большую рыбу и позарился на все Столичные княжества. И сделать это он собирался не как-нибудь, а с помощью соседнего вражеского государства.
— Крысолюб гребаный, — выругнулся Анатрог.
— Премного солидарен с Вами, княже, — усмехнувшись, согласился Путша. — Но Велимир-то ладно, с ним и так все было понятно. Но он также подговорил и брата своего, Радмира, на совместные междоусобицы, чтобы потом править Столичным вдвоем. А Радмир и рад, он согласился на сей расклад с превеликим удовольствием. Пошли они, значит, на княжество Промежное вместе с небольшой рабааиста’андтской конницей, брали деревни, а затем взяли и сам Колич. В Количе братья снова устроили пир…
— Не удивлен! — презрительно произнес Анатрог.
— Воспользовавшись прекрасным, удобным случаем, я пустил слух через горожан, а те в свою очередь все рассказали шпионам Велимира, что Радмир собирается его отравить. Такое было на пиру потом, все долго еще вспоминать будут! Обстановка накалилась до предела. Шпионы следили за каждым движением Радмира, а когда тот решил подать Велимиру чарку с вином в знак признательности, то один из соглядатаев вылез из-за угла и прирезал князя. Пока Радмир истекал кровью, началась самая настоящая резня: дружинники Велимира дрались на мечах и топорах с воинами Радмира, прикончили всех шпионов, сильно ранили Велимира. Велимир прирезал Радмирова сынка, единственно возможного наследника Усладных земель. Когда в трапезную завалилась толпа разъяренных горожан с вилами и факелами, то воины Радмира схватили тело убитого князя и его сына и под шумок скрылись. Не все, но некоторая их часть. Скорее всего, челядь добила и Велимира, потому что он так в свое княжество и не вернулся, да и Колич горожане себе отвоевали. Все это мне рассказали Радмировские дружинники.
— А что рабастанцы?
— Скрылись еще прошлой ночью, — докладывал Путша.
— Как обстановка в княжествах Раздольное и Усладное?
— В Усладном оплакивают князя Радмира и не знают, что делать с властью. В Раздольном остался только малолетний сын Велимира, единственный наследник. Но так как он совсем еще младенец, то по факту княжеством управляет местное элитарное сословие: купцы да бояре. Опустошают казну, ну и народ, соответственно, бунтует. Идеальный момент для…
— Не идеальный, — перебил Анатрог и вздохнул. — Сперва мне необходимо жениться.
— Поздравляю Вас, княже. На ком же, если не секрет?
— На Анаис.
— На Вашей племяннице? — голос Путши сменился на недоуменный.
— Ну теперь, видимо, она еще и моя невеста.
— К чему такой выбор?
— Потому что для нее другой выбор будет слишком опасным, — процедил Анатрог. — Не только для нее. Для всех. Я лучшего желаю.
— Она согласится?
— Конечно, нет! — воскликнул Анатрог. — Но я ей так пытался вбить в голову мысль об общем для всех благе, так что я надеюсь, что когда-нибудь она перестанет хотеть меня убить или еще что-нибудь страшное со мною сотворить.
— Интересный у Вас… выбор.
— Перестань, она для меня как была племянницей, так и останется. Вся эта любовь… Это несерьезно в ее случае. Чтобы какой-нибудь влюбленный дурачок завладел целой незащищенной со всех сторон землей?! Так что я планирую получить ее земли. Отстрою и укреплю позиции так, что ни одна рабастанская муха туда не залетит. И, быть может, княжество тоже нам верну…
Анаис сидела, раскрыв глаза, в глубоком шоке. Крепко закрыв рот руками, она зарыдала и упала наземь, бьясь в горестных конвульсиях.
* * *
Днем дым из бани еще не валил, а потому для Анаис это был прекрасный шанс для осуществления своего плана. Надев на голову капюшон, она вытащила из кармана пожухлую ромашку с венка полудницы и уверенно съела ее. На вкус она была, будто пыль — Анаис недовольно поморщилась. Затем она ловко вскарабкалась на крышу бани, залезла в широкую дымоходную трубу и осторожно, опираясь ногами о стенку трубы, спускалась вниз. Сбив ногой какой-то металлический предмет на пути, Анаис спустилась-таки вниз и с трудом вылезла из окна печки-каменки, вымазанная с ног до головы сажей и золой. Подкравшись к спящему на тот момент банному дедушке, Анаис быстро выхватила шапку с его ручек-веников и помчалась на выход. Банник резко проснулся, но закрыть дверь не успел. Выскочив из бани и заметив девушку, он побежал за ней, что есть силы, но сколько бы не бежал, догнать никак не мог.
Анаис забралась, хватаясь за брусья, к себе в опочивальню, отдышалась, смахнув пот со лба, и стала поспешно собирать вещи: еду, которую она стащила из кладовой, некоторую одежду, лук со стрелами… Затем она села за столик, макнула перо в чернильницу и стала им писать на небольших кусках пергамента…
* * *
“Чернавка, душа моя! Я сильно сожалею о том, что не смогу побыть на твоей свадебке и увидеть зарождение новой семьи. Знаю, как сильно подвожу тебя, но по-другому никак не могу поступить. Я надеюсь, что кто-нибудь из девчонок сможет стать мне достойной заменой. По крайней мере, они никуда от тебя не уедут. Ты подарила мне чудесное времяпрепровождение, о котором я никогда в жизни не забуду. От всей души желаю тебе обрести счастье с твоим будущим мужем и нарожать десяток-другой детей.
Твоя Анаис.
Не знаю, умеешь ли ты читать, но, надеюсь, Авис поможет тебе с этим делом.”
* * *
“Любимый мой Роггвер! Слов не передать, как сильно я тебя люблю! Настолько сильно, что я никак не смогла смириться с тем, что мой дядюшка собрался на мне жениться. Я не ожидала от него такого предательства. Мне бы хотелось провести жизнь только с тобой до конца своих дней, но судьбинушка моя вынуждает уехать отсюда. Не скажу куда, чтобы меня не искали. И ты меня не ищи. Лучше забудь меня поскорее. Так будет проще нам обоим.
С любовью, Анаис.”
* * *
Когда глубокая тьма накрыла деревню с головою, звезды на почти черном небе напару с полумесяцем засверкали ярко-ярко, а жители деревни окончательно спрятались по своим ветхим домишкам и улеглись спать, Анаис скинула свои вещи с окна и надела шапку-невидимку. В один миг девушка буквально растворилась в воздухе. Затем она сама осторожно спустилась с опочивальни вниз на землю, так как в такую темень ни зги видно не было.
Пробравшись внутрь денника через дыру в крыше, Анаис принялась искать свою лошадь. Это было довольно трудно, учитывая, что серенькая Химира со своей черной гривой растворялась в ночи. Повезло то, что Анаис примерно понимала и знала, где ее кобылка находится, и то, что хоть и тускловатый, но все же свет, исходящий от звезд, слегка озарил помещение. К тому же Химира легко
