— Я, Танислава, внучка последнего короля Великого Объединённого королевства, дочь его младшего сына Адрея…
Продолжить мне не дали — пресловутые подданные разом начали переговариваться, и шум поднялся невообразимый. Я пару раз открыла рот, но мои слова терялись в гаме. Хорошенькое начало! Перекричать их не стоит и пытаться, да и несолидно как-то.
С минуту я мрачно наблюдала за ситуацией. Лад почему-то не вмешивался — решил дать мне прочувствовать, как будет весело на троне?! Потом обернулась к Федьке. Брателла нагло ухмылялся, предоставляя мне самой справляться. Чудесно! И что мне делать?! Бросили, нет бы помочь! И эти подданные… если они всех королей так слушали, так мне этих королей уже жалко становится!
В поисках решения я завертела головой, но и сзади ничего, кроме трона и тёмно-серых панно, декорирующих стену, не увидела. Панно… хм…
Видимо, оттого, что я была в ярости, желание сбылось мгновенно.
Подданные пару секунд посозерцали протиражированную на всех панно надпись алой краской:
«Если не заткнётесь немедленно, ВСЕХ ПЕРЕВЕШАЮ!!»
И согласно умолкли.
— Отлично, — я злорадно обернулась к ним и кровожадно ухмыльнулась: — Вторая часть марлезонского балета!
Запоздало осознав, что последнюю фразу они не поймут, я театрально возложила руки на камень. Роуэй послушно засветился, вызвав единое «Ах!»
— Ты будешь любить и будешь любима! — торжественно возвестил ужасно довольный Роуэй.
— Что, и всё? — вырвалось у меня обиженное.
— А что, тебе ещё что-то нужно? — поинтересовался камень. Я задумалась и решила, что, пожалуй, действительно ничего.
— Славка, не спи! — ткнул меня в бок брат.
Я кивнула.
— Итак, вы все только что… — «прослушали выпуск вечерних новостей» — снова вылезло непрошенное, я отмахнулась от глупых мыслей и продолжила: — …убедились, что я принадлежу к королевскому роду. Поскольку единственным наследником был мой отец, подписавший отречение в мою пользу, в ближайшее время я намереваюсь занять пустующий со смерти моего деда трон!
Спасибо Ладу за красивую фразочку. Подданные, наученные горьким опытом, обсуждали новость очень тихо.
— О времени и месте проведения коронации будет сообщено позднее, — припомнила я ещё одну официальную формулировку, и заодно всплыло указание Лада: — Также состоится срочный внеочередной созыв Ассамблеи. Ах да, последняя новость, — не удержалась я. — Совет магов официально отстраняется от власти, любой его указ аннулируется, и всякий, кто его поддержит, автоматически становится врагом государства!
— У вас нет таких полномочий! — громко выкрикнул какой-то тип в кабинете, обставленном с режущей глаз роскошью.
— Это пока, — торжествующе улыбнулась я. — Но скоро будут. Моё дело предупредить… — я припомнила эпизод из какого-то фильма и разыграла его: стёрла улыбку, уставилась типу прямо в глаза и вкрадчиво заметила: — А вас я запомнила…
Тип побелел и попытался спрятаться под кресло, подданные окончательно притихли. Класс! Я ощущала эйфорию — как, оказывается, просто управлять, нужно лишь пугать почаще. Теперь я понимаю, почему к половине королей пристали прозвища ужасный, кровавый и так далее… Братец явственно напомнил о дурной наследственности очередным тычком.
— И наконец, — я уступила место Федьке. — Спешу вас обрадовать, я не единственный ребёнок в семье. Мой брат, Фёдор.
Под тяжёлым взглядом братца умолкли все остававшиеся шепотки. В мёртвой тишине Фёдор впечатал ладони в Роуэя, и… камень не засветился.
— Роуэй?! — завопила я мысленно, старательно выгоняя из головы мысль о том, что сводных братьев у меня может быть двое. — Что случилось?!
— Думаю, небольшой урок Его Высочеству не помешает, — неодобрительно ответил камень. — Слишком агрессивные у него мысли. Уж очень напоминает его предков.
— Роуэй, пожалуйста, засветись, ради меня, — попросила я умоляющим тоном. — У меня ведь тоже агрессивные мысли бывают!
— Не в таких количествах и не в такой концентрации, — будь он человеком, поджал бы губы, честное слово! — Ладно, только ради тебя, моя принцесса.
И Роуэй засветился. Пожалуй, только я и заметила короткий облегчённый вздох брата. Потом он снова посмурнел, выслушивая предсказание, и опешил:
— И что это значит?
— На то оно и предсказание, — туманно ответил Роуэй. Братец уставился на меня, но я-то предсказания не слышала и могла только пожать плечами.
Потом приобняла брателлу и снова обернулась к зрителям:
— Прошу любить и жаловать — наследный принц моего Королевства. А теперь, с вашего позволения, мы займёмся насущными проблемами…
— Войнами и репрессиями? — хмыкнул кто-то из ближнего окружения.
— И этим тоже, — не растерялась я, покосившись в сторону таинственного критика, и тоном телевизионного диктора завершила: — Благодарим за внимание и до встречи.
Зеркала стали гаснуть, я выдохнула и бросила Федьку, поскакала вниз к Ладу и остальным:
— Ну как всё прошло? — я радостно улыбнулась: самое страшное позади, мне наконец-то объяснят, что случилось за время моего отсутствия, а потом найду Алилу и…
Я натолкнулась на всеобщее молчание, излишне внимательные взгляды и явственно ощущаемое отчуждение.
— Что? — я удивлённо обвела их взглядом и остановилась на Ладе. Он смотрел на меня так, будто открыл во мне что-то не совсем приятное. Будто бабочка взяла и сделалась снова противной жирной волосатой гусеницей.
— Словно воочию увидел нашего дорогого короля, — донеслось откуда-то слева.
— Да, улыбочка точно его, — поддержали его справа.
— И выражения — тоже, — заметил знакомый голос, тыкавший мне в нос фразой про войны.
Остальные согласно закивали. Вот значит, как… вот как вы со мной! Я… я тут стараюсь… спасаю их, а в благодарность… У меня задрожали губы, а глаза наполнились слезами. Кажется, новоиспечённая принцесса сейчас разревётся, то-то они порадуются…
Лад не выдержал, шагнул ко мне, раскрывая объятья с явным намерением прижать к груди и утешить, но я выбросила вперёд руку:
— Стой! — и когда он послушался, сжала кулаки. На смену беспомощности и жалости к себе пришло совершенно оправданное возмущение и яростная обида: — Вот значит, как?! А давайте я вам напомню, что мне это королевство нафиг не нужно! Что я здесь только из-за проклятых родов! И вообще, могу отречься в пользу любого желающего!
— Танислава, — неожиданно раздался над ухом знакомый строгий голос, и на моё правое плечо успокаивающе легла изящная, но сильная мужская ладонь. — Принцессы не говорят «нафиг».
