Интересно, это случайная путаница или намеренное сокрытие?
- Дай! – Колючка буквально вырвала книгу из моих рук. Судорожно пролистав, подняла на меня радостные глаза. – Это, конечно, просто записки одного из оракулов древности, но в таких книгах обычно можно почерпнуть много полезного. Ты и правда удачливый парень!
В первый раз я увидел Миру такой счастливой. На секунду показалось, что передо мной стоит та веселая любопытная девчонка, какой ее описывал Рат.
Шутливо раскрыл объятия, и Мира, эта Колючка, не стала насмехаться и отказываться. Просто обняла от всей души, крепко-крепко.
В таком положении нас и застукал библиотекарь.
- Бежим! – Мира потащила меня за руку куда-то вглубь помещения.
- Куда?! Стойте, я вызову стражу! – кричал нам вслед худой старичок в странной шапке, но догонять дерзких воришек не спешил.
- Ты уверена, что здесь есть второй выход? – дверь показалась раньше, чем Мира успела ответить.
- В отличие от тебя, я всегда заранее намечаю для себя пути отступления. А иногда даже сама их создаю, - девушка указала пальцем на аккуратно вырезанный дверной замок.
Мы выбежали на улицу и помчались в сторону постоялого двора. Мира бежала легко. Ветер бил в лицо, а утреннее солнце золотило растрепавшиеся волосы.
- Смотри под ноги, а то споткнешься! - насмешка в голосе была почти невесомой. Я улыбнулся и прибавил ходу, легко обогнав девушку. Пять лет в легкой атлетике даром не проходят!
- Стой! – Колючка была возмущена, но добровольно уступать ей я не собирался. Пусть догонит, если сможет.
В трапезный зал мы влетели почти одновременно. На нас тут же уставились все завтракающие постояльцы. Рат, который сидел лицом к двери, укоризненно покачал головой, и тут же скривился.
- Что, братишка, принести тебе антипохмельной настойки? – Мира с разбега уселась на свободный стул. Довольная, раскрасневшаяся от бега. Шрам на брови выделялся тонкой белой линией. Когда-нибудь я обязательно спрошу ее, откуда он взялся.
- И нам, - прошелестел Ойс. Выглядел парень неважно. Если по лицу Олафа сложно было определить, как он себя чувствует, то зеленовато-землистый цвет лица Стража говорил сам за себя.
Когда Мира принесла настойку, вчерашние пьянчуги оживились. А через пятнадцать минут им похорошело настолько, что было принято решение заказать завтрак.
Наш заказ принесли быстро: ароматная яичница с копченым мясом, посыпанная ароматными травами, соленая рыба и еще теплый хлеб, который я, правда, есть не мог. Именно таким я в первые дни пребывания на Ррахе и отравился. Не знаю уж, что это за злак такой, но мой организм наотрез отказывался его переваривать.
- Где вы были? – подал голос Рат. Страж кидал на меня неодобрительные взгляды, и я мог его понять. Только вчера он посоветовал держаться от своей сестры подальше, а сегодня мы с ней уже вместе куда-то ходили. Но ведь я ничего ему не обещал. Мира мне нравилась, и нравилась с каждым днем все больше.
Положив в рот последний кусок, бросил быстрый взгляд на девушку. Она брату явно отвечать не собиралась. Отставил тарелку, потянулся, и наконец-то удовлетворил всеобщее любопытство:
- В библиотеку ходили.
- Успешно?
- Да, вполне. Нам пора выезжать, - я оглянулся. - Кстати, где Айна и Яков?
- Мы здесь, - умел же волчонок подкрадываться незаметно!
- Еще чуть-чуть, и вы пропустили бы завтрак.
Я махнул рукой девушке-разносчице, и через минуту на столе появились еще две порции.
Пока дети ели, я допивал свой травяной отвар.
- Бери, я столько не съем, - прошептала Айна, перекладывая в тарелку Якова здоровенный кусок своей яичницы.
Возможно, Олаф прав, и мы наблюдаем зарождение первой любви. Жаль, что это происходит в подобном антураже и при подобных обстоятельствах. Дети не должны взрослеть так рано.
- Выезжаем через пять минут. Я наверх за вещами. Рат, ты со мной.
Удивительно, как быстро я привык отдавать приказы.
Сумки остальных были уже собраны, поэтому часть вещей я сразу же отправил вниз вместе с Ратом. Несколько минут пришлось потратить на попытки упаковать книгу так, чтобы не смять мягкую обложку.
В конце концов, я принял решение везти ее за пазухой. Не очень удобно, но зато так она точно не размокнет во время дождя – а небо уже вовсю затягивалось привычными серыми тучами.
Перед глазами снова встала утренняя картинка: солнце золотит волосы Миры, а она смеется, прижимая к груди книгу. Этот кусочек счастливого утра я сохраню в своей памяти. А пока…
Спустившись по лестнице, удовлетворенно хмыкнул. Моя команда в полном составе уже ждала меня у дверей.
Из Нирры мы выехали около девяти утра, по пути пополнив запасы провизии. Этот город принес нам удачу, и что-то подсказывало: здесь не обошлось без некой божественной помощи.
На первом же привале я сел у дерева с украденной книгой, намереваясь хотя бы пролистать ее, пока ем. Увы, этим планам не суждено было осуществиться.
- Ты занят? – Яков переминался с ноги на ноги, не решаясь сесть рядом.
- Садись, - похлопал по земле рядом с собой, - ты о чем-то хочешь поговорить?
- Есть такое, - от волнения в речь мальчишки снова начал прорываться говор, - токмо ты никому не говори. Ежели скажешь – вовек не прощу!
- Даю слово.
Кажется, я догадывался, что волнует Якова.
- Мне нравится Айна.
Волчонок даже глаза закрыл, выпалив это страшное, по его мнению, признание.
- Она хорошая девочка, - понизив голос, добавил, - более того, я уверен, что твои чувства взаимны.
- Правда? – глаза мальчишки расширились от удивления.
Хотелось рассмеяться, но я понимал: нельзя. Чувства подростков очень хрупкие, их надо холить и лелеять. Сорвал травинку, чтобы потянуть время. Что сказал бы пацану более опытный наставник или даже отец?
Слова пришлось подбирать тщательно:
- А ты не хочешь сказать это ей? Вдруг Айна тоже не догадывается о твоих чувствах? Обычно именно мужчина делает первый шаг.
Увы, эти слова оказались ошибкой: Яков мгновенно спрятался в свою ракушку и выпустил когти.
- Почему тогда ты сам ничего не говоришь Мире?
Вопрос застал меня врасплох. И правда, почему?
Место для ночлега удалось выбрать не сразу: мы двигались на север, и на открытых пространствах было ощутимо холоднее, чем в лесу. Как назло, в середине дня привычный лес закончился, и дорогу с двух сторон обступила равнина. Густая трава, серое небо и редкие птицы, кружащие
