– Для вас тоже, мой господин. Будем надеяться, что все так и будет. Мы уже три раза находились рядом с Кинском.
– Да. Но река менялась или не было дороги. Некоторые леса слишком густые, чтобы увидеть солнце. Как ты можешь быть так уверен, а?
– У меня хорошая память на карты и отличная ориентация. – Юноша излучал уверенность. – Кинск стоит на этом пути, Спренск, где мы были две недели назад, в двух днях отсюда, Звоноград в десяти днях по этой дороге… Мы шли по кругу.
Вассайл усмехнулся.
– Просто задира. Вы все никогда не ошибались, Затянувшееся путешествие не так уж плохо, ведь здоровье его улучшилось. Неторопливая морская поездка и краткий поход успокоили – исцеление ему не требовалось с самого Звонограда. Хорошая еда и отличные условия, превосходная деревенская природа, Ему нравилась Скиррия.
– Если его величество приказал кружить, значит, так Иадо, Надеюсь, я смогу рассказать ему о кругах на обратном пути.
Отличное утро или нет, лето закончилось. Завтра наступает Девятая луна.
Бомон помог подопечному спуститься вниз, на большой Ренной корабль.
– Даже если все так, время поджимает, мой господин.
– Нам нужно пересечь границу не позже, чем в середине этого месяца, чтобы добраться до Фитании до того, как начнется плохая погода. Нам следует избегать скиррианской зимы, но мы не должны искать легкой дороги. В Кинске мы можем задержаться на четыре-пять дней, не больше.
Вассайла усадили на мягкую подушку, предназначенную для именитых гостей. Он посмотрел на груду вещей посреди корабля и на дюжину или более мускулистых парней, многие из которых разделись, вспотев от работы. В некоторых из них посол узнал стрельцов, другие пристроились на Звоне. Он не хотел слушать Аркелла, будто их длительное путешествие не было таким необходимым.
В конвой входили шесть кораблей. В одном из главных впереди плыл князь Дмитрий – отпрыск неясного королевского происхождения, довольно приятный юноша, если не самый лучший представитель государства. Советник Динвидди был с ним, сэр Диксон в главной лодке сзади. Грубиян Вяземский, как обычно, замыкал конвой, наблюдая за всем.
Аркелл и слуги продвинулись к носу корабля, Бо сел рядом с подопечным, словно ему требовалось что-то обсудить. Когда гребцы принялись за работу и лодки тронулись от берега, Вассайл огляделся кругом. По левому берегу – луга, слишком большие для пастбища. Конечно, для того, чтобы впечатлить его. С другой стороны – дворец, где он провел , со всеми удобствами ночь.
Каждую ночь путешественникам предоставлялся лучший дворец, но ни хозяин, ни хозяйка никогда не появлялись. Их отсутствие объясняли запутанными историями, но сэр Хьюберт – предшественник мастера Хаклюта – рассказывал, что все хозяева мертвы. Посетители предполагали, что дворцы были освобождены специально для них.
– Мой господин, это беспокоит меня, – вдруг серьезно произнес Бо. – Так глупо! Он думает, мы не знаем, что солнце встает на востоке? Не видим вреда, причиненного водой, исправить который у любого нормального домовладельца не хватило времени? Пустые дома пахнут пустотой.
– Самодержавие глупо по своей природе, сынок. Он подразумевает, что один человек всегда прав. Если б некоторые из моих предшественников не сделали ошибку, был бы… – Замечание Вассайла могли расценить как государственную измену. – Не все короли Шивиаля такие великолепные, как наш любимый Ательгар, но все они нуждались в лордах и народе, и это разумно.
Если б Ательгар прислушался к личному советнику, Вассайла никогда бы не впутали в это безумие. Подобная идея заключала в себе крамольные мысли.
В поисках говорящих по-шивиальски шпионов Вяземский ходил между гребцами, ничего не понимая из их разговора, ибо говорили они на чудовищной смеси шивиальского, фитанийского, исилондского и долортского диалектов, на языке, названном по имени его открывателя боишским.
Весла скрипели в уключинах. Белая цапля взмахнула крыльями, пролетая над своим отражением. Бомон отстраненно посмотрел на нее. Он выглядел юным – достаточно юным, чтобы быть внуком, которого духи не подарили Вассайлу для продолжения рода.
Спустя мгновение Бо сказал:
– Глупые попытки, все сделано очень плохо! У меня такое чувство, что император – чье-имя-я-не-хочу-назы-вать, – может быть, и умен, но порядок в его государстве поддерживают слабоумные. Вы согласны, что таковы все самодержцы? Что они окружают себя глупыми людьми?
– В основном да. Они не терпят критики и не доверяют умным подчиненным.
– Ага! – Бо снова улыбнулся. – Напомните мне, как вы думаете: наш однорукий друг умен?
– Как дикий кабан, но более опасен.
– Он все еще волнуется, чтобы связывающие нас заклинания остались секретом, мой господин.
– Так безопаснее для меня.
Вассайл знал, что намек на его старческую память всего лишь хитрая уловка. Лично посол думал, что никакого зла не будет, если царь проткнет саблей сердца стрельцов в надежде, что они у них есть.
– Вяземский просил.
Вассайл не доверял этой детской простоте.
– О чем именно?
– У него есть бумага, свидетельствующая, что предъявитель – чье имя вымышлено и не названо – самый честный, достойный джентльмен, пользующийся вашим доверием. Он хочет, чтобы вы ее подписали и скрепили печатью.
– Я скорей подпишу свой собственный смертный приговор! – Вассайл внимательно посмотрел на Бо, размышляя, что произойдет потом, и сказал: – Ты хочешь, чтобы я нарушил клятву?
– О, не говорите так, мой господин! – сверкнул серебряными глазами Клинок. – Это грубо! Случайная описка! Еще со Звонограда я работал над тем, как убедить этого подонка, что я его лучший друг во всем мире и вы тоже, что он может верить нам, что мы защитим его, не важно от чего.
– Не знал, что ему требуется охрана. Клинок радостно улыбнулся:
– Быть тем, кто он есть, и работать на того, на кого он? О, ему, конечно, когда-нибудь, раньше или позже, понадобится защита – что я ему и объяснил. Уверил его от вашего имени, что, если он пожелает присоединиться к нам после нашей миссии в Скиррии, мы будем рады взять его с собой и помочь обрести где-нибудь новую жизнь, позволить жить в роскоши на награбленное богатство.
– Да хранят меня духи! – пробормотал Вассайл. Перспектива возвращения в Шивиаль через Эйранию с потерявшим страх бандитом ужасала его. Вдалеке от дома он должен бороться за выживание – не просто свое собственное, но и всех подчиненных. Ценности изменились. Если спасение шкуры подобного чудовища – необходимая цена, тогда он должен заплатить ее и надеяться, что никто никогда не узнает об этом.
