— Отец, на самом деле, Апион — высокорождённый маг не из нашего мира.
— Всё равно — он не является эламским аристократом, — парировал князь. — Хотя — это можно исправить. Апион, ты верно служил мне и Солнцеградскому княжеству. Ты исправно охранял мою дочь — и спас её. Также ты спас и всех студентов и преподавателей академии. Не говоря уже о том, что ты второй раз спас меня. Во второй раз я — твой должник. Твоя преданность княжеству безгранична. И ты — аргомант, мастер магии. Достойный получить почётноё звание в своём ордене. Самое высокое изо всех званий среди боевых магов.
Преклони правое колено, Апион Грант, — сказал Драгомир. Я последовал этому приказу. Драгомир достал из ножен свой меч и коснулся им сначала до моего правого плеча, потом левого, а затем — снова правого.
— Отныне ты — аристократ, Апион Грант. Присуждаю тебе новое звание — Рыцарь Грома и Молнии.
— Благодарю, государь.
— Это ещё не всё, рыцарь! Когда ты станешь мужем моей дочери, ты будешь для меня как сын — мне всегда хотелось иметь сына. После моей смерти именно ты станешь новым князем Солнцеграда.
Конец первой части.
У нас со Снежаной прошёл медовый месяц. Мы почти не вылезали из своей башни. Конечно, Снежана иногда выходила на сдачу экзаменов, а я в дневные часы тратил много времени на подтягивание своей соученицы — а теперь и жены — по многим предметам, в том числе и по специальности. Снежана сдавала экзамены на отлично — но не так впечатляла комиссию, как я в своё время.
После сессии незаметно подкрались и Рождество Азариэлево, а за ним — новый, тысяча сто тридцать шестой год. Конечно, в академии магов, главном оплоте язычества, Рождество не праздновали, но на Новый Год гуляли вовсю.
Но нам со Снежаной было не до праздников — мы оказались поглощены друг другом. В общем, сам Новый Год мало отличался от подобного праздника в Гиперборее, моей родной стране — и с возрастом любимые праздники детства мне поднадоели. Во время медового месяца я даже забыл про собственный двадцать четвёртый день рождения. Даже не забыл — просто поначалу не осознал, что должен теперь справлять его в декабре — я покинул родной мир в двадцать три с половиной года осенью — и переместился в Элам, где наступило лето.
Академия сильно пропиталась духом праздника; помимо предвкушения Нового Года студенты буквально сходили с ума: с ненавистной сессией было покончено, а восстановленные башни академии вновь радостно сияли под золотистыми лучами декабрьского солнца. Студенты вновь ударились во вселенские пьянки. Впрочем, преподаватели от них не отставали. В неделю перед Новым Годом, называемую у последователей Азариэля святками, можно было часто увидеть Громобоя, выходящего из кабака «Весёлый Лось» со словами:
— Новый Год к нам мчится! Скоро пивом примемся лечиться!
Впрочем, пару раз я составлял преподавателю по специальности компанию в кабаке.
Эх, Элам, грубый мир — зато очень интересный, — подумал я, сидя за одной стойкой с Громобоем. — Где это ещё видано, чтобы студент с преподавателем на равных сидели в кабаке, пили вино и рассказывали матерные анекдоты! Впрочем, я уже не студент — никак не могу привыкнуть к этой мысли.
— Апион! — сказал Громобой, наливая себе следующую кружку красного вина. — А ты в армии был?
Я подвыпившими глазами посмотрел на своего учителя. Громобой одним залпом осушил кружку — правда, чуть ли не треть вина стекла мимо по его взлохмаченной бороде.
— Нет, учитель. Но я был рыцарем в ордене Утренней Звезды.
— Едрить-колотить! — крикнул Громобой, стукнув со всего размаху опустошённой кружкой о питейную стойку. — Что это за орден такой?
Вот ты и снова проболтался, профессиональный шпион, — мысленно сказал себе я. — Пора завязывать с выпивкой. Ладно, Громобою доверять можно, пускай знает обо мне правду.
— Я — иномирянин, учитель.
— Едрёна-зелёна! — широко раскрыл глаза Громобой.
— Я родился и вырос в мире Эрта. С детства я был вором — а с шестнадцати лет сидел в тюрьме. После того, как я оставил воровство, мой друг Ларратос Мельд принял меня в орден рыцарей Утренней Звезды, специализирующийся на Первозданной Магии, которой очень мало в моём родном мире, а также на боевых искусствах Востока. В моём родном мире восточные техники фехтования — самые сильные, особенно для бездоспешного боя.
— Ого! — боевой маг продолжал смотреть на меня с нескрываемым изумлением. — А как ты попал в наш мир, Апион?
— Переместился, скрываясь от демонических воинов в Тени Абсолюта. Меня выдавило в Межреальность. Пришлось искать пригодный для обитания мир. И мне повезло, что я вышел в Элам, имеющий так много общего с моей родиной.
— И тебе повезло, что ты попал в нашу академию, едрён батон! — слегка успокоившись, Громобой вернулся к привычным выражениям.
— И повезло с тестем — не каждому доводится стать зятем князя.
— И с тёщей повезло! Уже давно как в могиле, едрить её коромыслом!
В разговоре возникла пауза: я смущённо замолчал.
— А ты был в армии, учитель? — через некоторое время я нарушил тишину.
— Конечно! Даже два раза! Я — потомственный военный!
— Два раза, учитель?
— Апион, не называй больше меня учителем, едрён батон! Ты — боевой маг, такой же, как и я — зови меня по имени. Первый раз я служил простым солдатом — с восемнадцати до двадцати лет. После армии я пошёл в академию. Закончив её, я пошёл на пять лет служить офицером — боевым магом во флоте. После армии я два года странствовал по миру, а затем решил осесть в родной академии.
— Ты странствовал по миру, учи… Громобой? Что же интересного ты увидел?
— Да так, ничего особенного, — боевой маг, отведя глаза в кружку, сделал ещё один мощный глоток. Было ясно, что он увиливает от ответа. — Слушай, Апион! Может, ты станешь преподавателем? — спросил Громобой. — Аргомант из тебя очень толковый, и думаю, мы сработаемся.
— Благодарю за приглашение, Громобой, но не думаю, что задержусь в академии надолго. У меня есть собственная миссия, которую я поклялся выполнить: я должен убить Зорана.
— Мать твою за ногу! Ты меня пугаешь, Апион!
— Я происхожу из расы Истинных Магов, как и сам Зоран — и поэтому я способен с ним справиться. Буду способен, — поправил я, поймав взгляд бывшего учителя. — После того, как мой отец во сне передаст мне необходимые знания, — но Громобой смотрел на меня ещё более удивлённо.
— А… — боевой маг задумался, что сказать. — Что же ты собираешься делать сейчас?
