Советники хотят выдать Мишеля Светлым, это на их рожах написано. Но подобного подарка им Виктория не сделает. Пока Ревье ей нужен, он будет неприкасаем. Даже если это и означает начало войны со Светлыми.
— Как бы это не вызвало волну недовольства…
— Может вы перешли на сторону Светлых, Тодеуш? — Резко перебила Королева Советника. — Я смотрю, вас больше беспокоит их праведный Суд, а не благосостояние нашей стороны.
Советник умолк и величаво опустил голову. Эта выскочка, севшая на трон, его раздражала не меньше, чем ее любовник француз. Эта парочка угрожает всему, что создавалось последние сотни лет. Королеву можно убрать. Но для начала надо убрать ее цепных псов, количество которых за последнее время сильно увеличилось.
— Ваше Величество, мой долг показать вам ситуацию с разных сторон и предостеречь от необдуманных поступков…
— Ты только что сказал, что я поступаю необдуманно? — Крикнула Виктория.
Тодеуш не боялся ее кичливой ярости. Он мог бы смести ее с лица земли одним ударом. Но Тодеуш потому и является Членом Совета уже более восьмиста лет, что поступает осторожно и обдумано. Этим молодым выскочкам даже в голову не приходит, что равновесие, которое с таким трудом поддерживалось в мире, нужно было в первую очередь Темным. Этот Договор со Светлыми нужен до тех пор, пока пороки в людях не разрастутся до небывалых размеров. Пока люди сами, глядя в зеркало, не увидят искаженные изуродованные злостью морды, а не человеческие лики. И осталось совсем немного времени, если считать по вселенским масштабам. Скоро смертные позабудут о добре и прочих понятиях, что так старательно пытались привить им Светлые на протяжении многих тысяч лет. Окончательно окунуть людей в пороки, и тогда уж можно вступать в войну со Светлыми. Когда голоса молящихся будут заглушены шквалом ироничного, жестокого смеха, Бог потеряет свое могущество. Потеряет веру в своих любимых детей. Хранители поймут, что люди недостойны божественной защиты. И именно тогда, на вершину правления на планете выйдут демоны. И никак не раньше. А эти мелкие и глупые планы по захвату власти на земле этой амбициозной сучки — это просто смешно. Она серьезно думает, что, открыв охоту на людей, она безнаказанно останется сидеть на своем маленьком троне? На Небесах, к сожалению, тоже не дураки сидят. И если только Светлые заметят, что начинается геноцид, они не будут сюсюкать с демонами. А эта дура ничего не понимает своей красивой головой. Можно было бы прижать ее к стене, придушить одной рукой, напугать. Но интереснее будет сломать ее, как фарфоровую куклу. А вместе с ней и все ее ополчение.
— Ваше Величество, я советую вам, как Советник и от лица остальных Членов Совета, выдать Ревье Светлым. Мы найдем вам другую красивую игрушку. — Тодеуш не намеревался более продолжать этот фарс "Ее Величество и Ко".
У него и без того было много дел. И на первом месте из них стоял разговор с Даниилом. Теперь, когда этот оболтус так явно выдал себя, остальные члены Совета не станут долго гадать о причинах поведения безумного демона вставшего на защиту смертной. Операция сама по себе предполагала секретность. Теперь же заинтересованность Совета в Жертве Ревье может быть понятна даже этому глупцу французу. Если только он не знает о том, что Даниил влюбился в смертную.
Советники, поклонившись, удалились. Ревье стоял на каменном полу, опустившись на колени. Виктория сжала длинные ровные пальцы с идеальным маникюром в кулаки. Понадобилось несколько минут, что бы уравновесить разбушевавшееся дыхание. Она медленно встала, подошла к Ревье, и, схватив его за светлые волосы, прошипела в самое лицо.
— Ты знаешь, чего я сейчас хочу?
В глазах коленопреклоненного француза забился страх. Сумеет ли он залечить все свои раны до Обряда, мелькнула мысль в голове. Если его тело будет ослаблено ранениями, он может не выдержать сильной энергии Жертвы. И тогда он просто отключится. Навсегда. И не видать ему власти, как своих ушей. Его даже не похоронят, как подобает хоронить высокопоставленных демонов. Его красивое тело просто сгниет.
Виктория провела острым ногтем по гладкой шее. Ее вряд ли волновало, что станется с этим телом, если оно допустит еще один хотя бы малейший промах. Она надавила на яремную впадину француза красным ногтем, который от крови демона на кончике почернел. Боль пронзила тело, но Ревье молчал.
— Я хочу разрезать тебя на кусочки и отдать своей кисе на съедение. А твоя голова будет наблюдать за всем этим.
Француз судорожно сглотнул.
— Или вспороть тебе живот, и пусть киса перекусит твоими кишками? — Задумалась Королева. — Она будет жрать, а ты проклинать тот день, когда стал демоном. Ты не умрешь, твои раны будут заживать. И как только все покроется коркой, я опять порадую кису твоими вонючими внутренностями. А потом еще, и еще. Пока Советники не перестанут тыкать меня лицом в твое дерьмо! — Заорала она. — Как тебе подобная игра?
Ревье молчал. Он прекрасно знал, что лучше не подавать голоса. Лучше не давать повода. Только опустить глаза, что бы она не увидела в них ненависти.
— Конечно, можно не делать этого, если ты мне дашь разумное и веское объяснение твоего крайне неразумного поведения, будущий Советник.
Королева оттолкнула его в сторону.
— Я жду.
Ревье лежал на пыльном полу. Он, конечно же, не скажет ей, что у его Жертвы такая необычная способность. И что, видя Суть, ты будешь знать, как ее переделать. Переделать по своему уразумению и желанию. Одним лишь внутренним зрением переломать этой сучке хребет, чтобы слетела ее демоническая корона. Но он знает, что ей рассказать, что бы занять ее гниющие мозги. Француз сел в позе лотоса, сгорбившись и смотря на ненавистную Королеву демонов исподлобья.
— Тебя опять водят за нос, моя дорогая Королева. — Усмехнулся он, поднимая голову и смотря ей в глаза. — Я знаю то, чего тебе Советники не посчитали нужным доложить.
Красиво очерченная бровь демоницы удивленно изогнулась.
— Я всегда подозревал, что некогда отвергнувший и, как это не прискорбно, продолжающий тебя отвергать, Даниил за твоей спиной работает на Советников. Ты его, как оказалось, не интересуешь ни как политическая фигура, ни тем более, как сексуальный объект.
Француз с наслаждением наблюдал, как Виктория едва заметно дернулась. Он рисковал своей головой, подогревая ее ненависть. Как и любая другая представительница женского пола, она тяжело перенесла отказ Даниила, но все еще тешила себя надеждами. И, конечно же, обсуждать попытки Королевы расположить к себе простого Исполнителя, было при дворе запрещено. Во имя того самого органа, которым все же эти обсуждения тайно велись в закрытых кабинетах в своих компаниях. Как же, Демон, пусть и Высшего Клана, но он отверг свою Королеву. А тут еще и оказывается, что он в заговоре против нее.
