Поле боя погрузилось в полнейший хаос, однако я не забыл о том, что надо отделить Воплощений от Правителей. Войску Демиургов на свою «мелочь» было наплевать, но я не собирался терять с таким трудом созданную армию просто из-за небрежности. Правда, сделать всё так же аккуратно, как в тёмных шахтах, не получилось. Из-за того, что в рядах нечисти монстры разного уровня силы изначально перемешаны, а также из-за большой разницы в размерах противников, из двухсот выживших Правителей врага лишь около половины получилось отсечь с помощью барьеров Ниарсана, к ним была направлена моя армия под командованием Лиры. Другая же сотня осталась мешаться под ногами, что мне ни капли не нравилось, поскольку вражеские Воплощения активно пользовались Правителями как мясными щитами, снова и снова избегая смертельных ударов. Но поделать с этим я уже ничего не мог.
Оставалось только сражаться, так, как я умею и так, как я люблю. Правда, стоило признать, битва в настолько плотной кооперации с кем-то другим была для меня в новинку. В прошлом, даже когда я сражался с кем-то в команде, очень редко мы именно сотрудничали, чаще просто делили врагов между друг другом. Но сейчас, благодаря Сиоре и Веску, с каждым из моих союзников, даже с теми Воплощениями, что раньше старательно избегали меня, если я не требовал иного, самым естественным образом получалось идеальное взаимопонимание.
Молчун, рыцарь смерти, скакуна которого я более-менее восстановил с помощью накачки энергией, встретился со мной взглядом через половину поля боя и мы в ту же секунду отчётливо осознали, как следует поступить. Невозможным в иных условиях образом маневрируя между атаками врагов, мы устремились навстречу друг другу и встретились ровно там, где и должны были — по сторонам от ехидны, высшей эволюции ламий, сейчас вместе с ещё парочкой Воплощений окружившей дымного икирё Дарихона и Хобарда. Даже каких-то особых тактик не понадобилось, мы просто выставили оружие сбоку от себя и ехидна, зажатая словно между молотом и наковальней, в мгновение ока лишилась головы, а мы вернулись к своим противостояниям.
Я был на середине замаха, когда в мыслях вспыхнуло сообщение от Ура, нашего копейщика. И вместо того, чтобы просто ударить горизонтально, я потратил лишнюю долю секунды, чтобы изменить траекторию атаки и ударить противника снизу-вверх, пожертвовав возможностью ответить контратакой на направленные в бок когти. Явно не ожидавший этого аманодзяку, маленькое щуплое существо, редчайшая эволюция самого обычного гоблина, успел лишь поставить нижний блок и подлетел в воздух на несколько десятков метров, где его голову пронзило растянувшееся на секунду до длины в несколько сотен метров копьё.
С плоскодонкой Элоизой я вообще организовал самое настоящее сотрудничество. Ассасин, она была довольно слаба в прямом столкновении, однако сочетание аспектов её, Веска и Сиоры стало просто зубодробительной смесью. Действуя по тактике отвлечения, при которой я занимал внимание противника боем, а она в критический момент материализовывалась у того за спиной и атаковала в самое уязвимое место, мы умудрились прикончить троих Воплощений и сильно ранить ещё двух.
Стоило сказать, что я определённо недооценил потенциал комбинации аспекта охоты и телепатии. Я думал, что это сражение будет таким же сложным, как и прошлое, в котором мы умудрились победить только благодаря удачному стечению обстоятельств, если не сложнее. Но реальность оказалась куда оптимистичнее. Уже через десять минут схватки число вражеских Воплощений уменьшилось более чем наполовину, а потери среди их Правителей приблизились к восьмидесяти процентам, во многом благодаря невероятно слаженной и умелой работы моей обновлённой живой армии.
Правда, на этот раз и наша сторона не смогла избежать потерь. Энт, маг огня и Каррамт, ссохшийся старик из тварей теней, погибли. В таком хаосе я не успел вовремя среагировать и их просто задавили числом. Сосуд икирё был сильно повреждён и, хотя самому Дарихону это не сильно навредило, его боевая мощь значительно упала, Хобард потерял в бою левую руку, а рыцарь смерти вновь умудрился угробить своего скакуна. У остальных повреждения были не такими значительными, но без синяков никто не остался. Однако даже с таким уроном мы с каждой минутой были всё ближе к победе. И вражеские Воплощения это, похоже, поняли.
Вот только бежать они не стали. Вместо этого, похоже, они решили пожертвовать собой ради победы Демиургов. Когда одно из четырёх оставшихся Воплощений поздней стадии, мировой змей, открыл свою пасть и замер, я ощутил отголосок опасности, исходящий от способности Веска. Однако остановить я уже ничего не смог. Все вражеские Воплощения, прекратив свои схватки, бросились к змею и один за другим начали исчезать в его глотке. В памяти всплыл сказанное пару недель назад Хобардом. Аспектом всей нечисти полигонов было поглощение. В бою они его применяли лишь для того, чтобы с невероятной скоростью впитывать энергию из окружающего пространства, но, похоже, даже урезанный системный аспект был способен не только на это.
Аура мирового змея за несколько секунд с поздней стадии поднялась до пика и продолжила расти. По идее это было невозможно, аспекты Воплощений, достигая определённого предела переставали меняться и дальше был уже переход на высший уровень Демиурга. Однако благодаря силе поглощения мировой змей, похоже, смог обойти ограничение, вместо качественного улучшения уйдя в количественное. По сравнению с Демиургами он оставался не более чем червячком, но если сравнить с уровнем Воплощений, то он ушёл очень далеко. Сейчас его аспект, пожалуй, был где-то в три-четыре раза сильнее, чем у пикового Воплощения.
— Ганлин, предатель Королей! — его голос разнёсся над миром крови, заставляя дрожать души всех живых существ, — мы проиграли битву за этот трон, но тебя я сегодня заберу с собой в могилу!
Судя по этим словам, его экспоненциально возросшая сила была не вечной, в скором времени он вернулся бы к прежнему уровню, а то и вовсе умер бы даже без нашего вмешательства. Но это означало, что столь невероятная энергия аспекта просто рассеялась бы. Я просто не мог упустить такой пир.
— Никому не вмешиваться, — не в силах убрать с лица довольную улыбку, я поудобнее перехватил Гуйар и приказал Карадору двигаться к мировому змею. — Это моя добыча.
Глава 241
Мировой змей был огромной тварью, пожалуй, самой большой, что я когда-либо видел, даже больше, чем загрызенный Сиорой айравата. Великий слон, разгонявший бивнями облака, конечно, был куда выше и массивнее, но при своей относительно небольшой толщине мировой змей мог похвастаться поистине невероятной длиной. Даже при том, что наш бой сравнял с землёй всё в радиусе десятков километров, я до сих пор ни разу не увидел конец его хвоста, скрывавшегося где-то за горизонтом. Он буквально был похож на ожившую реку и по сравнению с ним я казался даже не мухой, а какой-нибудь блохой.
Однако кусаться эта блоха умела ещё как. Мой первый удар змей принял на изгиб своих колец, за неимением рук это был единственный его способ защититься и огромного монстра отбросило в сторону так, что даже его голова дёрнулась вслед за телом. Вот только существо, вышедшее за рамки ранга Воплощения, нельзя было оценивать стандартными рамками. Я успех увидеть лишь тёмно-зелёный сполох и выставил Ниарсан скорее инстинктивно, чем реально осознав надвигавшуюся угрозу. Из-за барьера Надгробия Короля я не сдвинулся с места и даже ни капли не пострадал. Но энергии на эту защиту ушло столько, что стало понятно: долго мне в таком режиме не продержаться.
Соскочив с Карадора, я отправил его назад, к остальным. Вместе с драголичем я был сильнее, но в вопросе быстрых манёвров он был не лучшим помощником. И мировой змей, неожиданно, не стал атаковать, воспользовавшись неудобным положением. Похоже, он хотел победить меня в максимально честном бою. Ну, оно и не удивительно, в отличие от какого-нибудь золотого полоза, мировой змей принадлежал скорее к гордому и своенравному роду драконов, а не к, собственно, змеям. Мне сразу вспомнился драконид, с которым я сражался на двадцать каком-то уровне звериных пещер, кажется, вечность назад. Это было очень похоже. Открытое противостояние, без хитростей, без финтов, без обмана… прекрасно!
