— А я в других традициях воспитан, — сверкнул на него глазами Нокс. — Есть вещи, над которыми нельзя глумиться. У нас люди уважают смерть!..
— Точно, — кивнул Бруно. — И поэтому повсюду норовят наплодить побольше объектов уважения.
— Хватит! — прикрикнул на друзей Рик. — Сейчас нам нужно прежде всего добраться до замка. И быть внимательными, потому что наша главная проблема — это явно не подгнившие парни с вилами. Если Совет здесь — он скоро проявит себя.
— Знаешь, вспоминая того старейшину, которого мы навещали, я бы не поручился, что он — не один из этих, — широко улыбнулся Бруно. — Выглядел-то он, прямо скажем, тоже очень мертвенько. Только шустрым таким не был.
Рик с укором покачал головой, но от улыбки не удержался.
— Если ты надеешься, что мы сейчас Совет победили, то мне жаль тебя огорчать — там еще один припозднившийся советник тащится, — со смехом сказал он. — Может, сходишь на аудиенцию?
Все обернулись, и увидели одноногого мертвеца в развевающейся на ветру ритуальной рубахе. Он падал в снег каждый раз, когда нужно было наступить на несуществующую ногу. Потом какое-то время полз на руках, по пути припоминая, что у него когда-то были ноги, снова поднимался — и плюхался в снег.
Мордаха, настороженно заурчав, метнулась к нему, и вскоре раздался громкий чавкающий звук.
— Прости, брат — не успел, — развел руками Бруно.
Нокс только плечами передернул.
— Да как вы можете ржать-то над такими вещами?
— Зато смешливого жуть не берет, — сказал Клыкастый, хлопнув его по плечу — Я вот теперь гляжу на них — и понимаю…
Он вдруг умолк, поправляя сбившуюся на спине суму с кристаллами и свитками, и Бруно спросил:
— Так чего понимаешь-то?
— Что жрать хочется…
Тут рассмеялись все, даже Нокс.
— Ну вас, — махнул он рукой. — Нет у вас ничего святого…
Тем временем отряд тронулся дальше, в лес.
— Как это ничего святого? — ворчал Клыкастый. — Святая жареная телятина, например. Или преблагословенная кружка пива…
— Святой запеченый цыпленок! — поддакнул Бруно.
— Божественные женские сиськи, — с чувством вздохнул Клыкастый.
— А Цветочку все бы за святыню подержаться! — ехидничал Бруно, подставив руку вернувшейся горгулье. Та обхватила ее лапами и медленно растаяла, вновь превращаясь в сущностную вещь.
— А че только подержаться-то? — отозвался одноглазый, уже не взрываясь из-за нового прозвища. — К такой и приложиться приятно…
Болтая ни о чем, они добрались до леса.
Рик на мгновение остановился, осмотрелся. В холодной синеве будто сбегались заснеженные макушки деревьев, задумчиво раскачиваясь из стороны в сторону. Где-то звонко тинькали невидимые глазу пичужки, чьи следы цепочками переплетались под кустарником с мелкими ярко-красными зимними ягодами. Чуть дальше петлял изящный лисий след и парные вмятины от заячьих лап. Громко и по-хозяйски каркнул ворон и взмыл вверх с еловой ветки, осыпая с нее снег. Рыжевато-коричневые белки, до сих пор невидимками прятавшиеся под ней, испуганно метнулись по стволу вверх, мелькнув белыми грудками.
— Алрик, а ты знаешь, где на острове расположен замок? — спросил Эйон, оборачиваясь.
Рик отрицательно покачал головой и прибавил шагу.
— Обычно замок правящей династии строится в центре, но, в любом случае, лучше спросить в ближайшей деревне.
— А деревню где искать?.. — присоединился к разговору Нокс. — Тут ни дорог, ни тропинок…
— Люди где-то недалеко, — сказал Рик. — Видишь — воон рядом с кустарником петля на зайца стоит?
Нокс пригляделся.
— Точно, петля.
— Деревеньки на севере обычно мелкие — по крайней мере, раньше так было. Две-три усадьбы за одним забором — вот и все. Зато рассыпаны часто — если идти прямо, рано или поздно какую-нибудь да найдешь.
— Лучше рано, а то я уже насквозь промерз, — пожаловался Бруно, поправляя на плечах дорожную суму.
Дальше пошли быстрее. Разговоры скоро иссякли, только снег хрустко повизгивал под сапогами. Наконец, подъем в гору закончился, и, взглянув вниз на открывшуюся долину, все увидели небольшую деревеньку, обнесенную высоким деревянным забором. Из-за ограды выглядывали длинные крыши трех усадеб, щедро дымящие маленькими оконцами под самой кровлей, в открытые ворота виднелся двор и сарай, возле которого хлопотали несколько человек в меховых куртках и пушистых шапках. А еще с десяток людей почему-то топтались возле ограды снаружи…
— Ну наконец-то! — радостно воскликнул Бруно.
Эйон промолчал, хотя, судя по его замерзшему виду, деревне он должен был радоваться больше всех.
И тут Рик крепко выругался.
— Присмотритесь к тем, что снаружи. Это же мертвецы!.. — сказал он.
— Причем среди них есть обладающие магией, — заметил Элгор.
— Твою ж!.. — выдохнул Клыкастый. — Сколько же этой мрази на острове?..
— Пойдемте-ка отходную им споем, — проговорил Рик, и все устремились с холма к деревне.
Мертвецы, заметив приближающихся воинов, сбились в кучу и замерли в ожидании.
Рик подскочил к ним первым, выхватил из ножен меч…
И тут из деревенских ворот выбежал крестьянин, на бегу придерживая заячью шапку.
— Не трогайте их! — прокричал он на северном наречии. — Это наши неупокойники!
Рик изумленно повернул голову к крестьянину.
— Что ты сказал?..
Мужик уже был совсем рядом.
— Эй, пошли! Пошли прочь! — прикрикнул он на мертвецов, взмахнув в их сторону руками, точно гусей прогонял. И те, хлюпая, урча и причмокивая, разошлись в стороны.
— Не бойтесь их, они мирные, если самим на них не нападать. Не тронут вас, — заботливо пояснил крестьянин.
Рик озадаченно уставился на мужика и опустил меч.
— Да мы не боимся, мы думали, это вам угрожает опасность.
Все остальные, не понимая сути разговора, растерянно смотрели то на Рика, то на крестьянина.
— Что он говорит-то? — спросил Нокс.
— Имперцы?.. — настороженно проговорил крестьянин.
— Мы тут из разных земель, — ответил Рик.
Крестьянин окинул их внимательным взглядом, кивнул и на грубоватом имперском проговорил.
— Да, сейчас на Кьелл с разных земель приплывают…
— С мертвяками-то чего разобраться не хотите? — удивленно развел руками Клыкастый.
— Кто же добрую собаку со двора гонит? — с улыбкой ответил крестьянин. — Люди с мечами приходят и уходят, а неупокойники завсегда сторожат место, где их прикормили. А вы заходите сапоги-то просушить у очага. Да и похлебка, верно, еще не остыла.
Гостеприимный хозяин поманил путников за ворота, и друзья вошли в деревню.
Три усадьбы располагались подковой вокруг просторного, расчищенного от сугробов двора. Возле большого сарая парился свежий конский навоз и слышалось блеянье овец. Мужчины, грузившие навоз на телегу, обернулись. У одного из них отчетливо просматривался аспект земли. Они вежливо поприветствовали путников, приподняв на секунду шапки, и снова взялись за лопаты. А тем временем в двух шагах от них стоял мертвец, поблескивая на гостей горящими угольями глаз.
Хлопнув дверями птичника, молодая женщина, светящаяся аспектом огня, вытащила оттуда за шею бьющего крыльями жирного гуся, прошла мимо двоих мертвецов и понесла свою добычу за сарай, с любопытством поглядывая на пришлых. Две бойкие старушонки ругались на детвору, носившуюся по двору с чем-то похожим на тряпичную куклу. Дети бросали ее друг другу, играя в салки.
— Дядь, лови! — крикнул какой-то мальчонка и бросил куклу Рику.
Тот ловко поймал игрушку, залюбовавшись ребенком — в нем сиял очень мощный природный аспект. А потом опустил глаза и увидел, что игрушка, которую он только что поймал — это замерзшая рука, завернутая в пожелтевшее полотенце.
Рик тихо выругался.
— Мне кидай, мне! — звонко воскликнула девчушка справа.
— А чего тебе-то сразу? — обиделся мальчишка.
— Потому что это моего деда рука, а не твоего! — сердито топнула ножкой девочка.
Одна из старушонок уже спешила к Рику.
