— Я могу показать тебе, — решительно сказал он, взяв ее руки в свои. Одновременно ларан Эллерта ясно показал его и Ренату скачущими вместе на север… Куда? С какой целью? Образ выцвел и исчез, сменившись калейдоскопом новых видений. Полет огромной птицы… да полно, птица ли это? Испуганное лицо ребенка в обрамлении сверкающих молний. Огненный дождь клингфайра; грандиозная башня — оседающая, раскалывающаяся, рушащаяся во прах… Лицо Ренаты, озаренное нежностью, ее тело, сплетенное с его телом… У него закружилась голова, и он с трудом захлопнул дверь перед образами будущего, теснившимися вовне.
— Возможно, это и есть ответ, — с неожиданной яростью произнесла Рената. — Вскармливать монстров и напускать их на свой народ, создавать все более ужасное оружие, стереть нашу проклятую расу с лица земли и позволить богам создать новых людей, не пораженных проклятьем ларана!
После ее неожиданной вспышки наступила такая тишина, что Эллерт мог слышать отдаленное чириканье просыпающихся мелких птах и мягкий шелест облачных волн у берегов Хали. Рената судорожно вздохнула, но когда снова заговорила, ее голос был спокоен, как у опытной Наблюдающей:
— Однако все это имеет мало отношения к тому, что я хотела сказать тебе сегодня. Ради блага нашей работы, вы с Кассандрой больше не должны находиться в одном матриксном круге, пока не уладите отношения; пока не примиритесь со своей любовью или не отвергнете ее; пока вы не покончите с нерешительностью и неудовлетворенными желаниями. Но если вы не уедете вместе, одному из вас придется уйти. Я думаю, что уехать должен ты. Ты учился в Неварсине владеть лараном; Кассандра этому не обучена. Но последнее слово за тобой, Эллерт. По закону, вступив в брак, ты стал хозяином Кассандры, а если полнее истолковать это право, то хранителем ее воли и совести.
Эллерт проигнорировал иронию, звучавшую в ее словах.
— Если ты считаешь, что моей леди будет полезнее остаться, тогда она останется, а я уйду, — мрачно ответил он.
Им овладело беспросветное уныние. В Неварсине он обрел счастье, но был изгнан оттуда и уже никогда не вернется. Здесь нашел полезную работу, где мог применять свой ларан на благо других людей, но должен уйти и отсюда.
«Есть ли для меня место в этом мире? Суждено ли мне навсегда стать бездомным скитальцем, гонимым туда, куда подует ветер?» Эллерт невесело усмехнулся про себя. Раньше он жаловался на ларан, показывавший ему слишком много вариантов возможного будущего. Теперь расстроился, не увидев перед собой ничего. И Рената тоже подчинялась обстоятельствам, над которыми не имела власти.
— Ты работала всю ночь, — сказал он. — Потом пошла со мной и решала мои проблемы, даже не подумав о собственной усталости.
Глубоко в ее глазах затеплилась улыбка, хотя выражение лица осталось серьезным.
— А разве ты не знаешь, что разговоры о чужих бедах отвлекают от собственных забот? Чужая ноша всегда легче своей. Но я все-таки пойду спать. А ты?
Эллерт покачал головой:
— Мне не хочется спать. Наверное, я немного погуляю по дну озера, посмотрю на странных существ, обитающих там, и попытаюсь понять, что они такое на самом деле. Иногда мне кажется, что их вывели наши предки, с их страстью ко всему новому и необычному. Может быть, я тоже найду успокоение в чем-то далеком от моих тревог. Да благословят тебя боги, Рената, за твою доброту.
— Почему? Теперь у тебя только прибавилось забот. Ну что ж, пойду спать и, может быть, во сне найду ответ на все наши проблемы. Интересно, существует ли такой ларан.
— Возможно, — серьезно ответил Эллерт. — Но, без сомнения, он дан тому человеку, который не знает, как употребить его во благо. Так уж устроен наш мир. Иначе мы бы нашли способ избавиться от своих страхов и стали бы подобны проходным пешкам, пересекающим шахматное поле от одного конца до другого. До свидания, Рената. Пусть боги хотя бы во сне избавят тебя от треволнений.
В тот вечер, когда Эллерт присоединился к членам своего круга в нижнем зале Башни Хали, они о чем-то возбужденно говорили друг с другом. Он поймал взгляд Ренаты, стоявшей в дальнем конце комнаты; ее лицо было бледным от ужаса.
— Что случилось? — спросил он у Барака, стоявшего ближе к нему.
— Война снова обрушилась на нас. Риденоу пошли в атаку с лучниками и огненными стрелами. Каждый работоспособный мужчина из рода Хастуров и Эйлардов призван на борьбу с огнем, бушующим в лесах, или на защиту замка. Вести пришли от передатчика в Нескье. Ариэлла находилась на приеме и услышала…
— Великие боги! — прошептал Эллерт.
Кассандра подошла ближе и встревоженно взглянула на него:
— Лорд Дамон-Рафаэль пошлет за тобой, муж мой? Ты должен идти на войну?
— Не знаю, — ответил он. — Я так долго жил в монастыре, что мой брат может счесть меня недостаточно образованным в вопросах военной стратегии.
Он замолчал. «Если один из нас должен уйти, то будет лучше, если я отправлюсь на войну. Если я не вернусь, то Кассандра освободится от брачных обязательств, и мы так или иначе выпутаемся из этого безнадежного положения».
Жена не смотрела на него. Ее глаза наполнились слезами, но Эллерт сохранял на лице холодную, бесстрастную маску дисциплинированного монаха.
— Почему ты не отдыхаешь, моя леди? — спросил он. — Рената сказала, что тебе нездоровится. Разве тебе не следует лежать в постели?
— Я услышала разговоры о войне и испугалась, — тихо ответила девушка, потянувшись к его руке. Но Эллерт мягко отстранился и повернулся к Корину.
— Думаю, тебе лучше остаться здесь, Эллерт, — сказал Хранитель. — Ты обладаешь силой, а поскольку началась война, нам наверняка прикажут готовить клингфайр. Мы и так уже почти потеряли Ренату…
— Разве это неизбежно?
Корин кивнул.
— Ее семья сохраняет нейтралитет. Ее отец уже послал гонца с предписанием, где ей предлагается вернуться домой под усиленной охраной. Он хочет, чтобы она немедленно покинула район боевых действий. Мне очень жаль терять такую хорошую Наблюдающую, — добавил он, — но надеюсь, что после соответствующей тренировки Кассандра не уступит ей в мастерстве. Наблюдение — не такая уж сложная работа, но Ариэлле лучше подходит роль техника. Как думаешь, Рената, у тебя достаточно времени, чтобы обучить Кассандру навыкам Наблюдающей до твоего отъезда?
— Постараюсь, — ответила Рената. — Я останусь здесь так долго, как только смогу. Я не хочу уезжать из Башни.
Она с отчаянием взглянула на Эллерта. Юноша вспомнил об утреннем разговоре с Наблюдающей.
