Вернее, даже не тучи, а целая воронка. Смерч!
– Это ты! – с небывалым энтузиазмом воскликнула ректоресса. – Ты – молодая провидица, которая предречет, как снять проклятие с женщин моего рода!
– Я?
Как интересно, если у меня в душе нет этого предсказательного дара?
Ну все, это чересчур! Если до этого еще было как-то более менее, то Готени меня окончательно добила. Нужно писать папе записку, раз у него все готово к побегу, и прятаться в каких-нибудь глухих лесах, катакомбах, что остались от Столетней войны нашего народа с плеврами.
– Иначе… последствия могут быть плачевными, – жестко закончила Готени и ее глаза с вертикальным зрачком угрожающе сверкнули. – Даже для тебя.
В этот момент она так сильно напомнила мне свою внучку, что я даже отшатнулась.
Вообще я собиралась показать ей литографию и расспросить о ней, но после этих слов как-то резко передумала.
Конечно, это ужасно – находиться под проклятием и не иметь возможности принять свой истинный облик, но угрожать бедной дриаде совсем нехорошо!
От ректорессы я вышла задумчивая-презадумчивая.
Но возвращаться на некромантию и не подумала.
Был кое-кто, кто, возможно, смог бы пролить свет на запутанные отношения моей бабушки, ректорессы и горбоносого юноши. Кое-кто, кто, возможно, помнил эту историю хотя бы частично. Вот к нему я и направилась.
ГЛАВА 22. Холодное сердце нагессы
– Здравствуйте, я пришла сдать книгу, – проговорила я и выложила на стойку «Лечебные свойства магического мха», обложка которых действительно состояла из магомха (молодого экземпляра, конечно).
– Тиш-ш-е, – шикнула библиотекарша и поползла за моим формуляром. – Говори тиш-ш-ше, ты в библиотеке!
Когда я посещала это место в прошлые разы, за стойкой находилась очень милая нимфа, с которой мы тут же нашли общий язык, так как обе были созданиями природы. Как я потом узнала, она была младшей библиотекаршей и иногда заменяла Брюнгильду, но такое случалось нечасто – старшая библиотекарша крайне редко покидала свой пост. Так что мне, можно сказать, везло.
По правде говоря, выглядела нагесса не то, чтобы дружелюбно. Это была дородная тетечка с внушительным бюстом и не менее внушительным змеиным хвостом, который бесшумно скользил между книжными стендами. По виду и не скажешь, что она древняя, но из курса «История созданий», я знала, что наги живут долго – иногда даже дольше драконов.
Кстати, только сейчас я обратила внимание на таблички, которые здесь были развешены буквально повсюду: «Тише!», «Соблюдаем тишину!», «Будьте бесшумны!», «ТИ-ШИ-НА!».
– Просрочено на неделю! – возмущенно зашипела Брюнгильда. – Ш-ш-траф! Ш-ш-траф!
– Ой, какая я невнимательная! – схватилась за голову я и мило предложила. – Давайте я этот штраф в двойном размере оплачу!
И оплатила. Правда, черствое сердце нагессы это совершенно не тронуло. Потому что, когда я попыталась завязать дружелюбный разговор, она посмотрела на меня своими немигающими глазами и процедила:
– Что ещ-щ-ще брать будем…
– М-м-м.. да! – поспешно сказала я. – Дайте мне, пожалуйста, какую-нибудь литературу про… Про столетнюю войну с артроплеврами, вот. Мы по истории сейчас проходим…
– Только в читальном зале. Если не будешь соблюдать тиш-ш-шину, изгоню!
Заверив, что буду нема, как рыба, я приняла внушительную стопу толстенных книг. И тут попала прямиком в объятия Уля и Вальбу Мортенов. Оборотни готовились к занятию по языку животных. Хотя вообще-то готовился один Вальбу, а Уль развлекался разглядыванием старого номера журнала «Сугубо для сукубба».
Мельком зацепив одну из картинок, я прошептала: «Тьфу!»
– Какое еще «тьфу»? – осудил Уль. – Между прочим, вот эта вот девочка – вылитая ты!
И раскрыл передо мной разворот в средине, на котором полуобнаженная девица с волнистыми светлыми волосами и кукольным личиком возлежала на ветке дерева. Самое обидное, что она действительно была похожа на меня.
Разозлившись, я выхватила журнал и собралась разорвать неприятное изображение в клочья.
– Тиш-ш-шина! – послышалось прямо надо мной грозное.
Не знаю, как Брюнгильда так быстро подползла – только что она находилась за стойкой. Вполне возможно, она умела телепортировать в пределах библиотеки.
– Ещ-щ-ще одно замечание – выгоню без права посещ-щ-щения сроком на месяц! – пригрозила нагиня.
И вот как с такой завести доброжелательный разговор по душам? Как ее про литографию расспросить? Да она сожрет меня с этой литографией и не подавится.
Мне еще и досталось! И разворот журнала с фривольной девицей уничтожить не удалось!
Под ехидную усмешечку Уля, который за спиной у Брюнгильды потряс журналом, я отсела от оборотней подальше.
Улучив момент, когда грозная библиотекарша отвернулась, я взмахнула рукой – и корешок противного журнала стал веткой, а странички листьями.
Уль не смог подавить разочарованного возгласа, за что и был удален Брюнгильдой из читального зала.
Я удовлетворенно кивнула сама себе. Вот только к цели моего посещения меня это вряд ли приблизило.
Однако, осмотревшись как следует, я заметила неподалеку от библиотечной стойки некий механизм на витиеватых ажурных ножках – причудливую помесь дерева и железа. Самым интересным в нем было большое колесо с отполированной ручкой, которую так и хотелось покрутить.
Словно прочитав мои мысли, нагесса подползла к механизму и потерла ручку клетчатой тряпочкой. А потом бросила на меня такой суровый взор, что я со страху уткнулась в книжку.
Это оказалась иллюстрация. Поначалу я не поняла, что в ней особенного, а потом у меня мороз продрал по коже.
Это была роскошная королевская зала, но зала в запустении с разбитыми стеклами, в которые барабанил косой дождь. Дырявые полотнища с королевским гербом валялись на замусоренном полу, прикрывая поваленные скамьи и оказавшиеся на полу массивные люстры.
Трон находился в самом центре композиции, но от зрителя он был отвернут. Зато видны были черные щупальца по подлокотникам и стекающая с основания слизь, смешанная с кровью.
Неподалеку от трона горой были свалены трупы созданий с вырванными крыльями. Дальше я рассматривать не стала – отвела взгляд…
«Сольрис, царица артроплевр, празднует победу в тронном зале королевского замка» – была подписана милая картиночка.
Сольрис, Сольрис…
Красивое имя. Такое сонорное и текучее, даже не верится, что его дали такому страшному созданию, как царица артроплевр.
Сольрис. Соль.
Тишина библиотеки, наполненная шелестом страниц, словно отдалилась. И я услышала другой звук. Звук трения ребристой поверхности десятков ног о каменные плиты читального зала. Как ни странно, он показался мне приятным, подобным пению… И он приближался.
– Хэллия…
Нежный, убаюкивающий голос послышался прямо за моей спиной.
Совсем как в своем недавнем кошмаре я медленно обернулась и…
Вообще-то дриады – создания мирные. Мы тихонечко шелестим себе листвой и стараемся не издавать громких звуков.
Так что я даже не предполагала, что могу так оглушительно орать.
– Ти-ш-ш-ина! Тиш-ш-ш-ина в библиотеке! – прошипела мигом оказавшаяся рядом Брюнгильда. – Вон! По-ш-ш-шла отсюда!
Все-таки она умела телепортировать – как пить дать, умела.
– Простите! Я… я просто задумалась… – пролепетала я. – Я… А что это у вас за такой интересный механизм, с которого вы пыль стирали, фэсса Брюн? Можно поближе посмотреть?
Да, согласна, получилось очень так ненавязчиво!
– Нельзя! – отрезала нагесса, чему я вовсе не удивилась.
Она захлопнула книгу с жутковатым рисунком и принялась собирать все выданные мне тома. От ее резкого движения литография, которая лежала у меня между книжек, упала на пол.
– Что это? – библиотекарша наклонилась над изображением, да так и замерла, рассматривая его.
– Это… Это… – я лихорадочно собирала мысли в кучу, а потом взяла да и ткнула в центр литографии пальцем. – Вот это моя бабушка. Дэлия Сенфрид, в девичестве Фрэнид. Вы… Это же вы делаете литографии. Эти изображения на пластинках. Может быть, вы делали и эту литографию. Вы ее не помните? Мою бабушку?
