А я смотрю на две слегка иссохшие головы, лежащие в соли.
Звуки исчезают, а мир сжимается в тонкую полоску, в которой я вижу только два лица — отца и Робба, старшего брата…
Первую секунду мне кажется что глаза меня подводят. Это ведь не может быть правдой?! Не может же…
Но это точно они! Лицо отца забрызгано засохшими пятнами крови, кожа серая, как варёное птичье мясо. Робб… такой молодой! И тоже мёртв! Его затвердевшие губы искривлены, словно даже после смерти он насмехается надо мной. Всё вокруг заволакивает красным, в груди холодеет так, словно под рёбрами застряла глыба льда.
Зрение мутнеет, и я вдруг понимаю, что у меня по щекам текут слёзы…
— Хэл… — шепчет Айрилен.
— Вон... — тихо произношу я. — Все вон.
Никто не спорит. Командиры молча покидают шатёр, последней выходит Айрилен, бросив на меня взгляд, полный сожаления. И лишь после того, как она скрывается за пологом, я даю волю эмоциям и мощным ударом сношу ближайший светильник со стола.
— Мразь! — реву я. — Тварь! Айтор, хррашево ты дерьмо! Паскуда, сучий выкормыш! А-а-а-а!!!
Мне не хочется верить, что это случилось, что это правда — но я вижу то, что вижу. Это не иллюзия… Отца больше нет. Робба, с которым мы не были дружны, но который всё же был моим старшим братом, больше нет...
Можно было допустить, что Айтор возьмёт их в плен, но... После встречи с Норманом я отчего-то думал, что с ними всё хорошо... А теперь...
УБЛЮДОЧНЫЙ ИМПЕРАТОР!!!
Я мечусь по шатру, переворачивая столы и стулья, ломая светильники и стойки для оружия и доспехов, но на их месте я представляю Айтора. Ярость, которую я так долго старался сдержать внутри себя, прорывается наружу. Она жаром обдаёт руки и, обжигая кожу, бьёт из ладоней мощным потоком энергии, который разрывает крышу шатра и исчезает в затянутом тучами небе.
— Я убью тебя, мразь! — рычу, упав на колени рядом с ящиком, принесённым адъютантом. — Убью, слышишь! Ты труп, Айтор! ТРУП! Я ЛИЧНО ВЫРВУ ТВОЁ СЕРДЦЕ! ЖДИ МЕНЯ, УБЛЮДОК! ЖДИ!!!
Глава 19 — Конец?
(Второй летний месяц 1079 года от Раскола)
Стоя на вершине холма и разглядывая Золотые поля, я ловлю себя на мысли, что стал слишком отстранённо думать о жизнях людей. Когда-то я был пешкой, одним из солдат, от которого ничего не зависело — а теперь веду в бой десятки тысяч человек...
Закрывая яркое летнее небо, на западе вздымаются высокие Рудные горы. Они словно стена, возведённая как последний рубеж обороны Империи. А под этой стеной бушует сражение.
Квадраты двух армий находятся в непрерывном движении, сталкиваются, выгрызают друг из друга куски, расходятся, оставляя на вытоптанной траве предгорий горы растерзанных и окровавленных трупов.
А потом всё начинается по новой...
Полки и отряды мечников, лучников, алебардщиков, копейщиков, пикинёров, кавалерии и магов постоянно перемещаются, перестраиваются, поднимаются на возвышенности, спускаются, отрезают противника от резервов, меняются местами, защищают обозы и налетают на них словно волны прибоя.
Сейран, не желая слушать моих возражений, вновь отправился в сражение. Нахар наделил сына властью управлять всей степной конницей, и как раз сейчас я вижу, как кехару проносится во главе полутысячи всадников с правого фланга квадрата тяжёлой пехоты империи, «кусая» её и выбивая по краям отряда за раз по несколько десятков воинов.
Кавалерия мечется по Золотым полям лисьими хвостами. То налетая на пехоту и опрокидывая её, то попадая под обстрелы лучников и арбалетчиков и отступая.
Гремят барабаны и рога, свистки командиров. Сталь звенит, с диким грохотом сталкивается магия.
Отряд из последних семидесяти хррашей под управлением Дум-Дума движется неровной дугой, пробиваясь через закованные в латы рыцарей Империи. Сразу за ними держатся два смешанных полка, рассчитывающих ударить во фланг стальным ублюдкам и отрезать от армии Айтора ещё один кусочек...
Последние воины и маги Империи, одурманенные речами Айтора и не имеющие выбора, всю жизнь прослужившие ему, защищают остатки некогда великого государства, просуществовавшего тысячу лет.
За моей спиной — территории от Рудных до Туманных гор, которые теперь принадлежат Ялайскому королевству. Впереди — решающая битва, открытые перевалы к западному побережью и Столице — и почти полный контроль над материком.
Ещё немного... Ещё совсем немного, и я выиграю эту войну!
Внутри поднимается обжигающее душу пламя. Я убью проклятого Императора... Скоро, уже скоро...
У Айтора нет новых резервов. На раскинувшиеся передо мной и некогда бывшие главной житницей Империи Золотые поля, он согнал всех, кого только смог поставить под свои знамёна.
Аристократы, простолюдины, пекари, солдаты, выпущенные из тюрем заключённые, старые и молодые воины, колдуны, кузнецы, конюхи, беспризорники... С той стороны Рудных гор пришли шестьдесят тысяч человек, тридцать из которых были слабо обучены военному делу...
Конечно, на бывших территория Империи, теперь подконтрольных мне, ещё оставались мятежные отряды, разбойники и отдельные люди, поддерживающие Айтора, но это мелочь. После сегодняшней победы я расправлюсь с ними за пару месяцев. А на западном побережье осталась столь мало боеспособного населения, что они просто не смогут противостоять моей объединённой армии.
Шестьдесят отборных тысяч солдат, четыре тысячи колдунов, сотня хррашей, тысяча кейласов, восемь тысяч конницы дженгеров и частица Арканума — такую силу не остановить никому на этом континенте! И я не собирался делать поблажку для глупцов, стоящих на моём пути.
Айтор проиграл, хоть и отказывается признавать это. Ему не помогла ни всеобщая мобилизация, ни «грязная», «дикая» магия Этерниума, ни огромные залежи этого минерала, ни интриги.
А уж после того, как он убил моего отца, Императору и вовсе не на что надеяться!
Стоит вспомнить об этом, как пламя ярости разгорается в душе, перед глазами встаёт образ отрубленных и засоленных голов, присланных Айтором, и на мгновение зрение заволакивает кровавая пелена. Приложив усилие, мне удаётся погасить ярость.
Успокойся, Хэл, успокойся... Это не ради мести... Нет, не ради неё!
Айрилен стоит рядом со мной. Она снова в своих излюбленных чёрно-белых цветах: короткая кожаная куртка, обтягивающие штаны, белоснежная рубаха, неизменная повязка на левом глазу, волосы собраны в тугой хвост, в ушах поблёскивают изготовленные мной недавно серёжки — портальные маяки огромной мощности, позволяющие перемещаться в мою столицу из любой точки континента.
Подарок на случай непредвиденных обстоятельств, если любимой придётся спасаться.
Правда, Айрилен, принимая их, заявила, что скорее «сожрёт комок дождевых червей», чем сбежит в Терразор без меня — но сами изысканные украшения из колдовского минерала и золота ей понравились, и она с удовольствием их носила.
Кроме магессы рядом — никого. Ни гвардейцев-дайнхаммелов, ни колдунов, ни приближённых — все либо в лагере командования в полумиле к востоку, либо сражаются, постепенно оттесняя остатки имперской армии дальше к западу.
Так было нужно — остаться во время решающего сражения одному...
Почти одному. Часть плана, чтобы выманить ублюдка-Айтора и закончить наши с ним разногласия раз и навсегда...
— Мы побеждаем, — замечает магесса, разглядывая открывшуюся перед нами панораму.
Она права — войска Айтора несут огромные потери. Мои воины продолжают давить их, прижимать к Рудным горам, и некоторые из подразделений вражеской армии уже устремляются к ближайшим перевалам.
— Да. Но я ведь говорил, что это ловушка.
Колдунья кивает. Она наотрез отказалась оставлять меня одного — и я ценю это.
— Я тоже ощущаю странные... Вибрации внутри нас. Но не понимаю их так тонко, как ты. Ты уверен, Хэл? Уверен, что Айтор ждёт нужного момента?
— Уверен, — киваю я. — Как только моё войско и колдуны отойдут достаточно далеко — он нанесёт удар.
