Дверь открывается, и в нее пошатываясь, почти вползает Фелна. Лицо ее заплакано, черные разводья размазанной косметики по щекам — типичная «девушка в страданиях». Никто ее не понимает, никто не любит, и надо, чтобы кто-то утешил. Щас я тебя мля утешу! Нашла время, мать-перемать!
Фелна летит в угол, сбитая литым плечом того, кто держит в руках сеть. Девушка так приложилась о шкаф головой, что стук пошел на всю округу, сотрясение будет, точно. Сеть взвивается в воздух…и тут же падает, остановленная невидимой рукой. Я что им, торговец зеленью? Вы куда пришли, идиоты?! Напасть на мага — глупость несусветная!
Арбалет щелкает в первый раз — болт входит в глаз и выходит из затылка, пробив череп не хуже пистолетной пули. Хорошее оружие!
Через мгновение — еще один болт в лицо нападающему. Он не ждет нападения, у него ведь амулет невидимости, а значит — я беззащитен перед ним! Да черта с два. «Видение» у меня на что? Если я вижу призраков, а призраки видят людей под защитой амулета — так почему я не могу видеть этих же людей магическим зрением? Прекрасно вижу! Не в цвете — тут цвета только у ауры, но вижу!
Человек хватается за лицо — болт пробил ему переносицу и торчит, как огромная заноза. Не убил, но теперь ему точно не до меня.
А вот с третьим уже проблема. Он наготове, с мечом, а еще — у него кольчуга, шлем и наручи. Типа — «танк». Вот только и он думает, что я его не вижу. А я вижу! Я прекрасно его вижу! А еще — у меня есть невидимая рука.
Мечи со звоном скрещиваются, потом я хватаю его меч за клинок своей магией и удерживаю, сколько есть магических сил. И бью по голове — плашмя.
Тот, кто думает, что если ударить плашмя, это не больно, особенно если на голове шлем — пусть наденет кастрюлю, и пускай по ней врежут половником. Неприятное будет ощущение, как минимум. Вот и ночному гостю не понравилось. После моего молодецкого удара он опустился на колени, после второго — завалился на бок и закатил глаза. Отлично! Есть «язык»
Вяжу его, устраивая «ласточку», потом вяжу второго — того, что с болтом в переносице. Он сейчас в отключке, но мало ли что может случиться, когда очнется? Пришлось разорвать казенное полотенце чтобы стреножить гада. Снял со всех трех амулеты — пусть будут у меня. Если не спросят — и не скажу, что у меня эти амулеты есть. А спросят — сообщу, что входя в комнату «посетители» отключили амулеты. Кому поверят — мне, жертве, или ночным грабителям?
Теперь к Фелне. Осматриваю ее, и не нахожу ничего особо опасного, и не особо — тоже. Шишка на затылке — это есть такое дело. Включаюсь в лечение, быстренько убираю и шишку, и микросотрясение мозга, а еще — убираю алкогольное отравление. И с какого рожна она взяла, да и набухалась?
Черт! Дверь в коридор открыта! И вроде как в нее кто-то заглянул! Иду к двери, закрываю ее, бужу Фелну:
— Вставай! Ну?! Просыпайся! Скорее!
— А?! Что?! — Фелна вскакивает на ноги, осматривается — Как я сюда попала?!
— Пришла! Ногами! — сквозь зубы цежу я, уже слыша голоса и шаги в коридоре — Слушай меня внимательно, и стой на своем! Ты пришла ко мне, чтобы убрать головную боль! Я тебе открыл, а следом за тобой ворвались какие-то типы! Ты ничего не помнишь, потому что тебя сбили с ног, и ты потеряла сознание. Все понятно?!
— Это они?! — ахает Фелна, глядя на лужу крови, растекающуюся на полу, и на три тела различной степени сохранности. Я не отвечаю — мне не до нее.
— Курсант Син, откройте! — слышу я стук в дверь, и кричу в ответ:
— Не закрыто!
За дверьми — дежурный с КПП, а еще — с десяток курсантов и курсанток, жадно заглядывающих в комнату.
— Почему у вас в комнате курсантка?! — грозно вопрошает дежурный, а я не выдерживаю, и в свою очередь спрашиваю:
— А вам не интересно, почему у меня в комнате три убийцы?
Дежурный краснеет, потом бледнеет, обернувшись назад, приказывает:
— Отправьте гонца к начальнику службы безопасности. И…нет, Рогс сам решит, извещать сейчас ректора, или нет. Ночь все-таки!
***
— Докладывайте, курсант Син!
— Так я же доложил мастеру Рогсу? Ночью еще доложил!
— Вы слышали мой приказ?! И начните с того, каким образом курсантка Гастингс оказалась в вашей комнате посреди ночи.
— Она вошла в дверь.
— Кто ее пустил?
— Я пустил! Господин ректор, неужели вам не интересно, откуда в комнате взялись убийцы? Причем тут Фелна?! То есть — курсантка Гастингс?
— Дойдем и до убийц. Докладывайте.
Вздыхаю, рассказываю все с начала. Все мою версию. Ночью безопасник меня терзал, утром прилетел ректор, и все началось заново. Спать хочу — до беспамятства! Часа два спал, не больше, и вот…
Рассказал. Ректор долго смотрит на меня, испытующе, пристально, и я не выдерживаю:
— Вы меня в чем-то подозреваете? Я не спал с курсанткой Гастингс, если вам это интересно! Медики могут проверить на предмет наличия у нее девственной плевы! Легко! А что касается убийц — вы прекрасно знаете, кто их подослал! Так зачем вы мне нервы треплете?
— Как вы разговариваете со старшими, курсант Син? Вы забываетесь! — холодно говорит ректор, и я сдуваюсь. И правда — чего это я разорался? Эдак и нарваться можно.
— Простите, мастер Зоран…бессонная ночь, убийцы…все смешалось. Простите.
— А теперь начистоту — зачем приходила Фелна? — внезапно мягко говорит ректор — Давай только без твоих хитрых версий. Я на самом деле хочу разобраться, как это было.
— Нажралась она — вздыхаю я — И решила, что эта ночь самое время, чтобы выяснить отношения, которых у нас нет, и не будет. Кто она, и кто я… Не знаю, чего хотела, только вот пришла, да и все тут. Вошла, а на ее плечах ворвались эти типы. Я их и уложил. Все, в общем-то.
— Все? — ректор смотрит на меня с искренним любопытством, как ребенок на муравья, перед тем, как наступить на него каблуком — А теперь расскажи мне, откуда у тебя взялся арбалет, откуда меч, откуда появились деньги, которыми ты оплатил двухкомнатные апартаменты.
— Не буду я это рассказывать — хмыкаю, пожимаю плечами — С какой стати? Разве правила Академии заставляют курсанта рассказывать о том, где он берет деньги? Я у вас ничего не крал, никого не ограбил. Если узнаете обратное — давайте, принимайте какие-то меры. А до тех пор… Единственное, что скажу: я играл в трактире, в свое свободное время. Правила Академии этого не запрещают. Где я взял лютню? Это тоже мое дело. Я ее не украл. Мне ее подарили.
И вот что он мне сделает? Отчислит? А за что? Напишет Леграсу? Так о чем напишет-то? Что курсант Син где-то добыл деньги?
— Как они проникли незамеченными на территорию Академии? — мрачно спрашивает ректор, которому я только что фактически щелкнул по носу. И он стерпел. Боится Леграса, точно!
— Я могу только предполагать — пожимаю плечами — Тут только две возможности. Первое — это купили проход у дежурного. Второе — воспользовались амулетами невидимости, и с помощью них прошли. Хотя…не подумал…есть и третий путь: дежурному приказали пропустить этих типов.
Ректор бросил на меня внимательный взгляд, задумался. Потом родил мысль:
— Думаешь, начальник охраны замешан в этом деле?
— Ну вы же допрашивали парней…я там не был. Потому не знаю. Но вполне могло быть и так. Почему бы и нет? Всякое бывает.
— Только не у меня в Академии! — неожиданной яростью выдыхает ректор, и тут же успокаивается, снова впадая в состояние мрачной холодности — И что думаешь делать?
— Я что думаю делать?! — искренне удивляюсь — А разве не вы должны что-то делать?! Ваш курсант вызвал меня на дуэль. Я победил. Отец курсанта присылает наемных убийц, чтобы захватить меня, или лишить жизни. Академия палец о палец не ударяет для того, чтобы прикрыть меня от возможного нападения. Нет ни нормальной охраны, нет каких-то действий по нормализации ситуации. И это Я что-то должен делать?! Мда…порядочки тут у вас в Академии! Вам больше интересно, почему девчонка пришла ко мне — переспать, или так, про свою жизнь поболтать! И совершенно не интересно, кто и почему нанял убийц. Кстати, их оружие, содержимое карманов — мое! Согласно Закона о трофеях, каждый, на кого напал грабитель или убийца, убитый потом жертвой агрессии, может заявить право на передачу ему в собственность всех вещей преступника. Деньги, украшения, оружие, снаряжение, включая носильную одежду — всю, что имелась в этот момент на теле убийцы. Когда я могу вступить в свои права?
