А еще - съездим в Предгорье - это город, который начинает около скал, а дальше часть города уходит в пещеры, где можно покататься на лодке по подземному озеру, посмотреть на Лес Кристаллов ... а от Предгорья можно подняться в горы на специальном поезде, у которого маленькие вагончики на 4-5 человек, и едет он по тросам над горами. И там можно побывать в заповеднике и посмотреть диких орлов, карликовых горных серн, лунных птиц, у которых перья даже в яркий солнечный день блестят тусклым серебром, а в темноте светятся таинственным мерцающим светом...
Тириэль изумленно слушала про все эти чудеса. Про Фарлайн у них мало что писали, а отдельные рассказы не произвели на нее такого впечатления, как сейчас, когда все диковинки были перечислены вместе.
-Да, кстати, - спросил Элр, - а где мы там будем жить? В гостинице, небось, дорого.
Уруздан задумался.
-Что ж... Не так уж дороги гостиницы, как ты думаешь... Кроме того, всегда можно почти задешево снять комнату или квартиру. Да и вообще - я вас пригласил, это уж моя забота.
-Ну нет, как же твоя... - возразила Тириэль.
-Да уж так, - уверил ее Уруздан.
...За окном лил буйный ливень, иногда тьму прорезали яркие всполохи молний.
--Тири, может, одолжишь мне зонтик? - спросил Уруздан.
-Зонтик... тут даже непромокаемая палатка не спасет.
-Да и зачем ему палатка? - пожал плечами Элр. - Он что, поползет под ней, как черепаха?
-Переночуй у нас? - предложила Тириэль. - Я лягу наверху, в комнате Элра. А ты в гостиной.
Предложить ему спать в соседних комнатах ей показалось ужасно неприлично. Уруздан посмотрел в окно - молния мгновенной слепящей вспышкой расколола ночное небо, и раздался оглушающий удар грома.
-Да, лучше уж я тут... - задумчиво согласился он.
Тириэль погнала сына в ванную, сама постелила гостю на диванчике в гостиной. Дала ему новую пижаму, которую когда-то давно, в прошлой жизни, купила мужу в подарок, тот так и не одел ее, не успел. Она ушла наверх, растроганно вспоминая, как он утешал ее на кухне, как с Элром делал уроки и после ужина помогал убирать со стола и мыть посуду. С ним она чувствовала себя защищенной и любимой... Он смотрел на нее так, что она не могла сомневаться в его чувстве...
...Тириэль снился кошмар. Никогда таких снов она не видела - ее посещали сновидения иногда скучные, иногда несуразные - но кошмары почти никогда, тем более такие. Подвал, скелеты с отваливающимися костями, подвешенные к потолку, потом бесконечные коридоры без дверей, по которым она шла и шла, пытаясь выйти хоть куда-нибудь, и страшное ощущение безысходности... И рядом с ней тоже шел кто-то, так же смертельно и безнадежно тоскующий, испуганный и несчастный...
Она села в кровати, задыхаясь, с колотящимся сердцем. Все было тихо... Лунный луч мирно освещал старый стол, за которым Элр делал уроки. Часы мерно тикали на стене. Прозрачный стакан с водой стоял около небольшого разлапистого цветка, который Элр растил уже год и очень любил. Сам Элр мирно спал, одеяло, как всегда, сползло почти на пол...
"Сон, вот и все", - успокоила себя Тириэль. И тут внизу раздался крик.
Тириэль вскочила и, схватив палку, которой они раздвигали шторы, помчалась вниз. По дороге она включила свет над лестницей, осветившей всю гостиную. Сбежав вниз, она увидела Уруздана, сидевшего в кровати с побледневшим лицом.
-Что? Кто тут был? Что случилось? - спросила Тириэль.
-Нет, никого, - немного хрипло ответил Уруздан. - Просто мне приснился кошмар. Извини.
Ему было противно и стыдно. Словно он прятал в кармане ручного паука, мерзкого и ядовитого, а вот теперь все увидели и недоумевают, кем же надо быть, чтобы носить с собой такое чудовище. А он не мог от него избавиться. Просто не мог.
Тири вздохнула с облегчением и поставила палку для штор понезаметнее в угол комнаты.
-Знаешь, и мне приснился кошмар, - сказала она, присев на краешек кровати. - И такая гадость, я вообще-то никогда не вижу плохих снов, но тут... Скелеты какие-то...коридоры без конца...
Уруздан посмотрел на нее и вдруг на него навалились всей тяжестью, хуже кошмаров, смертельный ужас и безысходная тоска. Он откинул одеяло и начал вставать.
-Тири, спасибо тебе. Я ухожу. Это моя вина.
-В чем? - изумилась Тириэль.
-Ты увидела сон - понимаешь, это мой сон. Вчера я решил, что нашел тебя... навсегда... И наверно так и было, и мы стали...уже не порознь, а вместе...
Он говорил непонятно и почти бессмысленно, но она все поняла.
-Тебе снятся такие сны? И потому их увидела и я? И...так будет всегда?
-Нет, я ухожу. Это действительно ужасно и мерзко...тоска и страх...из года в год, ни отдыха, ни просвета. Я не могу разделить это с тобой.
Тири посмотрела на него. Если бы вчера он сказал ей - я ухожу, она, наверно, почувствовала бы, что жизнь ее разбита... Но сейчас... Словно все силы ее эльфийских предков проснулись в ее душе. Она увидела мир вокруг себя не как вчера - простым, обыденным и домашним. Все играло яркими красками, было живым и говорило о прошлом и будущем... За столом когда-то ее дед писал длинные баллады на староэльфийском, а бабушка смеялась и говорила, что снотворное действует лучше и быстрее... дедушка обижался, а потом сам начинал пародировать возвышенно заунывные строфы своих творений....он был талантливый ученый, но вот стихов писать не умел... прабабушка пекла вишневый пирог по старинному рецепту, и вся семья в воскресенье вечером собиралась в гостиной вот за этим же столом. Тарр, брат ее дедушки - она его никогда не видела, он погиб на войне задолго до ее рождения - рассказывал о своих лекциях в университете и забавно передразнивал самых занудных преподавателей. Эриана, его невеста - она потом так и не вышла замуж после его гибели - беседовала с бабушкой, рассказывая, как она планирует вести домашнее хозяйство, когда они заживут своим домом, и просила рецепт знаменитого пирога...
Тириэль никогда не знала об этом, не видела тех картин, которые сейчас раскрывало перед ней прошлое, но сейчас она видела все так, словно перенеслась в то давнее время...и одновременно перед ней открывалось то, что случится через несколько лет... Каждый самый пустяковый предмет, каждая доска в половице сейчас говорили ей о прошлом и будущем своим неслышным никому языком... Она подошла к собирающемуся Уруздану. Она знала - он никуда не уйдет. Он останется с ней, и его перестанут мучить кошмары. Она пока не знала, как будут звать их старшего сына, тихого, спокойного и любопытного. Но бойкую, даже слишком уж, пожалуй, бойкую девочку, с темными волосами, очень похожую на отца, точно будут звать Гланиэль, в честь ее бабушки по отцовской линии... Конечно, когда она разобьет красивую белоснежную сахарницу из старинного парадного сервиза, будет очень жаль, ведь сервизу уже больше ста лет, но что поделаешь, дети есть дети...
