Теперь юноша вошел как положено. Он двигался плавно и нарочито медленно, как того требовала его официальная должность дворецкого. Раб был хорошо образован стараниями Терреста и мог дать фору многим провинциальным мажордомам.
— Теперь другое дело, — одобрительно сказал уру, хотя и проследил за тем, чтобы из его голоса не исчезли гневные нотки. — Кто прибыл ко мне?
— Их много, о, господин! — слуга говорил тоже медленно, но в его голубых глазах блестели нехорошие огоньки: раб был своенравен и действительно избалован до крайности.
— Торговцы, что ли? — вздохнул Террест, поправляя повседневный коричневый халат и начиная раздумывать, не одеть ли другой, более нарядный. — Или путешественники?
— Нет, о господин, — пропел слуга. — Там ишибы. Много ишибов. Сотни.
Уру прищурился. Ему показалось, что раб бредит.
— Где сотни ишибов? — спросил он.
— Заполнили все улицы от главных ворот до площади Игроков, господин. А ко дворцу подошли лишь несколько великих ишибов и…
— Великих ишибов? — скептически повторил уру, все более убеждаясь, что слуга заболел. — Кто же сюда пустил такую армию?
— Господин прав. Это — фегридская императорская армия. Как же ее не пустить? — удивился слуга.
Террест нашарил за спиной кровать и сел. Ему только сейчас показалось, что сообщение имеет какой-то смысл. Уру еще не был уверен в том, что понял все правильно, но уже допускал, что при некоем стечении обстоятельств часть императорской армии может действительно оказаться в этой глуши. До Уларата ведь рукой подать.
— Кто ее возглавляет? — спросил Террест, замечая, что ему трудно шевелить губами. — Кто там самый главный?
— О, господин, мне трудно судить, — теперь слуга говорил издевательски неторопливо. — Знаю лишь, что прибыл советник Шенкер и…
— Тот самый Шенкер? Глава имис?! — Террест подпрыгнул из сидячего положения.
— Да, господин. С ним еще…
— Кто? Кто еще?!
— Ее высочество принцесса Илания и…
— О, небеса! Ты — олух! Что же ты сразу не сказал?!
— Господин мне сам запретил, — с каким-то сладострастием вымолвил слуга.
— Запорю, — прошептал уру, бросаясь к двери. Но уже взявшись за ручку, остановился.
— Ты сказал «и». Кто там еще?
— Король Ранига Нерман. Мне кажется, что он — новый командующий объединенной императорской армией. Они все требовали тебя, о господин.
Террет побледнел, его и без того белое лицо приобрело цвет выбеленных стен спальни.
— Требовали? — тихо спросил он отчужденным тоном. — А сейчас что? Что говорят?
Слуга набрал полные легкие воздуха и, не в силах больше сдерживаться, выпалил скороговоркой:
— Принцесса говорит, что такого коменданта, который не встречает у ворот столь важных гостей, нужно выгнать взашей. Король-командующий успокаивает ее и говорит, что комендант, наверное, заболел или покончил жизнь самоубийством, опасаясь, что какие-то его темные делишки выйдут наружу. Советник Шенкер говорит, что если король прав и темные делишки действительно есть, то он лично добьет коменданта, если он еще не умер.
После этой красноречивой речи схватившийся за сердце уру впервые пожалел, что дал своему рабу хорошее образование.
Тем временем король и его спутники, не дождавшись появления местных властей, самостоятельно захватили часть дворца в пользование. Шенкер руководил поисками исчезнувших вражеских разведчиков, получая донесения и отправляя за город новые отряды, а Михаил делал вид, что слушает болтовню Илании, думая на самом деле совсем о другом.
Анелия отнеслась к тому, что с королем отправится имперская принцесса, на удивление хладнокровно. Самомнение эльфийки достигало невероятных высот. Темноволосая принцесса искренне верила, что король мог взять с собой Иланию, руководствуясь исключительно политическими соображениями. Анелия бы невероятно удивилась, если бы узнала, что король предпочел ей обыкновенную женщину, пусть и принцессу империи. Невеста владыки Ранига была права — Михаил не хотел ее удивлять. Вместо этого он упорно думал над тем, как использовать Иланию. Ему казалось, что она непременно должна принести пользу, если подойти к делу с толком.
Примерно через час обстановка в Нейстаке практически не изменилась. Это был небольшой город с белыми каменными домами, не очень высокими стенами и узкими мощеными улочками. Сонный провинциальный городок, где самым большим событием за последний месяц была выходка сына богатого местного купца. Этот сын напился вдрызг, залез на крышу дворца, пытался там петь и плясать, но зацепился за шпиль на башенке и сидел, подвывая, пока его не сняли.
Теперь же сонное царство вмиг исчезло. Многочисленные ишибы и немногочисленные королевские гвардейцы в амулетах Террота бродили по улицам, сталкиваясь друг с другом.
Жители испуганно заперлись в своих крохотных домах, но и там им не было покоя. Непременно кто-то из ишибов заходил в скромное жилище и требовал то воду, то еду. За еду в обязательном порядке предлагалась плата — несмотря на возможность переворотов, сам фегридский монархический строй был крепок и далек от загнивания, что ярко проявлялось в мелочах. В комендантском дворце Нейстака тоже было оживление. Террет суетился, пытаясь реабилитировать себя и оказаться хоть в чем-то полезным. В конце концов, когда он принес очень подробную новейшую карту местности, составленную по его указанию, командующий снизошел до того, чтобы похвалить уру. После этого комендант вздохнул свободнее.
Деятельность Шенкера тоже наконец увенчалась успехом. Отряды, разосланные в поисках разведчиков, их обнаружили. Советник доложил об этом королю.
— Трое мертвы, один сдался в плен. Сдались бы и остальные, но твое величество сам распорядился, чтобы никто не ушел… Вот имис и перестарались.
Михаил проигнорировал завуалированный упрек. Шенкер, как и многие, не разделял столь кровожадного отношения к ишибам. Но королю не было никакого дела до вражеских воинов.
Он торопился.
— Что говорит пленный? — просто спросил король.
Командующий и почти весь его штаб находились во внутреннем дворике дворца. Даже самый большой зал казался тесным привыкшим к столичным размерам помещений военачальникам. В штаб, помимо Аррала, Иашта и еще пары представителей Ранига, входило около десятка фегридских командиров. До слов Шенкера о взятии пленного они разбрелись по саду, примостившись на скамьях или даже пыльных бортиках, без риска запачкать и без того грязные камзолы и халаты. Но, услышав новости, тут же подтянулись к королю даже с самых дальних уголков. Михаилу оставалось лишь удивляться такой остроте слуха придворных.
