В силу такого наплевательского отношения к гигиене Выселки часто навещали «дети Ун-Нони», как называли эпидемии инфекционных болезней, уносящих множество жизней.
Положение выправилось, когда была найдена Книга Куллрина, где описывались подробности управления магией при помощи кристаллов, а так же создание мощнейших артефактов, позволяющих управлять «ведьмиными кругами» - природными магическими аномалиями Эноэна. До этого магия был подвластна только очень ограниченному кругу людей, да тем, кто практиковал некромантию и омерзительную Магию Жизни. Книга Куллрина произвела переворот в магической индустрии, вырвав эту силу из рук колдовских орденов и магических обществ и поставив магию на службу обществу.
Как выяснилось, городские обыватели и тёмные землепашцы были вполне готовы терпеть колдовство, если оно приносило им в дома тепло и свет, а так же управляло климатом, позволяя собирать и хранить немалый урожай. Магия, поставленная на службу простому люду, развивалась в десятки раз быстрее, чем на службе «избранным».
К сожалению, такое отношение к магии держалось не везде. По крайней мере, Кинг и Ая сейчас шли по улочке, где о гигиене, если судить по окружающим их пейзажам, было весьма смутное представление. Кучи грязи, тучи крыс, стада бродячих собак и облезлых кошек. В одном углу лежало нечто, подозрительно похожее на очень несвежий труп человека.
Когда стало понятно, что уличный бой – это наилучшая тактика против Кровопийц, городские улицы стали напоминать лабиринты. А самые захудалые дома и лачуги начали сносить и строить большие многоэтажные дома из камня. Конечно, такая архитектура здорово прибавила головной боли городской страже, но военные, как правило, очень эгоистичные люди, что в самую последнюю очередь думают о гражданских лицах. Главное чтобы «сторукие» завязли в каше уличных боёв, и то ладно.
Пендрагон чувствовала себя в этом смрадном лабиринте как рыба в воде. Кинг не сразу вспомнил, что его наставница пришла из тех времён, когда такой бардак и грязь на улицах были нормой.
- Думаете, Скорпул отправит за нами пару громил с дубинками? – поинтересовался он, улучив минутку.
- Не сомневаюсь, - вздохнула Пендрагон. – Хотя я думаю, что у него есть про запас пара наёмных убийц или охотники за головами. Не исключено, что он наймёт Ёлку.
- Думаете?
- Уверенна. После того, что я ему устроила, у него нет иного выхода, иначе как пойти на открытую конфронтацию со мной. Для таких людишек репутация дороже всего, а я его унизила и оскорбила в присутствии его же людей.
- Зачем?!
- Тише! Чего разорался, на всю улицу?! Ты думать будешь или нет? Если Скорпул попытается убить меня, то я могу в открытую, обратиться к городским службам охраны закона и попросить арестовать его. А там, в тюрьме, мне его будет проще разговорить. На крайний случай накачаем его приворотным зельем, так он мне всё выболтает.
- Думаете?
- О, страсть – лучшая отмычка для закрытых на крепкий замок ртов. Знал бы ты, какими болтливыми мы все становимся в постели. И ардасты и макреоны и макробии... Нам бы только первыми успеть. Если вампир узнает, что мы беседовали со Скорпулом, то этому болвану конец. Скорпул так и не понял, что вампир использует его в своих целях. Интересно, на что это вампир «поймал» Скорпула? Должна же быть причина, из-за которой он рискнул полезть в такое опасное дело.
Кинг поддал носком сапога толстой крысе, что пробегала мимо него, и призадумался над словами Ая.
- Но для чего вы так поступаете? Зачем вам рисковать своей жизнью? Из-за денег? Или у вас есть какие-то личные счёты к вампирам?
- Это называется – работа. Простая, примитивная работа, - отмахнулась логра. – Нравится не нравится...
Они немного поплутали в зловонных лабиринтах и. в конце концов, вышли на площадь Монс-Хент, или, как её звали горожане – Площадь Сгоревших Грехов.
- Внушительное зрелище, - проговорила Ая, рассматривая руины большой башни, со следами копоти и заинтересованно шевеля ушами. – Что это за местная достопримечательность?
- Когда-то она была самой простой сторожевой башней, - почесал в затылке Кинг.
- Всё правильно, во времена Каролиона здесь как раз начинались городские стены, - в голосе Пендрагона проскользнули нотки печали. – И знаешь, что я думаю? Я думаю, что всё, то, что мы делали, столетия назад, всё это было не напрасно. Посмотри, что теперь творится с миром? Исполинские города, счастливые люди, мир и покой – этого просто не могло быть в наше время, во времена Каролиона.
- Я бы не стал относить Кровопийц в разряд мира и покоя.
- Это так. Но ведь «сторукие» нападают только на побережья. Только здесь, на небольшой полоске земли льётся кровь, и гибнут люди. А что творится в других частях мира? Там царит мир. В моё время то, что творят Кровопийцы – было нормой жизни. А сейчас эта «норма» присутствует только на узкой полосе побережья. И это есть очень хорошо. Как называется эта башня сейчас?
- Монс-Хент. Говорят, что тут жило какое-то чудовище, но что за монстр, я не помню.
Ая спустилась вниз, и прошла по длинной площади, остановившись около длинного стола, за коим сидело несколько стариков, греющих кости под солнышком и коротающими время за игрой в кости. Кинг остановился рядом и, задержав дыхание – от стариков пахло отнюдь не розами, принялся осматриваться по сторонам.
- Приветствую, люди добрые, - вежливо проговорила Ая.
- И тебе здорово, коли, не шутишь, - проговорил один из стариков, встряхивая в руке стаканчик с костями. – С чем пожаловала?
- Угу. Говори, что тебе от нас надо, да и выметайся, - поддержал игрока один из его коллег. – Заняты мы.
- Да не отниму я у вас много времени. Я Пендрагон из города Каролион. Зовут меня – Ая Кицунэ. Ищу работу. Наверное, в ваших краях такой работы много?
- Хе! Это ты верно подметила. - Старик перестал трясти стаканом и бросил кости. – Упс! Всего три двойки, пятёрка и шестёрка. Да, негусто. Чей ход?
Ая сгребла все шесть костей в кулак и, по одной, выщелкнула их на стол, шестёрками вверх.
За столом повисло молчание, да такое, что у Кинга в ушах зазвенело.
- Ну, ничего себе! Кажись действительно Пендрагон. Только они такие дураки, что могут ходить и драться с чудовищами, когда у них в руках такие возможности! – проворчал один из пенсионеров, в изумлении рассматривая кости.
- Умолкни, Перец, - проворчал кто-то.
- Так чего вашей милости, госпоже Пендрагон, от нас надо?
- А ну ша! – Старик, коего назвали Перцем, треснул кулаком по столу. – Развопились, как незнаю кто. Видимо забыли, что у Пендрагонов не одни только денежки на уме были... Это вам не наши внуки, кои за деньгу нас на мыловарню продадут. Рад бы вам помочь, госпожа Пендрагон, но нечем.
