Анастасия Левковская - Задачка для техномага

Осознав, что накручиваю сама себя, быстренько пресекла этот панический бег по кругу.

Все события, что произошли со мной за последнее время, настроили на фаталистический лад.

Как будет, так будет. Судьбу не обманешь.

Потому в среду утром я была спокойна и собранна. Меня ничего не волновало, ничего не выводило из равновесия. Я была готова к выполнению задачи и не собиралась отвлекаться. Хватит, и так уже сама на себя не похожа. Пора возвращаться в свое привычное уравновешенное состояние.

Собирались во дворе, перед Скворечником.

Утро выдалось снежным и морозным, потому я очень удивилась огромной толпе. Ну ладно, я еще понимаю тех, кто здесь по делу… Остальные чего в такую погоду в комнатах не сидят?

Группы студентов, отбывающих на границу с погибшим Айшаремом, кучковались вокруг кураторов, образуя плотные островки в этом человеческом море. Своих я нашла довольно-таки легко — беловолосая голова Ника послужила отличным ориентиром.

— Всем доброго утра, — бодро поздоровалась я, выпуская облако пара изо рта. — В честь чего здесь столько народу?

— Любопытствующие, — пожал плечами Ник и внимательно на меня посмотрел. — Ты как?

— В порядке, спасибо, — отозвалась я и только сейчас заметила отсутствие друга. — Хм, а что, Марк еще не появился? Я была уверена, что он уже здесь.

— Если ты не знаешь, где он, так мы тем более, — рассмеялся Орест, который был замотан в зимний плащ по самые уши.

Ник нахмурился и неодобрительно качнул головой:

— Надеюсь, он…

— Простите, я проспал! — выпалил запыхавшийся Марк, проталкиваясь через толпу.

— Главное, что не опоздал, — расслабился Кайндорф и зорко оглядел всех нас: — Отправка через десять минут. Ничего не забыли? Подумайте, пока не началась переброска.

Я поправила лямку рюкзака и усмехнулась. Мои вещи были собраны еще с выходных, и за это я не беспокоилась. Остальные, судя по расслабленным лицам, тоже были вполне уверены в своей поклаже.

— Отлично, — слегка улыбнулся Ник. — Тогда ждем, когда нас позовут.

И, словно портальщики только этого и ждали, над площадью раздался зычный голос:

— Группа Кайндорфа следующая.

Мы прошли в телепортационную, где нам с Фирой выдали по две небольшие шкатулки с приборами. Они, кстати, выглядели как булавки с очень большими головками. Так что обнаружить подобный было довольно-таки сложно, что являлось несомненным плюсом.

Когда шкатулки были упакованы, а последние указания розданы, мы сбросили меховые плащи и приготовились к переносу. На границе с бывшим Айшаремом сейчас все еще тепло и солнечно, что не могло не радовать. Терпеть не могу холод.

— В центр, — скомандовал Ник.

И через несколько минут мы оказались в голой степи. Выжженная трава, редкие чахлые кусты, беспощадное полуденное солнце — картинка безрадостная.

Сухой ветер бросил в лицо пыль, и я закашлялась.

Впрочем, все не так плохо. Стоит лишь взглянуть направо.

Границу можно было определить невооруженным взглядом. Там, где стояли мы, хотя бы была жизнь. Да, вот такая полузагибающаяся, но все же. Но в нескольких метрах от нас все словно обрывалось.

Голая земля, непривычно серая. Ни травинки, ни редкого стебля — ни-че-го. Айшарем еще долгое время будет хранить следы той войны, что его погубила. Даже не знаю, когда человек сможет чувствовать себя там в безопасности…

— Начнем отсюда, — Ник зорко оглядывал окрестности. — Глори, Фира, инструкции помните?

Я в ответ лишь плечом дернула. Что там помнить. Приборы должны быть установлены на расстоянии двести-триста метров друг от друга, не меньше чем в полуметре от границы.

Мы с подругой на камень-ножницы определили, кому оставаться, а кто пойдет дальше. Топать выпало мне, но я и не особо возражала.

— Марк? — Я вопросительно посмотрела на друга.

— Разделяемся, — решительно заявил Ник. — Шэйн, Ален, Хен, остаетесь здесь, с Фирой. Орест, Айвер и я идем с Глорией и Марком.

Следующие несколько часов прошли довольно-таки однообразно и утомительно. Установка прибора была делом несложным, но муторным и кропотливым. На каждую такую «булавку» уходило от десяти до сорока минут, в зависимости от конкретной точки. До сумерек удалось установить около двадцати приборов, и устала я, словно весь день кувалдой махала.

Пейзаж по-прежнему не отличался разнообразием, так что палатки разбили, не особо выбирая место. Ник лишь проследил, чтобы подальше от границы.

Три дня минули в таком же режиме. На нас с Фирой приходилась основная нагрузка, потому вечером сил хватало лишь на то, чтобы торопливо запихнуть в себя сготовленный мужчинами ужин и завалиться спать.

На четвертый день степь начала постепенно разбавляться деревьями, и чуждость выжженной земли за границей еще больше бросалась в глаза.

— Все, я требую отдыха! — выдохнула Фира ближе к полудню, усевшись рядом со мной на траву. — Сил нет в таком режиме пахать.

— Угу, — односложно отозвалась я, заканчивая установку очередной «булавки».

Мне, наоборот, сейчас стало немного легче, так как мы окончательно покинули степь и в данный момент продвигались по небольшому редкому леску. Следовательно, никакой жары и вездесущей пыли. О том, как я выгляжу, старалась не думать. В степи было так плохо с водой, что стихийники так и не смогли организовать даже примитивного душа. Я бы любимый гаечный ключ отдала за наполненную ванну! Впрочем, Орест грозился, что сегодня уж точно будет возможность помыться.

— Танцуйте, девушки, — рядом со мной приземлился Шэйн. — Орест с Айвером нашли озеро. Ник сказал мне забрать вас, на сегодня достаточно. Мы все заслужили отдых.

Мы с подругой обрадованно переглянулись.

Святые шестеренки, а счастье-то есть!

Озеро обнаружилось в глубине леса, где он становился гуще. Так что приятная прохлада была замечательным дополнением воде — от жары все устали. Сам водоем оказался довольно большим и на вид достаточно чистым. То, что надо.

— Леди вперед, — распорядился Ник. — Мы пока разобьем лагерь и разведем костер. Если что — кричите.

— Надеюсь, до этого не дойдет, — проворчала Фира.

— И я, — поддакнула я.

Мы решили уйти подальше, чтобы у парней не было возможности подсмотреть. Потом торопливо разделись до нижнего белья, с наслаждением избавляясь от пропыленной и пропитанной потом одежды. Сбросили пояса, к которым крепились пистолеты — Ник настаивал, чтобы мы с ними даже спали. Нет, он, конечно, был прав — безопасность прежде всего, но тяжело было.

О, это чувство чистого, ничем не замутненного восторга, когда ты врезаешься телом в водную гладь! Смываешь с себя всю грязь, что, казалось, намертво въелась в кожу и волосы.