другом за место. Гудрун пыталась их разнять, но безуспешно.
— Мальчики, — резко позвала мама. — Садитесь и ешьте. Ведите себя прилично, — в конце фразы в её голосе сквозил холод.
Удивлённые, что Свафа их одёрнула, близнецы уселись на скамью.
— Иди есть, — сказала я Эйдис. — И все остальные тоже — добавила я, указывая на рабынь, слившихся с тенью. — Идемте, — позвала я их, указывая на пустые места в конце стола.
Девушки-служанки неуверенно переглянулись.
— Садитесь скорее, — присоединилась к моим словам мама. — Сегодня у меня день рождения. Вы же не хотите меня обидеть?
Ирса с Фрейей обменялись взглядами, но промолчали.
Эйдис опустилась на скамью рядом со мной. Протянув руку за кувшином, я наполнила ее кружку, а затем подняла свою.
— Скол! — произнесла я.
— Скол! — закричали остальные.
Под завывание ветра все ели и пили. Настроение было напряженным, но Торстен порадовал нас рассказом о поединке на блоте, во время которого самые знаменитые воины города боролись друг с другом так яростно, что даже не поняли, что в процессе посрывали с себя одежду. Только после того, как одного из бойцов повергли, они поняли, что были полностью обнажены.
Эта история вызвала смех за столом, но все равно в воздухе витало странное чувство.
Близнецы, наскоро расправившись с ужином, помчались в заднюю часть дома. Гудрун, задыхаясь от досады, поспешила за ними, бросив недоеденную тарелку с едой.
Все вокруг казалось странным. Я была дома, но не дома. Я была там, где должна была быть, и там, откуда меня изгнали. Я чувствовала себя на перепутье. Возможно, именно поэтому я вздрогнула, когда в дверь неожиданно постучали.
— Кому не сидится дома в такую погоду? — пробурчал Торстен.
Ирса тоже поднялась, положив руку на висевший на поясе топор.
Но Эйдис вдруг вскочила со скамьи и бросилась к двери. Она двигалась так быстро, словно её поднял и закрутил вихрь.
Торстен отпер дверь и распахнул ее настежь. На пороге стоял человек, одетый в плащ с капюшоном, закрывающим лицо, и опирался на высокий посох.
Я почувствовала, как кровь отхлынула от моего лица.
— Кто ты и что тебе нужно? — поинтересовался Торстен.
— Я лишь странник в поисках теплого места для ночлега, — ответил высокий незнакомец.
Эйдис стояла и раскачивалась на носочках, прижав руки ко рту, словно пытаясь сдержать рвущиеся наружу слова.
Торстен обернулся и посмотрел на меня.
Я кивнула.
— Отлично. Но к утру ты уйдёшь, — предупредил Торстен.
— Конечно, — ответил незнакомец, вежливо поклонившись Торстену. В его голосе звучала мягкость, казавшаяся почти знакомой.
Я поднялась и сделала шаг навстречу гостю.
Эйдис порхала вокруг него, как бабочка над цветком, и чуть ли не искрилась от возбуждения.
Мужчина остановился, чтобы стряхнуть снег с сапог и плаща, а затем откинул капюшон. У меня перехватило дыхание, когда я узнала хитрые, озорные глаза странника.
Рядом с ним, довольная, как дорвавшийся до сметаны кот, переминалась с ноги на ногу Эйдис.
Он пришёл.
Глава 30
— Пожалуйста, входи, незнакомец, — позвала мама. — Присаживайся, — она указала на место рядом с собой.
Ухмыляясь, мужчина снял плащ и протянул его вместе с посохом Эйдис. У него были длинные темные волосы, доходившие до пояса. Он был худощав и выше всех, кого я когда-либо видела, но его глаза говорили сами за себя.
Он наклонился к Эйдис и прошептал что-то на ухо.
Она прикусила нижнюю губу, слушая и хихикая над всем, что он ей говорил. Затем кивнула, повернулась и положила плащ мужчины у огня, чтобы тот согрелся.
— Благодарю вас, леди Свафа, — вежливо кивнул незнакомец и, пройдя через всю комнату, сел рядом с моей матерью.
Ирса с любопытством окинула мужчину взглядом, а затем вернулась обратно на свое место рядом с Фреей, которая, прищурившись, не сводила взгляд со странника.
Оглядев стол, мужчина удовлетворённо выдохнул.
— Такой прекрасный ужин в такой холодный зимний день. Вы так не считаете, леди Хервёр?
Я молча смотрела на него.
— Прошу, присаживайтесь, — предложил он, указывая на мое место своими длинными изящными пальцами. — Я не могу есть, пока глава этого дома стоит.
Рабыни, почуявшие, что происходит что-то странное, быстро покончили со своей едой и отступили в заднюю часть дома.
Эйдис исчезла на несколько мгновений, а затем вынырнула из-за угла с кувшином меда, который ярл приберегал только для себя, и налила незнакомцу кружку.
Торстен, вернувшийся на свое место рядом со мной, попытался возразить, но я положила руку ему на плечо. Он вопросительно глянул на меня, но я жестом велела ему молчать.
Незнакомец поднес кружку к носу и сделал глубокий вдох.
— Какой прекрасный напиток, — прошептал он. — Просто прекрасный.
— И далеко ли вы путешествуете? — поинтересовалась мама, накладывая ему на тарелку мясо.
— О да, очень далеко.
— Как тебя зовут, незнакомец? — хрипло спросила Ирса.
— Лофт, — просто ответил он и принялся аккуратно нарезать мясо.
Эйдис оставила графин с медовухой перед гостем и снова удалилась на кухню.
Я взглянула на Ирсу, которая ответила мне вопросительным взглядом. Глаза Фрейи по-прежнему были устремлены на странника.
— У вас в Далре какое-то дело? — поинтересовался Торстен.
— Хм, — ответил мужчина, смакуя свой напиток. — Да.
— К кому? — не отставал Торстен.
Незнакомец покачал пальцем из стороны в сторону, пристально гладя на Торстена, словно ругая, пусть и игриво, за такой вопрос. И ничего не ответил.
Снова появилась Эйдис с огромным блюдом свежеиспеченного хлеба, от которого еще поднимался пар, рядом с которым лежали масло и мед, и поставила его перед мужчиной.
— Спасибо, Эйдис, — улыбнулся он, целуя руку вёльвы.
— Вы должны познакомиться с моей сестрой, — сказала мама. — Её кошки великолепны.
— Я обязательно их повидаю. А что насчёт вас, леди Свафа? Я слышал, вы прекрасно поёте.
— Я…, - начала мама и запнулась. — Нет, я не пою. Я вышиваю и пряду.
— Как норны.
Мама засмеялась легко и весело. Я давно не слышала у неё такого смеха.
Краем глаза я заметила, как Ирса и Фрейя переглянулись.
— Кажется, я когда-то пела, — задумчиво сказала ему мама. — Я пела и танцевала при дворе одного великого конунга. Все присутствующие были впечатлены.
— Даже боги замерли бы, чтобы посмотреть на выступление такой прекрасной женщины.
Мама смущённо хихикнула и покраснела. Она повернулась, чтобы позвать одну из рабынь наполнить её кубок, но незнакомец поднял кувшин и сделал это сам.
— Ой, не надо. Отец будет недоволен.
— Это уже неважно. В ближайшем будущем у него будут другие, более важные причины для недовольств.
Мама нахмурилась и промолчала, но слова незнакомца не ускользнули от меня. Я
