— Мое величество тебя прощает, — снисходительно кивнул Лерармео. — Что-нибудь еще?
— Полагаю, нам следует обсудить сумму выкупа…
— Считай, что обсудили. Бычий кир тебе, а не выкуп. Не дам даже ржавой ночницы.
— Но вы осознаете, что в этом случае я не могу гарантировать вашей дочери безопасность? — приподнял бровь Бельзедор.
— Знаете, лорд Бельзедор, я вам вот что скажу. Сами мою дочурку похитили — сами теперь с ней и мучайтесь. Я ее назад не возьму, даже если вы мне доплатите. Гром и молния, да я сам готов заплатить, лишь бы больше ее здесь не видеть!
Бельзедор замолчал. К такой реакции императора он готов не был. Ожидалось, что тот будет в страшном гневе и тревоге за дочь… возможно, пригрозит войной…
— Кстати, лорд Бельзедор, а вы ведь сейчас, кажется, холосты, — задумчиво произнес Лерармео, не дождавшись ответа.
— Холост, — осторожно кивнул Бельзедор. — И что с того?
— Вы похитили мою дочь. Вам не кажется, что теперь вы обязаны поступить как честный Темный Властелин?
— То есть разрезать ее на кусочки и скормить драконам?
— Ну-ну, — ехидно улыбнулся император. — Мы-то с вами знаем, что вы так не делаете. А я бы не возражал с вами породниться, вы это имейте в виду. Приданое гарантирую.
— А как к этому отнесется ваша дочь?
— Плюнет мне в бороду, конечно, — хихикнул император.
— У вас же нет бороды, — напомнил Бельзедор.
— Из-за нее и сбрил. Она в нее все время плевала.
— Неужели все время?
— Ну не все время, конечно… только когда могла доплюнуть.
На том зеркаломост и закончился. Лерармео Девятый категорически отказался выплачивать даже самый условный выкуп. И Бельзедор в результате попал в довольно глупое положение.
Принцесса Дарен, узнав о таком решении отца, ничуть не удивилась — только покривила губы, делая вид, что сейчас заплачет. Впрочем, глаза у нее оставались совершенно сухими.
— Неужели ты настолько достала своего папу? — озадаченно спросил Бельзедор.
— Ненавижу его, — хмуро ответила Дарен, — Всю жизнь ненавидела.
— Похоже, у него к тебе аналогичные чувства.
Бельзедор довольно долго обдумывал сложившуюся ситуацию. Ничего путного на ум не приходило.
— Ну и что нам теперь с ней делать? — наконец произнес вслух он, — Вернуть отцу?
— Это будет не очень-то уместно, — возразил управляющий, — Вы будете выглядеть посмешищем. Властелин.
— Тогда что же, убить?
— Это слишком жестоко.
— Жестоко? — приподнял бровь Бельзедор, — Я думал, я Темный Властелин. Мне вроде как положено быть жестоким.
— Не всегда. Принцесс вы никогда не убивали. Да и вообще женщин. Вы их мучали, терзали, унижали, издевались… но никогда не убивали. Это не в вашем стиле, Властелин.
— Не уверен, что мне хочется над кем-то издеваться.
— Да вы и раньше относились к этому как к докучливой обязанности. У вас это всегда получалось как-то… через силу, что ли. Не ваш конек.
Еще немного подумав, Бельзедор решил пока просто подержать пленницу в цитадели. Вдруг за ней все-таки прискачет этот храков рыцарь в блистающих доспехах. Или она сама сбежит — мало ли?
— Какое-то неудачное получилось похищение, — задумчиво произнес Бельзедор. — Может, попробовать еще раз?
— Луна начинается стеклом, а заканчивается бриллиантом, Властелин, — философски ответил управляющий, — Я уже взял на себя смелость подыскать другой вариант. В Шевларийской Империи тоже есть принцесса — всего на год младше этой и тоже очень красивая.
— Шевларийская Империя, говоришь?… Где это?
— В Мирандии, Властелин. Шевлария вытянулась вдоль ее южного побережья — и это не менее великая империя, чем Гария.
— Распорядитесь открыть портал, господин управляющий.
Уже через два часа Бельзедор стоял на дворцовой крыше, разглядывая город удивительной красоты. В отличие от гарийских императоров, избравших своей резиденцией уютное местечко в двадцати вспашках от столицы, императоры шевларийские издревле обитали в самом сердце городской жизни. Златобашенный Шевлар строился кольцами — чем ближе к центру, тем роскошнее здания, тем богаче и знатнее жители.
Императорский дворец был построен на острове посреди реки. Эубикор, быстроструйная река, берущая начало в великих горах Бод, протекает аккурат через Шевлар, деля его на две равные половины. С дворцовой крыши хорошо видны две исполинские башни, стоящие по берегам Эубикора там, где проходит крепостная стена. Эта стена славится своей крепостью и толщиной — говорят, ее возвели цверги-субтермаги из Кромхагеля, и потому разрушить ее практически невозможно.
Гарийская Империя значительно моложе Шевларийской. Всего семьсот лет назад на кармингарской равнине начал подниматься величественный Гар. А вот златобашенный Шевлар был возведен больше трех тысяч лет назад — это один из старейших городов в мире.
За эти тридцать веков Шевларийская Империя пережила много взлетов и падений, теряла и приобретала земли, дважды распадалась на части и собиралась вновь, сменила одиннадцать правящих династий и в конце концов стала такой, как сейчас. Последние триста лет Шевлария — образец консерватизма и неизменности… а также дряхления и увядания.
В отличие от гарийского дворца, в шевларийском драконитовых кристаллов не использовали, волшебство можно было применять спокойно. Поэтому Бельзедор просто прошел по коридорам невидимкой, сопровождаемый агентом Зла, служащим во дворце скороходом.
Бельзедор снял кольцо лишь у самых покоев принцессы. Двери охранялись двумя стражниками — огромного роста евнухами с вырезанными языками. Они стояли так неподвижно, словно их высекли из мрамора.
— Прошу меня извинить, но я вынужден вас немного побеспокоить, — произнес Бельзедор, выходя на свет.
Прежде чем стражники успели шевельнуться, Бельзедор схватил их за головы и со страшной силой шваркнул друг о друга. Несчастные повалились без чувств, роняя гигантские протазаны.
— Вот и все, продолжайте нести караул, — сказал Бельзедор, переступая через тела.
Покои принцессы Ньенны очень мало походили на покои принцессы Дарен. Роскошь и великолепие буквально жгли глаза. Украшенный искусным орнаментом потолок напоминал пчелиные соты, переливающиеся красным, зеленым, голубым и желтым. Стены были выложены дивной стеклянной мозаикой, сердцевидные арки опирались на пышные капители в форме тюрбанов, а те покоились на мраморных колоннах. Вдоль карнизов шли надписи вязью, изящные буквы которой перемежались с цветами и листьями. В центре огромной комнаты журчал фонтан с кристально чистой водой.
