– Вот! То, что надо. Посмотрим на букву «С»…
Под узловатыми высохшими пальцами сатра замелькали страницы. Глеб увидел, как пляшут в уголках тщательно прорисованные буквицы. «С» выглядела как натянутый лук с птичьим пером вместо стрелы.
– Это «Криптобиблония», книга учета необъяснимых происшествий, загадочных событий и неясных поступков, – прошептал Акунд на ухо Глебу, и тот несколько ошеломленно кивнул.
– Салабория, заклятие, иссушающее очи… Сбан, убийца нерожденных… Сегандропия… Сёх-агавр, проклятие Танцоров… Не то, это все не то… – скользя глазами по строчкам, бормотал Крица и вдруг радостно вскинулся, тыча пальцем в страницу: – Вот! Силлипитирья! Итак, слушайте: «Силлипитирья – в переводе с элладийского «мои соболезнования». С такими словами обращались к своим жертвам представители некогда существовавшего на Земле тайного сообщества ассасинов перед тем, как лишить их жизни. По непроверенным данным, само сообщество также именуется «Силлипитирья». Последний раз появление бойцов «Силлипитирьи» было зафиксировано «бесцветными» во время Десятилетней войны сатра. Как утверждается, нанимателями ассасинов выступал клан Ксенфа».
Крица отложил книгу, и она сама собой захлопнулась, но старый маг не обратил на это внимания. На его морщинистом лице читалось великое изумление. Сведения, почерпнутые из «Криптобиблонии», настолько поразили Крицу, что он поднял палец к виску, да так и замер у стола, погрузившись в раздумья. Глеб хотел было задать вопрос, но не посмел, слишком уж в глубокое сосредоточение погрузился старый сатра. Акунд, похоже, испытывал те же ощущения. Он сидел рядом ни жив ни мертв.
– Мне надо срочно связаться с Доротом и Стоящим у престола, – наконец вымолвил Крица. – Молодые люди, прошу вас извинить меня – дело срочное, архиважное и не может быть отложено на потом. Вы пока отдохнете в стенах нашей Обители…
Маг шагнул к столу, взялся за колокольчик и вдруг быстро повернулся к окну. С неожиданной для его возраста резвостью Крица бросился вперед, уперся руками в подоконник и уставился на цветные стекла в затейливом переплете, что-то выискивая взглядом.
– Что случилось, Учитель? – подал голос Акунд.
– Нас подслушивают… – еле слышно прошипел Крица, и Глеб уловил в его словах ярость. – Кто-то навел на окно заклятие «длинного уха»! Проклятие! Ну, на это у меня сил хватит…
Ударом кулака маг разбил стекло – разноцветные осколки посыпались на пол – и выкрикнул несколько непонятных слов, одновременно левой рукой бросив в дыру что-то невидимое. Глеб услышал раскатистый гром, и ему показалось, что с ладони Крицы полетели капли воды, устремились куда-то в сторону высившихся за лесом жилых домов. И тут же оттуда, из белой многоэтажки, выметнулась ослепительная молния и поразила старого мага в грудь. Раздался треск ломающихся костей, во все стороны брызнула кровь. Крица вскрикнул и рухнул на пол. Одежда на нем дымилась, из развороченной груди били алые струи.
– Скажите… Дэфтеру… измена… – прохрипел маг, пуская кровавые пузыри, и умолк.
– Учитель! – Акунд бросился к телу Крицы.
Глеб посмотрел в окно и увидел там еще один быстро приближающийся сгусток пламени. Он предостерегающе вскрикнул. Алексей обернулся. Его реакция была мгновенной.
– Ложись! – рявкнул Акунд, сильным ударом подсек Глебу ноги, и Погодин свалился за кресло.
В комнату влетела еще одна молния и превратила «Криптобиблонию», лежавшую на столе, в горстку пепла. Двери кабинета Крицы распахнулись, вбежали двое пожилых сатра и застыли, увидев мертвое тело у разбитого окна. В этот момент от ворот усадьбы по неведомому врагу нанесли удар маги-стражи Обители. Верхние этажи недавно построенного элитного дома-башни, высившегося в полукилометре от усадьбы, исчезли в дымном облаке взрыва…
Гюрза – Вепрю:
Я потеряла троих агентов. Есть информация, требующая уточнения. Необходима личная встреча.
Вепрь – Гюрзе:
Встреча пока невозможна. Прекратите все активные действия. Смерть агентов будет компенсирована.
Стражи Обители привели Глеба и Акунда в большую комнату, расположенную ниже уровня земли. Круглый стол, стулья с высокими спинками, на противоположной входу стене – барельеф в виде дерева, корнями уходящего в земные глубины, а ветвями достигающего небесных сфер. Остальные стены были завешены тяжелыми муаровыми портьерами.
Глеб задрал голову, разглядывая потолок комнаты, сработанный в виде звездного неба. Неведомые мастера разместили на черном лабрадорите драгоценные камни, выложив из них очертания созвездий. Укрытые в стенах светильники подсвечивали рукотворный небосвод, и кристаллы лучились, отбрасывая крохотные разноцветные блики.
– Это Звездный зал, главный покой Обители, – сказал Глебу Акунд. – Сейчас здесь для разговора с нами соберутся все главные маги клана. – Он сделал паузу, воровато оглянулся и добавил: – Молчи об изумруде, понял?
– Но почему? – удивился Глеб. – Они же твои… соплеменники. Они помогут…
– Молчи, иначе я переломаю тебе все кости! – рыкнул Алексей, но тут же смягчился: – Ты же слышал? В клане измена. Доверять сейчас нельзя никому. Эх, Учитель. Если бы не нехватка энергии, он бы показал тем засранцам…
И могучий сатра выразительно сжал кулачищи.
Глеб хотел возразить, но не успел – в двустворчатые двери Звездного зала стали входить пожилые сатра в зеленых и синих мантиях. Звонко стуча копытами по полированному мрамору пола, они рассаживались вокруг стола. Вскоре почти все стулья оказались занятыми, пустовало лишь оббитое бархатом кресло и места рядом с Глебом и Акундом. Таким образом их как бы отделили от магов-«зеленых».
Одного из них Глеб уже видел. Когда «Додж» подъехал к Обители, этот высокий костистый старик с гривой полуседых волос и широкой черной бородой явился по зову стражей к воротам и говорил с Акундом, прежде чем их сопроводили в кабинет Крицы.
Именно он и заговорил первым:
– Высокие маги клана Ксенфа! Я, Рамер, Настоятель Обители знаний, собрал вас здесь по уже всем известному и трагическому поводу. Погиб Старший маг клана, многомудрый Крица, да будет его вечный путь за пределом усыпан драгоценными камнями, стократ более прекрасными, чем те, что украшают своды этого зала. Мы помним!
Маги как по команде поднялись и хором повторили:
– Мы помним!
Акунд тоже встал, а Глеб замешкался, и, когда все уже опустились, он оказался единственным стоящим на ногах. Украшенным перстнем пальцем Рамер ткнул в сторону Погодина:
– Ты, «коричневый», принес зло в нашу Обитель! И сейчас без утайки поведаешь нам все, что знаешь.
