— Напугал ежа голой жопой, — засмеялся я. — Если вдруг что, будете выяснять отношения за территорией поместья. А если порушите мне здесь что-нибудь, то… — сделал паузу. — Расскажу деду, где ты прячешь свой схрон самогона.
— Это подло! — вскинулся Ефрем и накатил. — Но действенно… Ладно, хрен с ним. И раз уж Сигурд уже летит сюда, то сама судьба расставила карты.
— О чём вы, учитель? — не понял Харальд, да и Сатоши тоже заинтересовался.
Старик внимательно посмотрел мне в глаза, помедлил, а затем выдал:
— Твой долг, Дмитрий… Ждать больше нельзя.
— Значит, ты созрел? — улыбнулся ему.
— Обстоятельства, — пожал он плечами. — Но да, нам пора наведаться в Мирный.
Для японца сказанное осталось непонятным, а вот северянин что-то да знал. Он поперхнулся самогоном и, удивлённо взглянув на старика, спросил:
— Учитель, вы собираетесь вновь отправиться туда⁈
— Иж ты, любопытный какой! Да, собираюсь! И этот парень, — похлопал Ефрем меня по плечу. — Пойдёт со мной!
* * *
Неизвестное место… Крепость Безликих…
Находясь в своей комнате, глава Ордена сидел на стуле и отпаривал ноги в тазе с горячей водой и маслами из Разломных растений. Старость брала своё и как бы он не пытался её отстрочить, скоро его время придёт. Он не боялся смерти, ведь слишком долго дарил её другим и привык к ней. Единственное, о чём сожалел глава, так это о воспоминаниях, которые утратил и которые снились ему во снах.
— Тебя не радуют лучи заката, и не тревожат трели соловья… — зазвучал слабый голос старика. — Каменное сердце, не болит, не плачет. Каменному сердцу, не нужна любовь. Каменное сердце, чувствует иначе… Каменное сердце, каменная кровь…
Он и сам не понимал, почему знает эти слова, что были будто выкалены в его душе. Всю свою жизнь с того момента, как старик открыл глаза в незнакомом ему месте, то они звучали в его голове. Где он слышал их? Почему они столь знакомы и от них отдаёт болью?
Тяжело вздохнув, глава Ордена потянулся за книгой. Лишь в них он находил успокоение от дел Ордена, который сам и создал. Мало кто знал, но истории старика, которые тот рассказывал ученикам, были не придуманы на коленке, а являлись его снами. До того реальными, словно часть жизни, которую он прожил и забыл.
Перевернув закладку, старик всмотрелся в строки книги и придавался тишине, которую разбавляли редкие всплески воды в тазике. Он настолько увлёкся, что не заметил, как в комнате, помимо него, находился кто-то ещё. Или же его чутьё убийцы сдало сбой и гость оказался слишком силён? Кто знает…
— Вижу время тебя не пощадило, Парис, — прозвучал насмешливый голос.
Старик замер и потянулся за кинжалом, который служил ему верой и правдой, принося смерть каждому, кто осмеливался встать на пути лучшего убийцы Ордена.
— Кто ты? — прохрипел он, отложив книгу и посмотрев во тьму угла комнаты.
Из-за того, что свет в помещении давала лишь настольная лампа, причём масленая, не электрическая, разглядеть черты гостя было сложно. И в этом не помогало даже острое зрение главы Ордена.
Да, он не видел его лица, но вот глаза… Золотистые с красными зрачками… Старик будто видел их раньше и знал, но не мог вспомнить, откуда?
— Значит, ты забыл, — вышел из темноты мужчина, похожий на дворянина с Туманного Альбиона. Красный фрак сидел на нём идеально, чёрные брюки с ботинками и белыми перчатками дополняли его образ. — Что ж… Это ожидаемо. Даже обидно, что не признал меня, а ведь я так старался произвести впечатление.
Незнакомец широко улыбнулся, показав острые клыки, которые могли принадлежать зверю, но не человеку. И только старик увидел этот оскал, как в его памяти словно лавину прорвало! Множество отрезков воспоминаний прошлой жизни, что перешла в эту, проносились с бешеной скоростью, вызывая у главы Ордена болезненный вскрик.
— Ты… Я-я… Я знал тебя, — хрипло произнёс Парис. — Ты снился мне! Ты был тем демоном!
Пусть глава Ордена и отдал приказ оставить Беловых в покое, рассказав ученикам о Кровавом Герцоге, но даже он не помнил его внешность. Не помнил ничего, кроме его силы и ужасающей ауры.
— Сектор приз на барабане! — похлопал Заебос. — И вы, победитель!
Отбросив книгу, старик резво для своих лет подорвался с кресла и окончательно обнажил клинок. Он сжимал его настолько крепко, что побелели костяшки пальцев.
— Ты отнял у меня всё! — зарычал Парис. — Ты забрал моё сердце, мои воспоминания! Мою душу!
— Забрал, — довольно заключил Заебос, не ощущая от человека никакой угрозы. Что ему сделает какой-то смертный, пусть и считавшийся лучшим убийцей сразу в двух мирах? — Но ты сам отдал её мне. Я назвал свою цену, Парис, и ты её принял.
Демон прислонился к деревянной балке балдахина кровати и свёл руки на груди.
— Ты желал мести, горел ею! И вот, — кивнул он на старика. — Ты её получил.
— Верни… — словно в бреду забормотал Парис, сделав мелкий шаг. — Верни её мне…
— Твою возлюбленную? — хмыкнул Заебос. — Боюсь, мой старый друг, даже моих сил не хватит для такого. Кто я, а кто Пустота? Да и тем более, тебе нечего предложить мне. Одна сделка — одна душа.
— Верни… Я сделаю всё… Только верни… — как заведённый повторял старик и упал на колени. Он понимал, что его порыв к сражению был жалкой попыткой. Невозможно сражаться с бурей. Нельзя идти против неизбежности. Какой бы силой он не обладал, против демона это не поможет. — Я устал… Я хочу лишь увидеть её…
Улыбка пропала с лица Заебоса. Шутливая натура, наигранное безумие и беззаботное веселье всегда были его главной фишкой, но это лишь маска. Одна из многих, которые Кровавый Герцог примерял за свою очень долгую жизнь. Ведь дурак и весельчак никогда бы не стал Князем Инферно.
— Люди, — покачал головой демон. — У вас есть то, чего мы, демоны, никогда не сможем получить. Вы обладаете даром, который получили и который втаптываете в грязь, считая его ничтожным.
— О чём ты? — поднял глаза старик.
— Свобода, Парис, — вздохнул Заебос. — Вы, люди, свободны. Удавка предназначения не сжимает ваши шеи и вы сами вольны выбирать свой путь, но каждый раз идёте кривой дорогой. Ты любил её и мог сохранить в сердце. Помнить, почитать и жить дальше, но выбрал путь мести. Самый дерьмовый из всех возможных. Ведьма предупреждала тебя. Отец пытался остановить. Даже я давал тебе шанс передумать, что несвойственно моей натуре. Но ты продолжал стоять на своём, желать утолить огонь, что сжигал тебя изнутри и который ты сам же подпитывал. Посмотри к чему это привело, Парис?
Старик опустил белесые глаза на свои худощавые руки. Его сморщенную кожу усеивали пигментные пятна, а так же шрамы былых битв.
— Твоя возлюбленная прошла очищение и никто не даст тебе ответ, куда именно отправилась её душа, — произнёс демон, нещадно забивая гвозди в гроб отчаяния старика. — Вселенная безгранична, а миров, что в ней существуют, бесчисленное количество. Как бы ты не желал… Как бы ни умолял… Тебе не найти её.
— Значит, ты пришёл завершить мой путь и убить? — безжизненным голосом спросил убийца. — А заодно и поиздеваться?
— Я не столь мелочен, человек, — фыркнул Кровавый Герцог. — В данный момент, я — посланник, хотя отправитель и не знает о моём приходе.
Глава Ордена нашёл в себе силы подняться колен и посмотрел в глаза демона, увидев в них буйство хаоса и безудержную силу. Он — посланник? Но кого? Кто способен подчинить такое существо себе, заставив служить⁈
— Взяв заказ на Белову Кристину Борисовну ты подписал себе и всему Ордену смертный приговор, Парис, — сухо сказал Заебоса и посмотрел на свой свеженький маникюр. — Ваша гибель — неизбежность. А зная того, кто придёт за вами, жить вам осталось очень недолго.
— Беловы? — лишь на секунду, но старик усомнился в словах демона. — Они лишь графский род Российской Империи. Я бы принял угрозу от тебя, но ты говоришь о ком-то другом. Раз так, то у Ордена может получиться выжить.
