— Овара, — размеренно протянул Фень, все также неприятно улыбаясь.
— Это… следует учитывать, — через силу выдавил Гьянь.
Тонг явно хотел добавить еще что–то, и беседа грозила в самом скором времени вылиться в куда более жесткую дискуссию, но задыхающийся посыльный, влетевший в ворота поместья, помешал этому.
— Дзито! Карабакуру!
— Где? Сколько? — Ли резко шагнул вперед, легко оттеснив Гьяня плечом в сторону.
— Идут вдоль восточной обходной дороги, к соленым приискам, не меньше трех сотен.
— Там только две сотни ополченцев, — за мгновение Тонг потерял всю свою злую веселость, помрачнев и осунувшись.
— Я выйду с полусотней всадников, как раз успею к моменту их появления у поселка, — Ли оглянулся на других тайпэнов. — Не составите мне компанию, уважаемые?
— Боюсь, наши лошади слишком устали с дороги, — пробормотал Анто, Мао же вообще не соизволил обернуться.
— Тогда продолжим наш разговор после моего возвращения.
Ли никогда не пытался списать свои неприятности на обстоятельства или кого–нибудь другого, а потому честно признался себе — во всем, что случилось, он виноват лишь сам. Что послужило тому причиной несложно сказать. Успехи дзи и явная слабость врага ослабили его бдительность, притупили чувство осторожности и даже придали какую–то беспечность в делах.
Все слишком привыкли к тому, что карабакуру давно не смеют атаковать при свете дня. Привыкли к тому, что карлики перестали устраивать серьезные засады. Привыкли, что коротышки стали бояться людей, как прежде, до того как хаос захлестнул западные земли.
В нападении явно чувствовался старый «подчерк», тот, что присутствовал в действиях карабакуру на первых этапах этой необъявленной войны. Отряд Ли застали на повороте в том месте, где так удобно было подстроить ловушку.
Еще несколько недель назад Ли непременно бы отправил дозор, разведать этот участок дороги, но сегодня он слишком торопился на выручку к соледобытчикам. С ним не было командира Ногая или других офицеров стражи, непременно бы указавших на эту оплошность. Даже Сулика–нойон и верный Удей в этот день не смогли присоединиться к дзи, как это обычно бывало. Эта ошибка была полностью только на совести самого Ли.
Карабакуру стреляли из луков, ведя перекрестный огонь и не сближаясь для ближнего боя. Придорожные кусты оказались усеяны рогатками и натянутыми веревками. Действия коротышек были хорошо продуманы и организованы.
Ядовитая стрела выбила глаз его коню, и дзи скатился в придорожную канаву, сильно ударившись головой и чуть не потеряв сознание. Бой еще продолжался, когда Ли, поднимаясь с земли, четко расслышал неподалеку зычную команду, брошенную на языке низкорослого народа.
— Пленных не брать! Перебить всех!
Закатное солнце уже второй раз ослепляло Ли своими красными бликами с тех пор, как началась эта жутковатая изматывающая гонка. Карабакуру шли буквально по пятам, беспрерывно «подхлестывая» свою жертву и не давая ей ни одной возможности, чтобы передохнуть. За все это время дзи сумел лишь одни раз утолить жажду, когда пытался оторваться от карликов, двигаясь по извилистому руслу мелкой речки, и чуть не упал, поскользнувшись на гладких камнях, устилавших песчаное дно. Ледяная вода обожгла руку, на которую успел опереться беглец, но отказать себе в нескольких глотках в тот момент он просто не смог. Впоследствии, Ли горько пожалел о своей слабости — холодная жидкость и долгий размеренный бег оказались не лучшим сочетанием.
У коротышек не было собак или цепных волков, столь популярных у кочевых народов, но похоже они просто слишком хорошо знали эту местность, и весь хитрый трюк Ли едва не обернулся для него ядовитой стрелой, вонзающейся в затылок.
От большей части доспехов дзи решил избавиться еще первым же вечером. Пользы от защитного облачения не было теперь практически никакой, а лишний вес и нагрузка ему были сейчас совсем ни к чем. Тогда же Ли в первый и последний раз попытался вырваться из полукруга загонщиков, умело гнавших свою добычу. Собственно, эта попытка и дала дзи понимание того, что преследователи двигаются не только строго позади него, но и на значительных расстояниях с обеих сторон. Небольшие группы карабакуру, рассыпавшись в ловчую сеть, умело отрезали все другие пути, кроме того, что вел на запад.
Рассчитывать на удачу или чудесное стечение обстоятельств Ли, по–хорошему, явно уже не стоило. Везение итак исчерпало свой запас до самого дна, позволив «тайпэну» вырваться из западни, расставленной на дороге к соленым приискам. Устрой карабакуру ловушку чуть южнее, и дзи пришлось бы убегать не по привычной холмистой степи, а пробираться обмелевшими солончаками, которые и служили источником ценной приправы, добывавшейся в этом районе. На болотах у Ли было бы еще меньше шансов, как и в том случае, если бы первый снег, выпавший на равнине в начале прошлой декады, не сошел практически на нет за несколько последних теплых дней.
Впрочем, пока ситуация тоже была совсем не радужной. Карлики были опытными охотниками, вымотать и нагнать «дичь» не представляло для них никакого особого труда, и дзи прекрасно это понимал. К сожалению, никакого выбора у него не было. «Остановиться» означало «умереть», и Ли упорно продолжал свой бег в неизвестность.
Лучшие стрелки из войска мудрейшего Шархэ уважали своего непосредственного командира, преданно доверяя ему в любой ситуации, и только этим объяснялось то, что они до сих пор еще не начали роптать.
Одержимость Гупте погоней за сбежавшим человеком была для многих вполне понятна, разговор между верховным вождем и предводителем лучников не был особой тайной. Тем не менее, продолжительная «загонная охота» после долгого перехода, в течение которого карабакуру в целях скрытности не пользовались не только удобными человеческими дорогами, но и большинством своих нахоженных троп, была не из числа того, о чем они могли бы мечтать. Из последних сил никто, конечно, пока не выбивался, но свои возможности солдаты представляли себе вполне трезво.
Направление погони позволяло сделать ставку на выматывающий жертву темп, но была и одна трудность, которую Гупте, похоже, намеренно игнорировал. То место, которое вскоре должно было оказаться на пути у карабакуру и их жертвы, было известно многим из них еще из детских сказок. И это были отнюдь не те сказки, что матери рассказывали им на ночь. Этими сказками юные карабакуру пугали друг друга при свете костра, укрывшись от всех где–нибудь на окраине поселка.
Но пока лишнего повода для сомнений у воинов не было, и Гупте все также неистово гнал их вслед за добычей, упускать которую во второй раз молодой командир никак не желал.
