– У-у-у?! – старательно, хоть и не слишком правдоподобно провыла, довольная произведённым
впечатлением.
И горбун, вдруг, рассмеялся, спрятав лицо в ладонях. И пусть смех этот был скрипучим и
неприятным, у меня словно камень с души упал. Даже очередная жужелица, не удержавшаяся в
шевелюре кошмарика, не испортила настроения. Одно движение хвостом и насекомое улетело во
тьму, а я довольная, как дорвавшийся до выпивки алкаш, радостно оскалилась.
– Ох, Манюня, – почти простонал зомбик, – ты не перестаёшь меня удивлять.
Я фыркнула. Дурацкое прозвище, конечно, но ‘зорька’ или ‘ночка’ было бы ещё хуже. Или так коров
называют? Да чёрт с ним. Пусть будет Манюня. Уже не скотина безмозглая и то хлеб...
В темноту пещеры возвращаться пока не хотелось – засну моментально, а ко встрече с богиней я
морально не готова. А тут ветер, дурман ночи и загадочный свет. Вонючка правда жуками швыряется,
но это переживу как-нибудь. На крайняк, тёплая ванна совсем близко и никто не помешает забраться
в воду по самые ноздри.
Я улеглась на карнизе, немного повозившись, выискивая удобное положение. Сначала восхищённо
любовалась звёздами и танцем чернильных теней далеко внизу, выступающих из тьмы, когда луна
выныривала в прорехи облаков. Потом вертеть головой стало тяжко и я пристроила её на передние
ноги.
Алехандро, отсмеявшись вернулся к своему прежнему занятию, то бишь хитрым образом закреплял
на верёвке продолговатые железяки на некотором расстоянии друг от друга. Что-то подобное я где-то
видела... Кажется в каком-то фильме таким образом ограждали место стоянки. Типа, незваный гость
споткнётся и будет трам-тарарам.
А вообще, умничка... О безопасности заботится, не поленился ко мне на верхотуру влезть. И смог же
как-то! И разглядеть снизу беззаботно дрыхнущую кобылу, и одолеть такой подъём в темноте... Теперь
вот сигнализацию мастерит. . Я сама на такой подвиг, пожалуй, не способна в принципе.
Эх, такое упрямство и героизм да на пользу Родине... Ну, и рожу попроще, конечно. Закрыв глаза,
порадовалась тому, что Алехандро всё же избавился от в прямом смысле сногсшибательной вони.
Шиш бы я теперь кайфовала рядом с ним!
.
– Эх, Манюня-Манюня... – Понемногу снова разговорился зомбик, -Настораживают твои странности
меня сверх меры. Понятно: даже для самого лучшего зверинца невозможно взрастить и воспитать
такую, как ты. Вот, как ты сюда забралась? Не иначе, боги постарались.
Угу... Допёрло наконец... Только что так грустно? Ну, не обычная я кобыла, но где бы ты был сейчас
с обычной-то? Да нормальная лошадь в первый день от смрада бы загнулась! А эксперименты с
магией? А феи? А хонти? Нет уж, друг мой ситный, бери что есть и радуйся...
Мысли в голове ворочались вяло и словно нехотя. Я то и дело зевала, рассматривая бирюзовые
длинные пальцы. Левая ладонь была раза в полтора шире другой, а правая словно бы скрюченная.
Два пальца на ней срослись и кисть получилась четырёхпалая и ногти на правой серо-коричневые
неровные, бугристые и отвра-а-а-атные.
– Но, богам я ни к чему. У них другие фавориты. – Продолжал рассуждать вонючка, – Уж не знаю,
чем прогневил небо, да не спросишь теперь. Но ведь ты меня выручала, Манюня? Вот то-то и оно. А
будь послана богами, добила бы. И вот ещё...
Сонную и разомлевшую, меня уже почти не отталкивало соседство искалеченного и гниющего
заживо горбуна. Напротив, было даже приятно наблюдать за движениями его рук и ни о чём не
думать. И я лежала, дышала покоем и смотрела, как Алехандро плетёт свою верёвочно-железячную
конструкцию.
Постепенно реальность отступила на задний план. Остались только эта волшебная ночь в горах и
бирюзовые ладони. Взгляд прикипел к левой. Та, оказалась на удивление мужской. Широкая такая,
даже немного слишком. Сами пальцы большие, но ловкие и сильные. Ногти квадратные и слегка
зазубренные. Такие... обыкновенные.
– Вот отдохнём и вперёд. Нассар, конечно, значительно нас опережает, а времени остаётся всё
меньше. Но я не могу просто сдаться, Манюнь, понимаешь? Он погубил всё, что было мне дорого...
В полусне я поморщилась, от острой горечи, промелькнувшей в ровном говоре и, не задумываясь,
ткнулась мордой в руку уродцу. Тот замер на мгновение, и замолк. А я зевнула, закрыла глаза и просто
потёрлась носом о здоровую ладонь. Мне пофиг, а ему, может чуть легче станет. Всё ж не так
одиноко...
– Манюня... – С закрытыми глазами, болезненно осторожная ласка кошмарика показалась
исполненной благодарности и недоверчивого трепета.
Всёж-таки, скотина я бездушная... Шарахаюсь от несчастного калеки и ничего не могу с собой
поделать. Только вот в полусне веду себя, как человек. А ведь, зомбику куда хуже: ему-то от себя
никуда не деться...
Дрёма обволакивала мягко и вкрадчиво. Воображение решило внести свою лепту в маленький
кусочек счастья и нарисовало вместо корявого уродца... кого-то. Просто обычную мужская фигура,
укрытую зыбкой занавесью тьмы. Обыкновенный голос. Тепло живого, абсолютно обычного
человеческого тела совсем близко...
И я сама – просто я. Такая, какая есть. Не с копытами, хвостом и гривой, а в нормальном
человеческом облике. Вместо копыт – посредственной длинны ноги. Спина там, лопатки, поясница...
Самая обыкновенная грудь. Неброское среднестатистическим личико, серо-голубые глаза, светло-
русые, вовсе не шикарные, прямые волосы... Одним словом просто я. Никакая не красавица, но и не
пятнистая кобыла.
Почему-то поверилось... И болтовня кошмарика зазвучала иначе, словно и не сиплый зомбик бубнит
над ухом, а нормальный мужик. Даже больше, потому что конкретно этому мужику я доверяла и
чувствовала себя рядом с ним в полной безопасности. Спокойно, уверенно и бесконечно легко.
Наверное, оттого, что не нужно было держать марку, улыбаться или поддерживать разговор. Можно
было просто молча смотреть на большую лопатообразную ладонь и чувствовать себя... человеком.
Нет, чувствовать нас обоих человеками.
Глава 15
Когда Алехандро закончил с верёвкой, я уже беззастенчиво дрыхла. Наверное, не слишком
крепко, иначе перенеслась бы к богине, но оно и к лучшему.
– Манюнь, – просипело над ухом. – Вставай и пойдём внутрь, а то простынешь ещё или упадёшь.
М-м-м... Ох, не пойду никуда. У меня выходной сегодня, и, вообще , я в отпуске... Попыталась
повернуться на другой бок.
– Маню-ю-юня... – что-то упало мне на нос и щекотно поползло по нему.
– Вот демон, – расстроенный шёпот над головой и нечто сокрушённо-виноватое и в голосе вернули
в сознание моментально.
Щекотка исчезла, но я уже открыла глаза. Та-а-ак... Что это было? Алехандро стоял рядом. А чего
это он ладошку за спину прячет? Здоровую, между прочим.
– Ну вот и замечательно! – Как-то чересчур жизнерадостно прохрипел зомбик, пятясь к водопаду. – А
я костёр развёл и...
Я встала и прищурилась. Ой, чагой-то ты, полосатинка корявая, не то поёшь... Тут особо не
развернёшься и догнала уродца за полсекунды. Вытянув шею, заглянула ему за спину. Из голубого
кулака торчали, тонкие паучьи лапки! Это... Это оно у меня по носу ползало?!
Вонючка отпрянул в тоже мгновенье, оценил мою перекошенную морду и выкинул тварюжку в ночь.
Я проводила взглядом многоногий снаряд, канувший во тьму за карнизом. Сглотнула подступающую к
горлу истерику.
– Извини, – тихо произнёс зомбик, разводя руками. – так получилось.
Так получилось?! А не фиг было надо мной своей густонаселённой башкой трясти! Пришибу!
Угрожающе набычившись, я двинулась к горбуну и тот, смекнув, что не целоваться сейчас полезу,
попятился.
– Да я не нарочно! – выдал сакраментальное полосатый зомби, и вдруг: – Не кипятись, лапушка!
Хорошая моя, золотая...
На секунду прибалдев от неожиданности, я остановилась и вылупилась на кошмарика. Ничего себе!
Лапушка?! ЕГО хорошая?! Его?! Только этого мне не хватало! Мало статуса кобылы и спутника
гниющего ужаса?!
Этот трясожук меня решил меня добить?! Самооценка и так ниже плинтуса, комплексы цветут
буйным цветом, а горбун издевается! ТО Манюня, то лапушка?! Может, ещё пупсиком назовёт?!
Сволочь...
– Вот и умничка, – Алехандро, ошибочно принял мою растерянность за спокойствие, – Ты ж моя
красавица...
А вот это он точно зря сказал! Не стоило наступать на больную мозоль, ох, не стоило... Стать из
невзрачной девушки-мышки кобылой в жутких пятнах – совсем не сахар. Осознавать себя
страшилищем рядом с такими, как Эйлар и высокомерная красавица-богиня, и вовсе – полный взрыв
