Глава 19
Я лежу лицом вниз в палящем горячем песке. Он у меня и во рту, и в носу, я едва могу дышать. Я знаю, что должна подняться, попробовать перевернуться, но мои кости слишком сильно болят. Я зажмуриваю свои закрытые глаза, превозмогая боль во всем теле. Наконец я набралась сил, чтобы подняться, но лишь я поставила свои руки на землю, чтобы подтянуться, как песок обжигает их. Я валюсь снова.
— Марина? — простонала я.
Она не отвечает. Я все еще не могу открыть глаза, но внимательно прислушиваюсь к любым признакам жизни. Все, что я слышу, это ветер, а песок хлещет по моему телу.
Я снова пытаюсь говорить, но могу звать только шепотом.
— Марина? Кто-нибудь, помогите мне. Восьмой? Элла? Кто-нибудь? — Я так растерялась, что даже позвала Крэйтона. Как я ждала и надеялась на ответ, что даже позабыла про смерть Крэйтона.
Я вижу, как повторяется все это. Слезы Эллы. Атаки Могов. Объединение моей руки с локтем Марины и голос Восьмого: «Приступим».
Солнце такое горячее, что свои волосы на голове я склонна считать подобием шерстяного одеяла, спасающего мою шею и плечи от огня. Наконец, мне удалось перевернуться на спину и поднять руку, защищая глаза от слепящего света. Медленно, моргая, я открываю их по чуть-чуть. Я никого не вижу. Только песок. Я с трудом поднимаюсь на ноги и слышу голос Восьмого, как бы эхом раздающийся в моей голове: «Я, в самом деле, надеюсь, что это сработает. Я никогда раньше не делал попытки телепортировать кого-либо».
Что ж, похоже, это не сработало. Или сработало, но не для меня, для всех нас вместе. Куда подевались Элла и Марина, в конце концов? Вместе ли они? Восьмой с ними? Неужели мы все в разных уголках мира? Или только я в одиночестве? Мой мозг лихорадочно мечется, перебирая все различные возможности. Если мы не только потеряли Крейтона, но и разобщены, стали оторванными друг от друга, то мы далеко отдалились от своей цели. Я ощущаю болезненное разочарование и панику. После всего того, что мы совершили, чем пожертвовали во время своего путешествия в Индию и поисков Восьмого — возможно, стало только хуже, чем было прежде.
Я одна под безоблачным небом и знойным солнцем, без идей, где я и как в мире я собираюсь найти другую живую душу, Гвардейца или нет. Я сканирую каждое направление, надеясь увидеть Марину, спотыкающуюся о дюну и машущую над головой рукой, недалеко позади Эллу, или смеющегося Восьмого, катящегося кувырком сквозь песок, но все что я вижу это безжизненная пустыня.
Я размышляю над тем, что рассказывал нам Восьмой о работе средства телепортации. Куда бы я ни приземлилась, я знаю, что возле меня один из голубых камней Лориена. Даже если у меня нет Наследия телепортации, я надеюсь, что смогла бы как-нибудь использовать его в пути. Я опускаюсь на четвереньки и начинаю яростно копать. Я не представляю, где эта вещь, откуда начинать поиски, и я в отчаянии. В таком отчаянии, что просто не замечаю песок, обжигающий мои пальцы.
Но нахожу я только крошечные потрескавшиеся обыкновенные камушки. Дыхание мое сбивается, пот льет у меня по лицу и глазам, наконец, я останавливаюсь и сажусь. Я не могу позволить себе растрачивать остатки своей энергии, мне надо идти. Мне надо найти воду и убежище. Я поднимаю голову вверх и прислушиваюсь к ветру, надеясь на какой-либо знак, но ничего и никого нет. Ничего, кроме песков и дюн вокруг и настолько далеко, насколько могут видеть мои глаза. Мне ничего не остается делать, как уходить. Я смотрю на солнце, ориентируюсь по собственной тени и начинаю тащиться по песку.
Я продвигаюсь на север. Не имея защиты для своих глаз от палящих лучей, текущий по лицу пот щиплет их, и все тело мое болит от хлещущего навстречу мне горячего песка, в какой-то степени я ощущаю себя уязвимой, такого чувства я ранее никогда не испытывала. Куда ни глянь, один и тот же необозримый пейзаж, я знаю, мой организм в течение длительного времени не выдержит это интенсивное солнце. Я с трудом преодолеваю несколько шагов, затем делаюсь невидимой, чтобы защититься от неослабевающей жары. При этом любому человеку обнаружить меня станет затруднительно, но выбора у меня нет.
Иной раз я использую телекинез, чтобы парить над землей, но лишь ради того, чтобы держать свои ноги подальше от жгучего песка. Обозрение с высоты лишь подтверждает мою оценку далекого распространения песка, песок и снова песок. Я прищуриваюсь, надеясь увидеть дорогу или любого рода другой признак цивилизации, но всякий раз я нахожу дюну. Лишь один единственный объект чем-то выделяется, единственное изменение в поле моего зрения среди бесконечного песка, появляется в виде зловеще цветущего кактуса и обломков окаменевшего дерева. Ясное, безоблачное небо издевается надо мной, не предлагая мне даже кусочка тени для манипуляций по созданию грозы. Когда я приблизилась, вскрыла первый кактус, разорила его, чтобы набрать достаточное количество воды и утолить жажду.
В конце концов, моя энергия и бодрость почти на исходе, а горы на горизонте дают мне, по крайней мере, небольшую надежду на спасение. Они, похоже, на расстоянии еще одного дня ходьбы, хотя твердой уверенности в этом нет. Ясно лишь то, что они слишком далеки, чтобы достичь их сегодня, и этого оказалось достаточно, чтобы ослабить мою надежду на спасение. Я знаю, что необходимо найти укрытие.
Я становлюсь видимой и надеюсь, что кто-нибудь увидит меня. Я смотрю в небо и, впервые за день, вижу группу облаков. Мое сердце колотится, я чувствую небольшой прилив сил, и даже растерялась. Я концентрируюсь на создании бури, просто крошечной бури, у меня над головой. Дождь, несмотря на свою краткость, просто потрясающий. Это единственная причина, почему я не разваливаюсь и не сдаюсь.
Я продолжаю двигаться до тех пор, пока низкая изгородь из колючей проволоки не преграждает мне путь. За ней вдалеке я различаю грунтовую дорогу. Это первый признак цивилизации, который я обнаружила, и так этому обрадовалась, ведь даже с моим темпом ходьбы я смогу до нее добраться. Я прохожу по дороге милю или около того перед тем как достичь небольшого холма, на котором я останавливаюсь. С другой стороны, чудесным образом, я вижу очертания нескольких небольших строений. Я не могу в это поверить. Стоит ли в это верить? Это должно быть мираж.
Но, нет. Чем ближе я подхожу, тем больше убеждаюсь, что эти структуры, эти признаки жизни, являются реальными. К сожалению, чем ближе я подхожу, я также замечаю множество дыр и обрушений в зданиях, заброшенные деревянные скелеты под неустанными атаками пустыни. Эти здания представляют собою то, что происходит с вами, когда вы застрянете в таком месте, как это. Я наткнулась на город-призрак.
