— Скажи мне, Бригитта, что умеет делать этот демон?
— Демон отлично играет на лютне, повелитель, — ответила Бригитта. — Он невероятно хорошо играет, я никогда не слышала ничего подобного. И еще Флетчер говорил, что демон очень хорошо умеет складывать, вычитать, умножать и делить. А Людвиг говорил…
— Не Людвиг, а сэр Людвиг, — перебил ее барон. — Следи за своим языком, рабыня, еще одна ошибка — и я накажу тебя. Лорд Хортон приказал оберегать тебя от неприятностей, и я вижу, что самая большая твоя неприятность — твой неосторожный язык. Не каждый повелитель так же милостив к рабам, как лорд Хортон, не забывай об этом. Иначе остаток твоей жизни будет недолгим и неприятным.
В этот момент в обеденный зал вошел Павел. Он замер на пороге, настороженно вглядываясь в барона, затем пожал плечами, подошел к столу и сел.
— Приятного аппетита, — сказал он, взял ложку и стал накладывать кашу из чугунка в свою тарелку.
— Кто это? — спросил барон, обращаясь к Бригитте. — Это и есть тот самый раб-демон?
Павел взглянул на барона с неприязнью, переходящей в брезгливость.
— Да, это я, — сказал он. — А с кем имею честь…
— Я барон Трей, — представился барон. — До возвращения лорда Хортона я являюсь твоим повелителем, раб. Ты не должен обращаться ко мне без веских причин, а обращаясь, должен быть почтителен. Сейчас я прощаю твою дерзость, но это последний раз. Ты понял меня, раб?
— Да, понял, — сказал Павел, не прекращая накладывать кашу.
Барон вздохнул с наигранным сожалением.
— Нет, ты не понял, — констатировал он. — И ты будешь наказан. Сегодня ты не будешь ни завтракать, ни обедать, ни ужинать, можешь только пить воду. А сейчас принеси лютню и сыграй мне, я хочу послушать, так ли хорошо ты играешь, как о тебе говорят.
Демон поставил тарелку на стол и уставился на барона удивленно-непонимающим взглядом. Бригитта начала беспокоиться. Как бы властитель не назначил демону более строгое наказание…
— Все мои повеления должны исполняться немедленно, — заявил барон. — Когда я прикажу тебе прекратить игру и отпущу тебя, ты найдешь мастера смерти и скажешь ему, что я прописал тебе десять плетей. А теперь иди за лютней. Немедленно!
— Ага, уже побежал, — сказал Павел, встал из-за стола и добавил после короткой, но заметной паузы: — Повелитель.
Бригитте показалось, что Павел неслышно хихикнул, но она не была в этом уверена, потому что не видела лица демона.
— Очень дерзкий раб, — сказал барон, когда демон покинул обеденный зал. — Если бы повелитель не считал его столь ценным, я бы приказал умертвить его в назидание другим рабам. Пожалуй, я наложу на него заклятие покорности. А то придется наказывать его каждый день, это меня утомит.
— Лорд Хортон уже наложил на него заклятие покорности, — сказала Бригитта. — Он сделал это прямо в ходе призвания.
— Странно, — сказал барон. — Я не заметил на нем никаких признаков этого заклинания. Не смею утверждать, что лорд ошибся, но обновить заклятие стоит в любом случае.
Тем временем Павел вошел в зал с лютней в руках. Уселся на табуретку в углу и заиграл, лютня издала несколько плавных мелодичных переборов, а затем музыка резко изменилась, демон заиграл быстро и жестко, используя лишь самые толстые струны. А затем демон запел, он выкрикивал отрывочные и бессвязные слова, не складывающиеся в единое повествование, каждое слово повествовало отдельно, и повествовало оно о боли, смерти и безумии. Цикл разрушения, дубина ударяет, разрушает дом мощи и энергии, разрывая границы, сумасшествие настигло меня, не могу остановить источник силы… И так далее.
Барон поморщился и взмахнул рукой, повелевая демону остановиться. Павел не заметил этого жеста, он был полностью сосредоточен на струнах. Барону пришлось скомандовать вслух.
— Прекрати! — вскричал барон. — Сыграй что-нибудь другое, более приятное для слуха.
— Да, повелитель, — сказал демон и заиграл другую мелодию, не столь быструю, но столь же жесткую. Моя жизнь задыхается, пел демон, я сею семена ненависти, моя любовь превратилась в ненависть…
— Достаточно, — сказал барон. — Не вижу ничего хорошего в этой музыке. Бригитта, ты солгала мне, он играет отвратительно.
Бригитта не верила своим ушам и глазам. Павел откровенно глумился над бароном, он специально сыграл так, чтобы музыка не понравилась барону. Демон ведет себя не как раб, но как воитель-изменник, готовый бросить вызов повелителю. Если Павел не изменит свое поведение, лорд Трей прикажет умертвить его и будет прав!
— Поди прочь, раб, — повелел барон. — И не забудь передать мои слова мастеру смерти.
Едва барон закончил первую фразу, демон вскочил с табуретки и выбежал за дверь, получилось так, что последние слова барон кричал ему вслед.
— Редкостно глупый раб, — заявил лорд Трей. — Глупый и дерзкий. С удовольствием умертвлю его после того, как он засвидетельствует перед лицом лорда Хина все, что нужно. Надеюсь, лорд Хортон не откажет мне в этой милости.
Бригитта ничего не ответила на эту тираду. Она сидела, уткнувшись взглядом в тарелку, и думала, что будет жалеть Павла, когда его умертвят. В том, что его умертвят, она не сомневалась, столь дерзкий раб не может жить долго. Даже такой умный и симпатичный раб, как Павел.
Павел нашел Ивернеса на крыльце. Тот сидел на перилах, грелся на утреннем солнце и ждал Павла. Еще вчера они договорились, что утром снова пойдут в овраг к ручью. Под мышкой Ивернес держал свернутую тряпку, это была хламида Павла, которую он вчера изорвал. Хорошо, что вода не успела смыть чернила, иначе все заклинания, переписанные из украденной книги, были бы потеряны. И еще хорошо, что Ивернес сумел где-то раздобыть новую одежду, она даже по размеру подошла.
— Привет ударнику труда! — сказал Павел. — Наш новый повелитель говорит, у тебя сегодня появится работа. Он повелел мне найти тебя и передать, что мне надо выдать десять плетей.
— Ты действительно хочешь этого? — серьезно спросил мастер смерти.
— Конечно, нет, — ответил Павел. — Кстати, мне как-нибудь можно пожрать, чтобы это не было ни завтраком, ни обедом и ни ужином? А то этот барон еще велел мне голодать весь день.
— В принципе, можно, — сказал Ивернес. — Но я бы на твоем месте не стал рисковать. Если он узнает, что ты сознательно нарушил приказ, он убьет тебя.
— Меня не так-то просто убить, — улыбнулся Павел. — А то ли еще будет, когда мы потренируемся.
— Как знаешь, — пожал плечами Ивернес. — Не смею противоречить потрясателю вселенной…
