Эш усмехнулся.
— Вот ты добрый… Но идея, бесспорно, хороша.
Купол вновь потемнел, превращаясь в звездное небо.
Алая звезда была уже ближе луны и значительно больше по размеру. От ее свечения все вокруг казалось красноватым.
— … А еще мы бы могли вытащить его сюда, и ты убил бы его, питаясь моими жизненными силами.
Ворон усмехнулся.
— Да. Если бы было, чем питаться.
Эш протянул руку, глядя на алый отсвет на своей ладони.
— Дрянь-то какая… Жизнь заканчивается, а я так и не успел толком решить, про что она у меня будет. Ведь жизнь каждого человека — она про что-то. Про смелость, жестокость, преданность. Про честность или подлость… А я — вообще не про что. Плыл, как щепка, куда волны несли — вот и весь мой смысл. Вот и выходит, что все было бессмысленно. И сам я — бессмысленный. Как книга с кучей несвязных слов. Ни о чем… И что теперь, ворон?.. — повернулся он к своему близнецу. — Ты сожрешь мою душу?..
Ворон поднял голову, глядя на приближающуюся смерть.
— Чтобы закончить свою жизнь обезличенным силком? Или забывать себя в оболочке дикого зверя? Нет, Эш. Я настолько стар, что все еще помню свое предназначение. И нет ничего печальней покрытого ржавчиной боевого меча. Я провел с тобой в битвах три человеческие жизни, и пережил две смерти. Третья будет последней. Я так решил, когда снова нашел тебя. В этот раз у нас одна жизнь на двоих…
Эш изумленно взглянул на духа.
— Одна жизнь на двоих?.. — эхом повторил он.
И в этот момент внезапное жжение на щеке выдернуло его из собственных мыслей.
В недоумении коснувшись лица, Эш хотел было вернуться к разговору и о чем-то еще спросить, но тут перед глазами все закружилось, точно дух вдруг вышвырнул его сознание прочь во внешний мир.
Хриплый звук собственного вдоха показался Эшу оглушительным. Все его тело онемело, но при этом жглось, как давно перетянутая жгутом рука. Сквозь мутную пелену на глазах он увидел кусок серого неба и лицо Шеды, которая хлестала его по щекам.
— Эш, очнись!.. — услышал он ее голос — гулкий, искаженным гудением в ушах. — Эш! Ты слышишь меня?..
Шеду оттолкнул Ларс.
— Смотри на меня, парень! Сожми правую руку. Крепко сожми, постарайся!
Эш скосил глаза, и увидел, что в его руку вложен нож.
Все еще не понимая, что происходит, он с трудом сжал пальцы.
Крепкие руки Ларса подхватили его с земли. В голове точно перевернулись песочные часы. И вместо неба Эш увидел Дария. Тот крепко держал со спины связанного наездника, одной рукой высоко задрав ему подбородок. С той стороны шеи, где была стигма, виднелась крепко затянутая ремнем зеленоватая пластина. Из-за ремня жилы у наездника вздулись, кожа стала свекольной.
— Давай, парень. Соберись, — проговорил Ларс ему на ухо, подтащив еще чуть ближе к противнику. — Тебе нужна эта победа, и тебе нужна эта способность!
Крыс приподнял Эшу локоть, направляя лезвие ножа на раздувшуюся артерию наездника.
И только тогда Эш наконец-то понял, что задумали Дарий с Ларсом.
Это был его последний шанс выжить. Если, конечно, повезет. Если ему достанется что-нибудь путное от духа наездника, а не способность стрекотать или еще что-нибудь такое же бесполезное, как это случилось с солнечным стигматиком.
Последний шанс исполнить обещание, данное Айе. Возможность переписать свою жизнь заново, иначе. И уже со смыслом.
Стиснув зубы и толком не чувствуя своей руки, Эш вырвал локоть у Ларса и криво полоснул хрипевшего дингира по горлу.
Кровь хлынула из раны фонтаном, кровавым дождем плеснувшись Эшу в лицо. Алые капли с волос потекли по бесчувственным щекам. Наездник забился в руках у Дария, но тот и без стигмы был куда сильней.
Дарий дернулся, чтобы снять пластину, но Эш остановил его.
— Рано.
Слова давались еще трудней, чем движения. Но Дар понял суть невнятного слова.
Прищурившись, Эш смотрел, как угасает свечение над головой наездника.
Еще рано. Нужно еще подождать…
Дышать становилось все трудней. Невидимые руки смерти сжимали Эшу ребра и хватали за горло, но уступать ей теперь он не собирался.
Не сейчас, когда он был в нескольких мгновеньях от жизни!
«Не подведи, брат», — мысленно сказал Эш ворону.
И когда энергия наездника угасла почти совсем, лишь тонким золотистым волосом повторяя его очертания, Эш потянулся было к стигме, но сил поднять руку уже не было.
Но друзья снова все поняли.
Дар сорвал с шеи уже почти умершего дингира пластину, а Ларс положил на стигму ладонь Эша.
А в следующее мгновение непроглядная тьма залила парню глаза. Ощущение тела потерялось, и только странное ощущение падения захолодило в груди…
А потом тьма взорвалась ослепительным светом. С бешеной скоростью в памяти Эша затанцевали разрозненные образы прошлого. Лицо наставника, усмешка Никкаля, голова Нанны, шелковое прикосновение волос Айи по обнаженной груди, протянутая рука Дария…
Эш закричал и открыл глаза, тяжело дыша полной грудью.
— Твою ж дингирскую мать, — проговорил стоявший рядом Ларс, сплюнув в сторону. — Ну, с возвращением, парень…
— Но феникса я себе все-таки представлял как-то немного иначе, — хмуро добавил Дарий, пытаясь убрать с лица брезгливое выражение. — Эстетичнее, что ли.
Эш приподнялся на локте. Что-то противное и влажное мешалось у него под одеждой. Он расстегнул ремни на куртке, и из-под нее на землю шлепнулись куски разорванной плоти.
Все тело Эша было в крови.
И тогда он понял, что произошло.
— Ой, не слушай их! — воскликнула Шеда, бросившись ему на шею. Упругие округлости ее тела волнующе прильнули к груди Эша.
— Помыть бы тебя только, миленький, — добавила она. — А то ты типа как ребеночек после рождения…
— Шеда, уйми-ка свой внезапный материнский инстинкт, — еще сильней нахмурившись, ревниво проговорил Дарий, оттаскивая девушку от Эша. — Дай хоть новорожденного обниму, — улыбнулся он, протягивая руку другу, чтобы помочь тому подняться.
— Ну что, как чувствуешь-то себя?
— Не считая кусков от меня самого, застрявших в штанах — вполне прилично, — признался Эш, глядя на новый розовый шрам на животе. — А вы молодцы — с дингиром справились!.. — с улыбкой сказал он.
— Да так себе дингир-то попался, — отозвался Ларс, присаживаясь возле тела наездника. — Я прикинул — прячется, как ребенок, сражается — как баба, ядовитым ножом. Нормальный воин так вести себя не будет. Хотя, конечно, если бы ему удалось тебя порешить и забрать себе твоего ворона, жуткая тварь получилась бы.
— Спасибо, теперь я знаю, кем стал, — рассмеялся Эш.
Ларс расхохотался.
— Ну знаешь, есть тонкая грань между чудовищем и героем, проклятым шпионом и разведчиком. Но она, эта самая грань, на самом деле определяет все.
Эш наклонился, вытряхивая их штанины очередной липкий кусок разорванной плоти.
— Давайте к озеру свернем? Там, за грядой, есть одно. А то помыться мне и правда не помешает. Как-то противно ощущать под задницей продовольственный запас в виде собственного мяса.
Морщась от хлюпанья в штанах, Эш вместе с друзьями отправился назад по дороге — туда, где остались лошади.
На земле валялись разрубленные тельца крылатых наездников. А чуть поодаль в траве лежала туша коня, на котором ехала Шеда.
— Разорвали, твари, — с сердцем сказала девушка, глядя на окровавленный бок павшего животного.
— Надо рыжего найти, пока не ушел далеко, — сказал Эш. — Красивый конь.
— Вот этим мы и займемся с Шедой, пока ты там полоскаться будешь, — предложил Дарий. — А вы с Ларсом отправляйтесь к озеру.
— Тогда Полудурка берите, а я тут пешком дойду — недалеко.
Разделившись на две команды, они направились каждый в свою сторону.
Эш шагал вдоль каменной гряды, раздвигая руками высоченный вереск, местами доходивший почти до груди. Крыс ехал рядом, насвистывая себе что-то под нос.
— Слушай, Ларс… — задумчиво проговорил вдруг Эш. — А ты когда-нибудь задумывался над тем, зачем ты живешь?
