"Молчи и делай вид, что ничего не происходит", - внезапно раздался чей-то встревожено-напряженный голос. Граф вздрогнул, но тут же взял себя в руки, и огляделся, пытаясь увидеть говорившего.
"Не ищи, не найдешь. Я слишком далеко от тебя нахожусь, а слышишь меня только ты. Если хочешь что-то спросить, сформулируй фразу, и проговори ее мысленно - я услышу".
"Кто ты?" - пальцы Этьена едва заметно дрожали. Он был растерян и напуган - но скорее умер бы, чем позволил себе это показать.
"Мое имя - Эстаи Нархгал, я - Черный Меч Предела. Ты читал о Черном Властителе?"
- Да, читал…
"Отвечай мысленно! Так вот, Властитель - это объединение трех частей величайшей Силы, какая вообще существует в этом мире. Черный Предел. Меч, Дракон и Дух. О том, как они возникли, я расскажу позже, сейчас тебе достаточно знать следующее: это я перенес тебя сюда, когда ты умирал, я же исцелил и омолодил, дал знание языка, и так далее".
"И что, теперь я у тебя в долгу? Обязан отплатить за это благодеяние?" - усмехнулся граф.
Как ни странно, он сразу поверил, что с ним разговаривает Меч - после всего, что с ним уже произошло, это казалось не таким уж и невозможным.
"Почему у людей все мысли в одну сторону повернуты? - удивился Эстаи. - Ладно, не о том речь. Ты мне ничего не должен, также как ничего не должен своей правой руке. Я - Меч Предела. Ты - носитель Духа Предела. Мы - части единого целого. Понимаешь?"
"Почему я должен тебе верить?"
"Потому что. Я не хотел тебе сейчас раскрываться, но вынужден. План по спасению Ири, который ты придумал, безусловно, хорош, но не выдерживает столкновения с реальностью. Вам вдвоем не украсть девушку с костра".
"Что ты предлагаешь?"
"Свою помощь. А если точнее - Силу. Не свою - твою. По твоим венам течет Предел, в твоей коже, в твоих волосах, в твоем голосе и взгляде - Предел. Ты - воплощение Предела. И ты можешь использовать эту Силу".
"Конкретнее".
"Я разбужу в тебе эту Силу. Я покажу, как ею пользоваться - в минимальных масштабах, но вам хватит. Очень не хотелось бы этого делать, но, я так понимаю, отговаривать тебя спасать эту девушку - бесполезно?"
"Я дал Анжею слово дворянина! - глаза Этьена опасно сузились. - Кроме того, это просто долг честного человека!"
"Я так и понял. Итак, слушай меня, и внимательно слушай. Я не знаю, насколько смогу сам помочь, поэтому учись делать все и без меня. Закрой глаза…"
- Анжей, ты готов? - спросил Этьен, когда юноша проводил Кетару, и вернулся, ведя под уздцы своего коня. Девушка очень обрадовалась, узнав, что граф поможет ее брату, и уезжала пусть не с легким сердцем, но, по крайней мере, уже больше уверенная в том, что затея ее брата увенчается успехом.
- Да.
- Тогда слушай меня. Сценарий мы переигрываем. Я отправляюсь на площадь первым, моя задача - отвлечь их внимание. Ты, тем временем, проворачиваешь вторую часть плана. Уходить будем под музыку и с фейерверками, как в Версале.
- Где? - судя по выражению лица, Анж не понял почти ничего.
- Неважно. Отправляйся за двумя лошадьми, свою отдай мне.
- Но…
- Ты хочешь спасти Ири? Тогда делай так, как я говорю.
Анжей несколько секунд смотрел в глаза аристократу, потом медленно кивнул и передал ему поводья. Развернулся - и исчез в полумраке зарождающегося рассвета.
Этьен вскочил в седло, и рысью направил коня в сторону центра города.
На улицах наблюдалось чрезмерное для столь раннего часа оживление. Люди спешили смотреть, как сожгут ведьму.
Граф до сих пор не мог понять, как они узнают о грядущих казнях, и, тем более, зачем приходят на них. Но проезжая через большой перекресток, где пересекались три улицы, увидел большой деревянный щит, к которому была прикреплена какая-то бумага. Подъехав ближе, он прочел:
"На рассвете на главной площади города будет сожжена злокозненная ведьма и распутница. В полдень на главной площади будет колесован черный маг и еретик, на Северной площади будет сварен в кипящем масле виновный в ереси и растлении, третьем стане после полудня на главной площади будет распят нелюдь-чернокнижник…"
Дальше Этьен читать не стал - его затошнило. Расписание развлечений для толпы.
И ведь никому из этих людей не придет в голову всей толпой навалиться на церковников, чтобы отбить у них своих детей, сестер и братьев, родителей… Возможно, они и заслужили своим невмешательством такую кару, как Инквизиция? Сами позволяя святошам творить такое с ближайшими своими друзьями, они надеются, что с ними ничего подобного произойти не может. А пока надеются - не пытаются бороться с Церковью.
- Стоят ли они того, чтобы их спасать? - прошептал Этьен самому себе. - Достойны ли эти люди иной судьбы?
- А кто ты такой, чтобы решать, чего они достойны, а чего - нет? - раздался рядом тихий, спокойный голос.
Рядом с остановившим коня, чтобы прочесть объявление, графом, стоял невысокий изможденный человек в рясе простого священника. Из-под накинутого капюшона спадали пряди каштановых волос.
В первое мгновение с губ Этьена едва не сорвалось знакомо-привычное: "Благословите, святой отец", но в следующий миг он вспомнил, где находится, и рука метнулась к рапире. Но священник, заметивший движение, грустно покачал головой.
- Не стоит. Иди, и делай, что должен. Не ошибись только в выборе стороны. Сойди с коня, граф Этьен.
В этом тихом голосе была такая сила, что он не смог противиться… нет, не приказу - просьбе. Легко спрыгнул на землю, выпустил поводья - под взглядом серых, мудрых глаз опустился на колени перед священником. Тот положил руку ему на голову.
- Благословляю тебя, Избранник. Да будет с тобой Создатель, покуда ты хранишь в себе себя, и пока не изменишь себе. Храни тебя Тьма, раз уж Свет не охранил…
Этьен замер, пораженный. Его переполняла Сила. Сила, происходящая от осознания собственной внутренней правоты. Он делал правильное дело, и шел по правильному пути, и уверенность в этом текла по венам.
Лишь через несколько секунд он поднял голову, но странного священника рядом уже не было.
Граф вскочил в седло - времени оставалось все меньше и меньше. Он быстрой рысью направил коня в сторону площади, и мысленно прокрутил голове весь разговор о странным священником.
Он не назвал имени Христеса, как полагалось, он не произнес ритуальную формулу о взгляде Бога на каждого, он благословлял именем Создателя - а Христеса Создателем не называли. Богом - называли, а Создателем - нет. Фраза о Тьме и Свете и вовсе была совершенно непонятна.
Впрочем, думать об этом придется позже - Этьен подъехал к главной площади Атана.
В самом центре площади несколько Инквизиторов низкого ранга устанавливали столб для сожжений, еще несколько человек собирали какое-то жутковатого вида приспособление из стальных скоб. Клетку с осужденной еще не привезли.
