- Естественно. - Удивилась она. - Кому, какое дело, сколько простолюдинов померло в ту ночь?
Моему удивлению не было предела. Если я не повинен, по их мнению, в гибели невинных граждан королевства так собственно из-за чего мое заключение? Мысли сумбуром метались в голове нигде не находя отклика. Что за бред? В чем меня тогда обвиняют? Кто-то вычислил, что Гончая принадлежала мне? Быть того не может, бабульки Хенгельман меня бы не сдали, а других подступов ко мне нет с этой стороны.
- Что же тогда? - Сдался я не найдя ответ.
- Ты что реально не понимаешь? - Удивилась она. - Это же очевидно, ты посмел докоснуться принцессы!
- Что значит посмел? - Я округлил глаза. - Это же она сбежала из дворца, это же она таскалась по городу пьянючая вусмерть, и это она меня тискала!
- Ты должен был сказать ей - нет. - Нахмурилась бабуля.
- Как?! - Сорвался на крик я. - Как вы себе это представляете? Она же абсолютно неуправляема, и более того, мои слова для нее пустой звук, она с детства была избалованна властью и не знала ни в чем отказа. Вы должны быть благодарны, что я хоть как-то был с ней рядом, а не бросился в бега, прочь от нее, оставив одну в городе!
- Она трогала тебя за член. - Вздохнула старушка.
- Вот именно! - Я подскочил с дивана от переполнявших эмоций. - Именно она трогала меня за член, а не я ее член тискал... ну... то есть, не член, а эту, как ее там, в общем, что бы там у нее не было ее член, я не трогал.
Чувствуя себя полным идиотом под ее ехидным взглядом я плюхнулся назад на диванчик, опустив голову.
- Ну... - Она развела смущенно руками, после моей горячей обличительной речи. - В любом случае, независимо от того, кто и у кого, что там из вас трогал, об этом узнал король, а так же еще пол сотни жителей города, что смогли в ту ночь спастись бегством.
- М-да. - Печально покачал я головой.
- Она принцесса Ульрих. - Бабулька вздохнула. - И это не слыханно подобное допускать. Ты даже не представляешь, каких сил мне стоило просто банально выдрать твою жизнь из рук Митсвела.
- Я буду жить? - Мне вдруг стало как-то прохладно и страшно в этом миниатюрном эдемском саду.
- Да. - Кивнула она.
- Но... - Я посмотрел в ее тяжелые и умные глаза.
- Но ты никогда отсюда не выйдешь. - Вздохнула она. - Никогда Ульрих.
- Никогда... - Одними губами произнес я за ней. - Никогда это очень долго...
- Очень мой мальчик. - Кивнула она. - Считай, что все, что тебе отмерено прожить свыше богами.
***
Некоторое время Митсвел Первый пил. А некоторое, не пил. По большей части, конечно, пил он больше, но в какой-то момент, изломав большую часть мебели в своих покоях, набив морды большей части слуг дворца и гвардейцев, он все же был введен в фазу, когда организм больше физически был не в состоянии принимать алкоголь. Отчего король пребывал в болезненно печальном трезвом состоянии тягостных раздумий.
Дело уже клонилось к вечеру, он задумчиво сидел у себя в кабинете, уныло ковыряя ножом запеченного целиком кролика и, уже успел раскатать по столу больше половины горошка от гарнира, когда его тягостный покой посмели нарушить тихим стуком в дверь.
- Сдохни тварь! - Машинально даже не повернувшись к двери, гаркнул он.
Мысли короля витали, где-то вдалеке и не имели под собой какой-то опоры кроме какого-то внутреннего чувства недосказанности и толики печали. Прямо перед ним на столе стоял миниатюрный портрет его дочки сделанный по его заказу пару лет назад, где она была изображена в красивом дамском доспехе с обнаженным мечом в руке.
Катрин всегда была его любимицей. Катрин была именно ЕГО. Паскаль хоть и был мужского пола, но походил на свою мать слишком уж сильно, отчего отец не столько недолюбливал его, сколько банально не понимал какого хрена ему нужно по жизни? Странный какой-то пацан получился, тихий, вежливый, сидит днями здоровье свое гробит, уткнувшись в книжки вместо того, что бы там, на охоту загонную съездить или девок молодых погонять по дворцу. Что собственно тоже вид охоты, по мнению короля, хоть и не такой веселый, где можно в жертву еще и из арбалета стрелять.
Не то что Катрин, вот она действительно его породы. Всегда с криком и весельем, там где она, всегда шум и толпа людей. Его умница дочка никогда не пропускала королевской охоты, ни разу не пропустила, ни одного бойцовского турнира, да и сама не прочь была с инструктором обменяться ударами в спарринг боях лихо и бесшабашно орудуя мечом.
Она была по настоящему ЕГО ребенком. Ему даже было о чем с ней говорить, не испытывая некоего неловкого чувства, что стоящий рядом думает, будто бы ты идиот.
- Не смей гневить меня паскуда! - Опять откликнулся король на очередной стук в дверь.
Эх, Катрин! Король печально покачал головой. Ты наверно сейчас думаешь что я злой и неотесанный чурбан, раз решил выдворить тебя из дома в далекое и "нафиг" никому не нужное королевство, но ты пока не понимаешь, как сильно я люблю тебя девочка и что иной раз мы не властны над своей судьбой и не в состоянии жить, так как нам хочется. Возможно, со временем ты поймешь это девочка, а возможно и нет, но что бы не случилось я всегда поддержу тебя...
- Ладно. - Сдался Митсвел наконец при очередном стуке в дверь. - Можешь войти, но учти, если ты посмел тревожить меня из-за ерунды, я оторву тебе голову голыми руками.
Странные денечки настали. Вино не радует, дети выросли, нет внутреннего томления в груди и даже жена "шипит" на него без должного рвения, не столько по делу сколько по привычке.
- Ваше высочество. - В дверь проскользнул Неманодах Верт, новый ставленник на должность главы армии короны, мужчина хоть и с сединой на висках, но еще достаточно, молодой для того, что бы в отличие от прочих генералов самостоятельно без сторонней помощи взобраться на коня, причем, не перепутав голову с задом проклятой животины.
- Чего тебе Нем? - Митсвел недобро прищурился, разглядывая застывшего в поклоне военачальника.
- Это нота ваше величество. - Верт держал в руках скрученный на золотых валиках документ. - Сегодня доставили из замка Дош.
- Какого хрена еще этим магистрам нужно? - Король слегка поморщился, так как что греха таить недолюбливал фанатиков бестиаров.
- Ваше величество, двенадцать магистров ордена объявляют вашу королевскую кровь проклятой и объявляют вам войну. - Неманодах зажмурился, приготовившись к яростной буре своего взрывного правителя, так и застыв перед ним с закрытыми глазами.
М-да уж. ТАКОГО военачальник знавший Митсвела не один десяток лет, не ожидал ну никак. Король просто молча продолжал сидеть, он не кричал, не кидался посудой и не пытался дать хоть кому-нибудь в морду лица, а просто сидел, и что самое страшное, по его лицу можно было решить, что в этот момент король пытается думать. Верт судорожно сглотнул ком подкативший к горлу. Подобного еще на его памяти не было. Что вообще должно было случиться с этим миром что бы Митсвел Первый, смог дойти до такого ужасного состояния?
