Они еще долго болтали на всякие темы, расспрашивая Сагрессу о ее родине, но травница была немногословна, старательно обходя скользкие темы, на которые была большой мастерицей Арина. А вечером уже дома, обсудив все возможные варианты событий, девушка рассказала Сэму о предположении Артуари, что она практикует некромантию, и теперь Сэм с напряжением ожидал ответа Сагрессы.
— Почему ты об этом спрашиваешь? — наконец подала голос травница.
Сэмуил решил, что не будет большого горя, если он расскажет возлюбленной правду, хотя Арина и просила держать их разговор в секрете.
— Принц Артуари назвал ее некроманткой.
Сагресса слегка скривила губы.
— В твоей подруге очень много сокрытого, Сэмуэль. Ее ауру, как и душу, невозможно прочитать. Я вижу ее словно большое черное пятно, — травница старалась тщательно подбирать слова. — Я не знаю, кто она и что. Возможно, именно так выглядят сущности, практикующие темное искусство. Ведь мы знаем о ней только то, что она рассказала сама. Таких людей, как твоя подруга, смертельная опасность бодрит лучше любого вина. Для нее риск — это всего лишь способ разнообразить жизнь. Я бы на твоем месте была осторожна с Гельтрудой.
— А как ты видишь меня? — с любопытством поинтересовался Сэм, даже привстав от нетерпения.
— Тоже очень плохо, словно за зеленым туманом.
— А я вижу тебя словно зеленоватый стебелек с изящными резными листочками. И от него во все стороны расходятся золотые лучики. Гельку я вижу как огненный шар с абсолютно черным центром. Яркий и горячий, который может сжечь, а может согреть. А вот принц, он другой. Он похож на Гелю и в тоже время совершенно не похож. Я смог его увидеть только когда он отъехал от нас метров на двадцать и все равно ничего не понял.
— Я тоже. Возможно, этот ненавидящий эльфов разумный тоже практикует запрещенные искусства и смог рассмотреть родственную силу в твоей подруге. Кто знает? Поэтому нам остается только ждать и наблюдать. Мы работаем с тонкими энергиями на той плоскости бытия, где всем правит духовное созидание, а силы темного искусства лежат за переделами мира, на той грани астрала, где души мертвых, уходят в свой последний путь. А сейчас, ученик, быстро покажи мне сферу молчания!
* * *
Сарат пришел ночью. В своем неизменном сером плаще, он был практически невидим на фоне дрожащих на стенах веранды теней. При виде соотечественника травница встрепенулась, сердце в груди радостно забилось. Она едва сдержалась, чтобы не броситься ему на шею. Все эти дни знахарка ходила под впечатлением от долгожданной встречи, иногда ей казалось, что это все ей привиделось, и дорога домой все так же недосягаема, как свет далекой звезды Арутикариты, которая освещала путь ее народу на протяжении веков существования их мира. Единственный наследник старинного рода, высокомерный, уверенный в себе гордец Сарат был мостиком, дарующим ей надежду на возвращение. Травница искренне радовалась его приходу, несмотря на слегка снисходительное отношение к ней собрата. Когда-то они начинали вместе путь в Ордене Света, в один день перешли на седьмую ступень и получили из рук самого Магистра Разума янтарные изображения символа их служения — Цветка Света. Потом, когда дорога домой резко закрылась, Сагресса застряла в этом мире, а честолюбивый собрат за двести лет успел сделать неплохую карьеру и уже носил голубой цветок. Только две ступени отделяли его от звания Магистра.
— Есть новости, сестра? — вкрадчиво поинтересовался эльф, когда они уселись с чашками ароматного травяного чая у маленького круглого стола.
— Сэмуэль делает огромные успехи. Честно говоря, мне уже нечему его учить. Все остальное он может развить в себе и сам при помощи медитаций и погружений в состояние транса. Он бегло читает и сносно пишет на сорто — это местный язык. И он в меня влюблен. — Знахарка следила за реакцией гостя сквозь длинные полуопущенные ресницы.
— Это великолепно! — Сарат ухмыльнулся. — Так ты сможешь еще больше привязать его к себе. Чары?
— Нет, — отчего-то смутилась травница.
Гость бросил на нее внимательный взгляд и, поставив чашку на стол, саркастически посоветовал:
— Бери его пока он тепленький, сестра. Это достойное приобретение, хотя, конечно, жаль, что не эльф.
Девушка промолчала.
— Кстати! А как же его подруга? Эта, как ее…Гел'труда, кажется.
— С нею произошел занятный случай. Эта дуреха связалась с приезжим благородным из-за мальчишки-раба. У них, видите ли, рабства в стране нет, — знахарка пренебрежительно фыркнула. — Так тот разумный заметил в ней зачатки мага смерти. Хотя я не вижу в этой девчонке никакой магической силы. Обычный человек.
— На этом можно сыграть!
— Ты меня недооцениваешь, — в голосе эльфийки прозвучало недовольство, но она попыталась его скрыть. — Я использовала эти знания, чтобы посеять черный цветок недоверия в душе Сэмуэля. Но даже не это главное. Тот незнакомец приезжал в село ко мне. Он искал кое-какие травы, используемые в очень редких обрядах воскрешения и исцеления. Очень редкие травы…
— И? — Сарат прищурившись, внимательно слушал девушку.
— Ему хватило секунды, чтобы увидеть мое истинное лицо и еще секунды на то, чтобы попытаться меня убить! Произнесенные при этом оскорбления звучали на смеси староэльфийского диалекта рассветных кланов и какого-то неизвестного мне языка! — Знахарка зябко пожала плечами. — Я никогда не испытывала такой к себе ненависти. Это было страшно, Сарат, очень страшно. Если бы не Гельтруда, боюсь, сегодня тебя было бы некому встречать.
— Что он сказал? — по бесстрастному лицу эльфа, невозможно было прочесть, что за эмоции обуревают посланника Ордена Света, только всполохи белого огня в светлых глазах выдавали его возбуждение.
— Насколько я смогла понять, обозвал меня эльфийской шлюхой, выкормышем рассветных кланов и пообещал выпустить кишки при следующей встрече. Очень сетовал, что рядом нет его брата, который тоже был бы не против пустить кровь проклятой эльфийке, — внешне равнодушно процитировала Сагресса.
— Отлично! — Сарат удовлетворенно откинулся на спинку стула.
— Отлично? — недовольно воскликнула травница.
— Успокой ся, сестра! Это хорошая весть! Мы нашли еще двоих выходцев из Леса. Говоришь, он сцепился с этой подругой мага?
Сагресса кивнула.
— Очень хорошо! Надеюсь, что при следующей встрече между ними не сможет возникнуть симпатии.
Он вскочил и, потирая руки, прошелся по комнате.
— Еще его раб…
— А что с рабом?
— На нем был ошейник, скрывающий сущность.
