— Объединятся против чужака! Войско соберут.
— Чтоб собрать, договориться надо — кому стол? Трудное дело. Никому неохота для другого стараться, голову под меч класть. Соберут войско — а как Киев взять? Никому это не удавалось. Против Киева и Белгорода не устоять.
— Как Киев не захочет под Ростиславом?
— Твоя забота, воевода, — усмехнулся Святослав, — и твоя, князь! Сноситесь с боярами и людом киевским, привечайте, подарки дарите. Кто воспрещает? Я мешать не стану, а другим дела нет. Угомонятся сыновья. Доброе дело — иметь родственником великого князя! Всегда поможет удел от соседа отстоять, половецкий набег отбить…
Светояр налил в чару вина, выпил.
— Изумил ты нас, князь! — сказал со вздохом. — Не того ждали.
— Киев третий день плачет, — сказал Святослав, и старческая слеза стекла из его глаза. — С той поры, как гонец прискакал… Меня клянут. Погубил лучших мужей для забавы своей! Гляди, соберутся и скажут: «Поди, княже! Не надобен еси…» Узнают: дочь за Ростислава отдаю, возрадуются! Пора кончать войну.
— Что от нас? — спросил Светояр.
— Тестю подарок полагается, — ответил Великий. — Отдай полон! Весь! Отведу в Киев — с колоколами встретят.
— Забирай! — воскликнул Ростислав.
Святослав поклонился.
— Не сказал о приданом. Две тысячи гривен за дочкой даю!
Ростислав радостно улыбнулся. Светояр насторожился.
— Что за приданое?
— Немногое. Убей Некраса! И змея его.
Ростислав ахнул. Светояр потемнел лицом.
— О чем просишь, Великий?! Гнев у тебя на сотника, но такого даже басурмены не делают: своего убивать!
— Свой ли? — спокойно спросил Святослав.
— Не чужой! Сечу сотник выиграл! Городец сотник спалил! Насаду со сторожем увел! Без Некраса Белгороду пропасть!
— Мы мир урядили, свадьбой скрепим. Зачем Некрас?
— Не надобен — отпустим! Сотник сам просился.
— Куда пойдет?
— Земли свои отбивать.
— А где земли его, поведал?
— Нет.
— Ну, так я скажу…
Ростислав с воеводой слушали, широко открыв глаза. Когда Великий умолк, в шатре установилось молчание. Первым нарушил его Светояр.
— Нет нужды убивать! Далеко земли Некраса.
— Могут стать близко! — возразил Святослав. — Если Некрасу вздумается.
— Я на службу его брал, ряд писал, — набычившись, сказал Светояр. — У меня голова седая, князь, и в людях я разумею. Что мешает Некрасу прямо сейчас улететь, кто задержать сможет? Позволения просит… Честь у него. Не пойдет Некрас на Киев и Белгород!
— Может, и не пойдет! — согласился Святослав. — На своей земле осядет. Но земля та пограблена да пожжена, строить надо. Где серебро брать? Там, где княжьи которы! Ты ему сколько положил?
— Десять гривен в месяц!
— Другие тысячу дадут! Не пожалеют — дело верное! Чье войско против смока в поле устоит, какой город выстоит? Один князь другого одолеет, сосед поглядит и тоже захочет. Сколько крови прольется? Киев полтысячи мужей враз потерял, а будут тьмы и тьмы! Земли в запустение придут, в городах вороны поселятся! Нельзя такое допустить! Пусть князья не мирно живут, войною один против другого ходят, но Русь крепнет и богатеет! Со смоком нас и половцы повоюют, и ромеи…
— Ромеям зачем? — удивился Ростислав.
— Был у меня туровский епископ Дионисий, — неохотно сказал Святослав. — Поведал все о Некрасе и о повелении базилевса цареградского Некраса сыскать и звать на службу. Обещать ему место первого воеводы и денег для него не жалеть. Ранее из Царьграда убить Некраса велели, епископ пробовал, да не вышло. Некрас о том ведает. Епископ боится с ним говорить, меня просил. Я же думаю: нельзя Некраса к ромеям пущать. Народ этот хитрый и лукавый, добудут смока — конец Руси! Аль не так?
— Ты подумал, великий князь, что скажут о нас люди? — спросил Светояр. — Взяли дружинника в службу и без вины убили? Кто после того служить нам станет?
— Это просто! — сказал Святослав. — Распустишь слух, что Некрас по наущению Романа Галицкого хотел Ростилава убить. Я подтвержу. За такое не щадят.
— Не страшно брать грех на душу? — спросил Светояр.
— На моей душе грехов, как на собаке блох! — ответил Святослав. — Полтысячи по вине моей под курган легло — грех куда больший, чем ложь. Если я другие полтысячи от смерти спасу — дарует Господь!
— Я согласен! — сказал Ростислав.
— А я нет! — Светояр встал. — У меня грехов без числа, но такой брать на старости… Я не повар, чтоб резать княжичей!
— Другие найдутся! — насупился Ростислав.
— Тебе, княже, виднее! — сказал Светояр. — Служил я отцу твоему и тебе добре послужил — пора на покой! С Киевом мир, других ворогов нету. Не надобен! Земли мои пограблены да пожжены воями киевскими, устроить надо, а тому хозяйский глаз требуется. Еду в имение. Прощай, князь!
Воевода поклонился и вышел. Ростислав вскочил, кусая губы. Святослав подошел, обнял.
— Хочешь быть великим, привыкай! — сказал тихо. — Князь тысячами повелевает, к нему у Господа спрос иной. И грехи у князя иные. Главное — земли свои отстоять и ворога отвести. Чтоб многие тысячи спасти, одного убить можно. Не грех. Не печалься! Вернется Светояр! Такие, как цепной пес: сбежит, погуляет, да придет, потому как по цепи соскучился.
— Воевода отказался, другие тоже откажутся! — сказал Ростислав. — Любит люд Некраса!
— Своих воев дам! — успокоил Святослав. — Им Некраса жалеть не за что. Взбодрись, князь! Пошли к митрополиту! Ряд писать…
Незнакомый гонец прискакал на рассвете.
— Князь зовет, сотник! — выпалил, не слезая с седла.
— Зачем? — спросил Некрас, позевывая.
— Там поведают! Не медли!
Гонец повернул коня и ускакал.
— Что там? — спросил Малыга, выходя из дому.
— Князь зовет!
— Так спешно?
Некрас пожал плечами.
— Что вчера было? — не отстал Малыга. Некрас вернулся поздно и не успел рассказать.
— Мир с Киевом урядили. Великий дочку отдает за Ростислава.
— Не к добру это! — задумчиво сказал Малыга и повторил: — Не к добру. Чтоб Святослав дочь да лютому ворогу?
— Был ворог — стал зять, — усмехнулся Некрас. — В первый раз на Руси?
— Ты сторожко там! — посоветовал Малыга.
— Ништо! — беззаботно сказал Некрас. — Мир урядили, смок не надобен. Князь, верно, желает проститься. Может, наградит на дорогу.
— Они наградят!.. — буркнул Малыга.
Некрас, не обращая внимания на ворчание кмета, вынес из дому сбрую, заседлал пасущегося неподалеку жеребца и вскочил в седло.
— Оляну с Олятой не забудь! — крикнул вслед Малыга.
