— Замолчи! Немедленно! — В этот момент, внезапно вставшая во весь рост сестра Хилда напоминала медведицу, готовую разорвать любого, кто угрожал ее детенышам. Темное платье дымилось от уходившего вверх пара, глаза потемнели. Отец-настоятель опасливо отступил и, споткнувшись о скамейку, с шумом упал.
— Я дала клятву его бабушке и ее сдержу. До тех пор пока я рядом никто не узнает кто он. А если осведомленные проболтаются, — тут она посмотрел жестким взглядом на пытавшегося встать брат Анселло, — то их шея об этом пожалеет. Очень горько пожалеет.
Отец-настоятель, наконец-то поднялся, кряхтя и неуклюже отряхиваясь, а затем укоризненно посмотрел на собеседницу.
— Вас бимагиков справедливо не любят. Да и за что вас любить? То ты плачешь над раздавленным цыпленком, то грозишь свернуть шею своему старинному другу. Вы непредсказуемы.
Сестра-экономка улыбнулась. — Тут ты прав. Твою жирную шею я приберегу для себя.
— Ну, допустим, не такая уж она и жирная, — брат Анселло с облегчением рассмеялся.
* * *
— Наконец-то. Идет прямо сюда. — Темноволосый крепыш еще раз выглянул из-за каменной колонны и махнул рукой, призывая товарищей успокоиться. — Дракониха отстала. Направилась к Пухляку. — Он хихикнул. — Снова будут греть друг дружку. И, кажется, взбучка Эду откладывается.
— Прекрати Арибо, — коротко стриженный, голубоглазый паренек нахмурился. — У тебя на редкость грязный язык. А Эд подставился из-за тебя. Болван ты этакий.
— Зато ты чистоплюй. Подлиза. — Крепыш ловко спрыгнул с постамента и угрожающе засопел. Стоявший рядом третий юноша, высокий и сероглазый испуганно втянул голову в плечи. — Кончайте ребята. Пожалуйста. Дракониха увидит и нам всем не поздоровится.
На его неловкие уговоры никто не обратил внимание. Назревала драка.
— Прекратите. — В проеме арки появилась длинная фигура виновника недавнего переполоха. — Успокойтесь оба. И быстро. — Эдмунд быстро взглянул на белобрысого.
— Я тебя сдал Арибо. Случайно. Но, думаю, проблем не будет — Рассказывать про слезы Хилды не хотелось. — Больше ни каких набегов на кладовую. Я обещал. Удо?
Голубоглазый парнишка молча кивнул.
Эд повернулся и подмигнул Киппу, который облегченно рассмеялся. — Да, конечно.
Эдмунд посмотрел на третьего товарища.
— Арибо? — Тот капризно выпятил нижнюю губу. — А если захотим есть? В прошлый раз пропустили ужин и от голода животы скрутило. Поэтому и полезли. — Он с вызовом посмотрел на друзей. — Неа, на такое я не согласный.
— Мне пришлось поклясться Хилде, — в голосе Эдмунда появилось напряжение.
— Зато я ни чего не обещал. — Однако, увидев нараставшее бешенство в глазах друга, Арибо попятился и испуганно зачастил. — Я собственно не против. Можно кладовую и не трогать. Но, — он попытался спасти остатки самоуважения, — кухня святое. Про нее ты же слово не давал?
— Согласен. — Эдмунд неожиданно тепло улыбнулся. — Про кухню уговора не было.
1328 г. от Прихода Триединых Табар. Улица Медников
«Синий Дракон руководит, Красный Посох убивает, Зеленый Веер считает…».
Отрывок из клятвы вступавшего в «Общество Кольца»
Высокий кирпичный дом на улице Медников ни чем не выделялся на фоне десятков таких же строений принадлежащих преуспевающим ремесленникам восточной окраины Табара. Добротный, построенный еще дедом нынешнего владельца, он стоял на отшибе и был окружен большим тенистым садом. Хозяина дома мэтра Рето Кольмана уважали, к его советам прислушивались, хотя и удивлялись его нелюдимости. Молчаливый здоровяк ни во что не влезал, плату гильдии оружейников вносил вовремя, ни каких темных историй за ним не числилось. Правда, пару лет назад, таинственным образом исчез местный разгильдяй и задира Долговязый Руди, который, в очередной раз, напившись, начал приставать к старшей, заневестившейся дочери Рето. Всегда спокойный и сдержанный оружейник тогда от души врезал тяжелым кулаком нахалу по физиономии, а потом еще и добавил несколько пинков. В итоге, провалявшись неделю дома и потратив две серебряные монеты на лечение, Руди так и не успокоился и хвастливо заявлял приятелям-собутыльникам, что однажды, когда ее папаши рядом не окажется он завалит Мету на ближайшем сеновале. Соседи тревожно шептались, Рето угрюмо отмалчивался. В один прекрасный вечер Долговязый Руди, закончив работу у Берндта-мельника, отправился домой. Однако туда он так и не пришел. Не явился он ночевать домой и на следующий день. Через неделю вызванный встревоженными родственниками стражник, хмуро переглядываясь с помощником, посоветовал не лезть в это дело.
— Уехал, наверно. Или напился и утонул в канаве.
Ну, пропал, так пропал. Не тот человек, чтобы о нем горевать. И конечно, ни кто на улице Медников не подумал, что бедняга Руди был задушен наемным убийцей по просьбе уважаемого всеми ремесленника. В самом деле, кто мог знать, что хозяин дома, добродушный силач Рето уже более двадцати лет состоял в главном преступном сообществе Торнии. Впрочем, сам Рето считал свое членство во многом символическим. Вступив в «Кольцо» далеко немолодым и уже женатым человеком, он надеялся, что с его помощью быстрее получит звание мастера в родной гильдии. Небольшие услуги, которые он оказывал своим преступным собратьям, были связаны с его профессией и не требовали каких-либо значительных усилий. Конечно, дураком Рето не был и прекрасно понимал предназначение большей части сделанных им кинжалов или арбалетов, что тайком передавались им неизвестным заказчикам. Но «Кольцо» платило щедро, а это с лихвой компенсировало возможное пробуждение мук совести. Пожалуй, убийство Руди стало для уважаемого оружейника первым преступлением, к которому он оказался напрямую причастен. Однако Рето был убежден в правильности своих действий. Счастье дочери и спокойствие жены были для него несомненного важнее жизни проходимца и забулдыги. К несчастью, за все нужно платить. Через месяц к нему мастерскую пришел человек от Совета Трех и сделал великану-оружейнику предложение, от которого тот не посмел отказаться. Представители Кольца — смотрители были в каждом квартале столицы, и этого немолодого и сутулого человека, одетого темно-коричневую котту и синий шаперон., Рето встречал не раз.
— Ваш дом нам подходит. Совету Трех нужно где-то встречаться с клиентами. К сожалению, в последний год мэтр Гарено проявляет чрезмерную активность, — смотритель криво усмехнулся, — и некоторые наши «лежбища», расположенные в Помойке пришлось прикрыть. Думаем временно переехать в кварталы ремесленников.
