— Я в порядке, господин барон, — Бран криво улыбнулся.
— Мы тебе за вредную работу каждое утро молоко выдавать будем.
— Разве молоко восполняет магические потери организма? — опешил Зурим.
— Господин барон изволит шутить, — пояснил, более понятливый Бран.
Грав Ласкон коротко хохотнул и тут же посерьезнел. Зурима такие резкие перемены иногда выбивали из колеи. Все-таки сильно изменился после травмы головы товарищ по детским шалостям. Порой механику казалось, будто перед ним совершенно другой человек. Не тот, которого он знавал всю жизнь.
— Теперь к делу. Зурим, ты голема точно починил? Все предусмотрел? А то в прошлый раз после твоего ремонта потребовалась половина дружины, чтобы сломать его обратно, — высказал опасение барон.
Механик после упоминания об ошибке, немного сник.
— Ваша милость, в этот раз ничего похожего не случится. Клянусь. Я проверил все узлы и сочленения «Громовержца». Оружие в норме. От кристалла управления получил все положенные при тестировании отклики. Осталось только подобрать и заменить простреленные броневые пластины. Но это ерунда. Такого добра у меня навалом. До вечера управлюсь.
— Что с рунными браслетами?
— Вы уже спрашивали.
— Сколько надо будет, столько и спрошу. Если хотя бы одного браслета, входящего в систему «свой-чужой», не хватит… С тебя спрошу.
Зурим обиженно засопел.
«За что мне такое наказание», — думал он. — «Я стараюсь, стараюсь. В ответ одно недоверие. Ну, сплоховал пару раз. Так что теперь всю жизнь расплачиваться?»
— Браслетов хватит на всех с запасом. С активацией рун вполне справится господин Корнис. Там плевое дело, — заверил механик, загнав эмоции подальше.
— Замечательно. Тогда завтра утром выступаем. Чем раньше завершим намеченное, тем проще будет в последствии, — подытожил Ласкон. — Бран, я понимаю, что ты устал, но удели мне немного своего времени. Надо утрясти перед отъездом пару вопросов.
— Я всецело в вашем распоряжении, барон, — сказал колдун и поклонился.
Зурим смотрел на это действо и не мог понять – мутант таким образом тонко издевается над хозяином замка или проявляет уважение на полном серьезе. Что бы измененные кого-то уважали из людей? В это слабо верится.
Грав Ласкон и колдун, тихо разговаривая, покинули мастерскую, оставив механика один на один с големами. Тяжко вздохнув, Зурим подошел к верстаку и взял в руки тяжелую грудную пластину. По центру красовались три оплавленных отверстия. Сам он никогда не сможет заделать такого типа пробоины, а кузнец не умеет работать с этой маркой металла. Он лишь коня способен подковать, да нехитрые инструменты подремонтировать.
«Хорошо хоть запасные имеются. Только бы успеть заменить и подогнать пластины. Не хватало мне еще снова подвести Ласконов. Точно тогда мастерскую увижу только издали, несмотря на былую дружбу с его милостью. Изменился барон. На деда своего становится похож», — Зурим поежился при воспоминании о наказаниях.
Солнце еще не показалось из-за горизонта. Тем не менее, зарево уже прикоснулось до верхушек башен. Казалось, будто это они превращают ночь в утренний сумрак, а не светило. На стене медленно ходили стражники. Зурим, глядя на темные силуэты, порадовался, что это не он бдит в тяжелых доспехах, подставляя бока холодному ветру.
После того как дружина практически перестала существовать. Барон принял решение набрать новую. Благо было с кого начинать. Помимо уцелевших ветеранов, оставленные в Каменном воины рекрутировали пятнадцать молодых мужчин, а в Гвазде Грав Ласкон вообще призвал всех от семнадцати до двадцати пяти, тем самым, доведя численность дружины до шестидесяти человек. Народ было зароптал, однако когда люди узнали, что оплата будет в два с половиной раз больше, чем раньше – быстро умолкли. Правда, как солдаты бывшие крестьяне пока «никакие», но, как выразился барон: под лежачий камень вода не течет.
Вот тоже очередная странность. Грав Ласкон знает кучу мудрых изречений (!), а ведь в прошлом он не блистал ими. Предпочитал с мечом тренироваться, да на девок глазеть. А чтоб в библиотеке штаны протирать сутками! Отродясь такого не бывало. По приказу покойного барона разве что. В качестве наказания. Еще неизвестно, какой хозяин лучше – образованный или дурень. Порой начитанные могут такой ужас сотворить… Тот же Жорэс Маргрон, говорят в самой Империи обучался. Но не дайте Боги подобного господина! На всякий случай Зурим решил даже мысленно Грава Ласкона «Вашей Милостью» величать. От греха подальше. Слишком тот изменился.
— О! Смотрите! Наш механик не проспал, самый первый выполз на свежий воздух.
Видать в лесу, что-то сдохло! — раздался возглас барона. Зурим резко развернулся и увидел подходящего владельца замка в сопровождении охраны: десятника Фиша, Дорона, колдуна и двух мутантов-близнецов, имен которых он так и не удосужился запомнить. Четвертый мутант отсутствовал. Насколько Зурим знал, того оставляют в замке, чтобы за Корнисом присмотрел. Почему-то Ласкон не желает лекаря отпускать. И зачем нужен такой слабый маг? Непонятно. Знахарка и то бывает, лечит не хуже. Уж всяко дешевле.
— Доброе утро, ваша милость. Господин десятник, — поздоровался механик.
Остальным просто кивнул. — Почем знаете, что кто-то в лесу издох? — не удержал в себе вопрос Зурим.
В ответ Грав Ласкон заразительно рассмеялся. Воины не удержались и заулыбались.
— Господин как всегда шутит, — пояснил колдун.
— Где конюх? — громко спросил барон, отвеселившись.
— Я туточки, вашмилсть, — на улицу из конюшни вышел дородный дядька, ведя за повод оседланного Черныша. Конь всхрапывал и нетерпеливо пританцовывал. Радовался появлению хозяина и предстоящему путешествию. — Лошади оседланы, как вы и требовали.
— Отлично, Бруно. Как там твой помощник? Пошел на поправку? — полюбопытствовал Грав Ласкон. Помощник конюха имел глупость выступить на стороне заговорщиков и теперь расплачивался за свой проступок. Мало того, что умудрился сломать руку, не успев даже вынуть клинок из ножен, так еще и получил обещанные двадцать плетей. Хорошо не повесили. Пожалел слуг барон. Мог ведь, и казнить – имел право.
— Да куда он денется. Оклемается, я ему от себя добавлю, — Бруно потряс кулачищем, показывая, чем добавит.
— Думаю – это будет лишним, — по-прежнему улыбаясь, произнес Ласкон. — Он получил по заслугам. Надеюсь, урок пошел впрок и больше неповиновения не будет.
— Не извольте беспокоиться. Я прослежу, — пообещал конюх.
Барон приблизился к своему коню:
— Соскучился? — спросил он у Черныша и обнял за шею. В ответ жеребец довольно фыркнул.
