Глава 9
Загадка записки вскрылась буквально через полчаса, когда однокурсницы стали возвращаться после закончившихся пар. Вначале, как говорится, ничего не предвещало беды, ровно до того момента, пока в блоке не раздался душераздирающий крик.
Первая мысль — кого-то убивают. Просто в вопле чувствовался такой неподдельный трагизм и смертельный ужас, что даже я перепугалась. Но женское любопытство перевесило вселенский страх, и через минуту три наши головы высунулись в коридор, с целью поинтересоваться — «а шо це було?».
Такая же реакция была и в остальных комнатах, любопытные соседки вываливались в коридор и, внимательно оглядываясь, искали источник крика. Первая догадка поразила меня, когда из комнаты «дворянствующих кликуш» никто не вышел, а вторая — когда оттуда послышались всхлипы.
«Что же ты натворил Глеб?» — не надо быть семи пядей во лбу, чтобы сложить два плюс два.
— Что случилось?! — Вспышка телепортации принесла растрепанного Арвенариуса. — Кто кричал? Вся Академия слышала этот жуткий вопль!
Старичок оглядел наши растерянные лица и, прислушавшись к рыданиям за дверью дворянок, принялся барабанить туда рукой:
— Откройте! Немедленно! Что там произошло?
— Не-е-е-ет! — истерические всхлипы за дверью набирали обороты. — Я ни-ког-да не выйду отсюда-а-а!!!
Декан бессильно расхаживал перед дверью, не в силах прорваться в комнату девчонок.
«Однако, загадка, а как туда Глеб попал? Если даже Арвенариус не может?»
— Ладно, не хотите открыть сами, я вынужден позвать тяжелую артиллерию! — едва ли не с угрозой кричал декан.
Но в комнате предупреждению не вняли и продолжили рыдать еще громче.
— Ахвер-вызвус-Троя! — выплюнул формулу старичок и сплел из пальцев неведомый знак.
Через мгновение в коридоре вспыхнула очередная вспышка телепортации, являя перед нашим взором полуодетую и злющую Трою. Преподавательница была без привычной плети, в одних брюках и практически голая выше пояса, ее выдающиеся формы прикрывал лишь тоненький кружевной лифчик.
— Арвенариус! Вам никогда не приходило в голову, что в свободное от работы время у меня может быть личная жизнь? — прожигая гневным взглядом старичка, процедила она.
Декан смутился, по щекам запрыгал румянец, но, как опытный руководитель, быстро собрался:
— У нас экстренная ситуация!
— Настолько экстренная, что можно использовать формулу насильственной телепортации? — взорвалась Троя. — Арвенариус, не дай бог, все окажется не так плохо, как вы сказали! Я лично обещаю каждую неделю вас куда-нибудь телепортировать, например, в момент принятия душа!
«О! А я бы испугалась!»
Я представила себе декана, который в мыльной пене вдруг окажется посередине оживленной площади. Троя ведь вполне могла воплотить эту угрозу в жизнь.
— Ну, и что тут произошло? — блондинка начинала зябко ежиться, в коридоре блока было довольно прохладно для ее легкого наряда.
Кто-то из девчонок посообразительнее вынес ей кофту, кажется, та самая девочка в очках, Таниса.
— Три курсантки в комнате не открывают двери! Попасть я туда не могу, защита не пускает, поэтому был вынужден позвать вас!
— Терция — тоже женщина, почему сразу я?
— Возможно, там есть жертвы! Мы слышали крики!
— Ясно, — преподавательница заметно напряглась. — Тогда я пошла!
И исчезла во вспышке портала. Через мгновение с той стороны двери послышалась возня и возмущенные вопли:
— Не смейте открывать двери! — судя по голосу, кричала Ванесса.
— У тебя забыла спросить! — огрызалась Троя.
— Меня же увидят!!! — неподдельная паника звучала в нотках истерического визга.
— Можно подумать, мы голубых не видели.
И дверь распахнулась, приоткрывая завесу тайны.
Нетерпеливо переминающийся с ноги на ногу Арвенариус поспешил войти в комнату:
— Ну, и как это произошло? — вопрошал он, внимательно разглядывая кого-то внутри.
— Я в ду-у-уш схо-ди-ла-а-а! — продолжились стенания.
Переглядываясь, девчонки курса тихонечко подгребали поближе к дверям. Их любопытные глазки жаждали подсмотреть, что же произошло с Ванессой и отчего она заливается такими горючими слезами.
А картина предстала прелюбопытнейшая. Я даже поняла, чьим образом вдохновлялся Джеймс Камерон, снимая «Аватар». Графиня Ванесса была голубая. В прямом смысле. Как равномерно окрашенное пасхальное яйцо — волосы, лицо, шея, руки, все небесно-лазурного цвета.
Маркизе Кларентине повезло больше — у нее голубели только руки до локтей.
Третья девушка из дворянской комнаты — Вероника, кажется, — лежала на кровати, уткнувшись в подушку, и беззвучно сотрясалась. Ее мне стало жалко. Если мерзкие дворянки эту «голубую месть» заслужили, то она была совершенно не виновата. Мне казалось, что Веронике просто удивительным образом не повезло с тройкой. Я даже с облегчением выдохнула, когда девушка, наконец, подняла лицо с подушки, и вместо слез там сияла довольная улыбка. Оказывается, Вероника, тихо ржала над неудачливыми соседками — на ней голубых пятен не нашлось.
