В этом подземелье Марил был одинок. Иногда сюда приволакивали кого-нибудь, и Марил слышал крики о пощаде, которые заставляли замирать его сердце. С ним не делали ничего из тех ужасов, что происходили с другими, но вот уже сколько дней он не может позволить себе ни на секунду расслабиться. Марил перестал осознавать время, всё превратилось для него в единый кошмар, от которого не было спасения. Первое время он тоже кричал, сначала гневно, потом отчаянно, потом он плакал, бился… Он ненавидел себя за эту слабость, за страх перед новой болью, новой пыткой, за каждую мольбу о пощаде, за каждую слезу, за то, что не может переносить боль и усталость стойко, достойно. Бару приходил иногда, смеялся над ним, порой Марил чувствовал, что на нём опять используют Дар, но, обычно, это происходило недолго, и даже не было так больно, как тогда, в первый раз… Марил ненавидел себя за то, что просил Бару больше не мучить его… За это - больше всего. Он хотел быть героем, да, но его героизм кончился тогда, когда холодные цепи оплели руки, и под ногами запылал огонь.
Дышать было нечем. Воздух, поднимавшийся к нему снизу, был лишён живительной свежести, и часто Марил начинал просто задыхаться. Сейчас, когда дверь в его темницу вновь отворилась, сюда ворвался поток живительного воздуха, и Марил изогнулся в воздухе, выгибаясь, пытаясь заполучить хотя бы один глоток холода и сырости, который мнился ему, когда сознание уже отказывало, но тело продолжало висеть в напряжении.
Кто-то вошёл. Нет, вошли несколько… Марил их не видел - чёрная повязка по-прежнему закрывала его глаза. Он услышал крик, требовательный и испуганный: "Отпустите меня! Вы не можете! Вы не имеете права!"… Марил поймал себя на том, что улыбается сухими, потрескавшимися губами.
Они - не отпустят. Они - могут. Они - не нуждаются в правах.
– Его величество приказал преподать этому человеку урок, - Марил с трудом узнал голос. Голос принадлежал Мараату, командиру гвардии. Ещё одному слуге Ночи, появившемуся в Алвалене после прихода к власти Бару. - Только пусть он не забудет собственное имя, - хохотнул он, - и пусть будет готов к тому, что через несколько дней его вздёрнут на виселице.
– Нет! Вы не можете! - вскричал несчастный. Марил вытянул шею, хотя ничего не мог видеть, напрягся, дёрнул рукой, отчаянно, быстро, причиняя боль самому себе. Громко забряцали его цепи. Воздух… Он чувствовал свежий, влажный воздух… Дверь в его подземелье была открыта, и Марил, пытаясь вытянуться навстречу потоку воздуха, забывал даже о том, что под его ногами ещё сильнее вспыхнул огонь.
Кажется, новая жертва Бару заметила его. Марил представил себе, как в страхе расширяются зрачки несчастного, и через мгновение услышал новый крик:
– Пожалуйста, не надо! Я не виноват! Я не хотел! Я не зна…
Голос оборвался на полуслове, послышалось всхлипывание и глухой звук защёлкиваемых кандалов.
– Нет! Нет! - залепетала жертва.
– Прибавь-ка огня, - вдруг приказал Мараат. Марил из последних сил замотал головой, промычал что-то непонятное, неразборчивое…
Но он не почувствовал, что жар стал сильнее. Кажется, мастер пыток не торопился выполнять приказ командира гвардии. Возможно, он боялся, что тогда Марил умрёт. А ему запрещено было убивать его.
– Ты слышал мой приказ? - нервно и угрожающе переспросил Сакара. - Я приказал тебе увеличить огонь! Или ты смеешь не выполнять?
– Не надо! - выкрикнул Марил сиплым голосом. - Нет, не надо!…
Сакара только расхохотался ещё громче. Послышался треск свежих поленьев в огне. Марил дёрнул ноги выше, на себя, мгновенно цепи поползли вниз, опуская его ещё ниже. Продолжая смеяться, Мараат вышел. Дверь захлопнулась. Воздух исчез.
Прошло какое-то время - час, несколько часов или несколько минут… Марил не понимал времени, не ощущал его. Он ощутил только мокрую губку на своих губах и постепенное ослабление огня.
– Спасибо,… - выдавил он. И за эту благодарность мастеру пыток он тоже ненавидел себя. - Спасибо… Снимите меня… Пожалуйста… На минуту… На одну… Я,… - он услышал удаляющиеся шаги и повесил голову. Ещё немного, чувствовал он, и руки просто выдернутся из плеч.
– Камень Света, - взмолился очередной пленник Бару. - Пожалуйста, не надо… Нет!
Марил даже не вздрогнул при звуке крика. Он так привык к ним: к своим и к чужим… Только кисти рук, с содранной цепями кожей, остро болели, и ныли затёкшие в согнутом положении ноги.
* * *
Мараат только что доложил, что Циэль Аджит нет в Алвалене. Сомневаться в этом не приходилось - Мараат наверняка действительно перевернул город вверх дном. Сакара сказал также, что разослал своих гвардейцев по округе: Аджит не могла далеко уйти. Дара Перемещения у неё сейчас нет, и она вынуждена идти пешком. Может быть, она купила себе лошадь, и тогда найти будет сложнее. Но Сакара должен будет это сделать.
– Можешь идти, - коротко приказал Бару. Он был недоволен происходящим, однако наказывать Мараата пока не видел нужды. Пускай его верность будет пока стоять не на страхе перед Силой Ночи.
– Ваше величество…
– Что ещё, Мараат?
– Есть донесения с границы Крайнего Восточного Залесья и Мараданской пустыни…
– Да? - Бару нахмурился, чуть наклоняясь вперёд.
– Наймира Ат Лав направлялась через Среднее Залесье, скорее всего, в сторону Побережья, однако наш осведомитель на границе утверждает, что видел её в караване купленных мараданцами у работорговцев Восточного Залесья рабов.
– Рабов? - переспросил Бару. - Это точно?
– Да, ваше величество. Уверен, что известия правдивы.
– Это плохо, - Бару ударил кулаком по подлокотнику своего кресла.
– Чтобы освободить её из рабства, нужно непременно обращаться к Цитадели, - произнёс Мараат.
– Значит, мы сделаем это без участия Цитадели. Иди. Мне надо поразмыслить об этом, - Бару подождал, когда Сакара скроется за дверью, и раздражённо заскрипел зубами. Он не предусмотрел, что на пути женщины появятся более серьёзные препятствия, чем другие слуги Ночи. - Мараданская пустыня… Двор Песка…
Кажется, куда-то в ту сторону отправился Лорд Нейцер.
Как это ни прискорбно, придётся обратиться к нему за помощью.
* * *
Мараат получил от короля странный приказ: подготовить коня для Бару и приготовиться самому сопровождать его, но при этом сделать так, чтобы о том, что король покинет Алвален, узнало как можно меньше людей. Но спрашивать ничего Сакара не мог себе позволить. Он ожидал, когда придёт короля, поддерживая фыркающего коня Бару.
Бару появился скоро, кутаясь в чёрный плащ. Он выглядел довольно задумчиво и почти зловеще.
