгинешь! На веки вечные.
Голос обреченной смелости. Увы, для победы одной её недостаточно! Найпа натянула тетиву… Прицелилась… выстрелила. Просвистевшая стрела сломалась о броню монстра. Даже сила Предков не помогла. И теперь настал момент истины! Монстр усмехнулся, почти с жалостью, склонился над растерянной, опустившей руки Найпой, и заорал ей в лицо. Обеими головами! Это был рёв урагана, бессмысленной, беспощадной ярости, сильной, черной. Так, наверно, ревут безумцы, разрывая путы. Девушку обдало брызгами слюны, она завизжала, закрыла уши, зажмурилась — и пала как подкошенная. Лишилась чувств.
Казалось — это конец. Кавалеристы Тес-Нура ринулись в атаку, дабы спасти Наследницу, но тут подоспели тысячи морвошей — и всадники увязли. Ещё больше мертвяков, визжа и плюясь ядом, обрушились на обоз. Снова — месиво, крики, звон оружия. Тьма сгущалась, наползал ядовитый туман, во мгле жутко светились алые глаза двуглавца. «Нет, нам с ним не справится». Военачальники переглянулись, кони брыкались и ржали от ужаса. Тариваш что-то кричал, размахивал мечом… И — предвкушая пиршество — из тумана глядели призраки. Глядели, облизываясь студенистыми языками…
Одна лишь технократка не отчаялась. Нервно улыбнулась, и пробормотала: «Что-ж, придётся действовать самой. Улей готов, он ещё помнит голос Наследницы. Думаю, я смогу его запустить. Даже если всё безнадёжно, это не повод сдаваться». — Кто нибудь, отвлеките тварь! — крикнула она. — Я знаю что делать.
Звонкий, чистый голос, такой чуждый окружающему миру был, однако силён, и слышен далеко. Но не напрасно ли? Пелена снега поглощала последний свет, и вой призраков звучал словно заупокойная.
Оказалось — надежда есть. Возможно вмешались Высшие силы, а возможно так и должно было произойти, но шершни вняли зову Майты — вышли из оцепенения. Заорав боевой клич, они пришпорили коней — варварская конница, лучшая в мире Суллинар — сорвалась с места. Мохнатые скакуны бежали тяжело, мокрые от пота, оставляя в присыпанной снегом земле глубокие следы. Всадники тоже явно притомились — но их распаляла ярость. Они осыпали Двуглавцы тучами свистящих стрел! Стальные клинки не пробивали «панцирь», но застревали в суставах, глубоко царапали лица, рвали волосы. Сами же шершни зло улюлюкали и дразнили врага. Тот встряхнул патлами и ударил себя левой рукой в грудь. Мол: «Ну держитесь, недомерки». Оставив колесницу в покое, переступив через Найпу, монстр ринулся на шершней! Размашистые уверенные движения, самодовольное выражение рож, всё это не оставляло сомнений — двуглавец уже не сомневался в своей победе… Он решил проучить узкоглазых обидчиков — искупавшись в их крови. Ну а затем уж — на закуску — заняться колесницей.
