тот момент, когда Оррик, проскользнувший сквозь хаос как летящая тень, оказался рядом с ним.
Оррик не успел продумать, что делать, оказавшись там, откуда можно нанести удар. Чувства и разум, хоть и работали сейчас гораздо быстрее человеческих, по прежнему отказывались сложить дракона в чёткий образ, на котором можно было бы увидеть уязвимые места. Положившись на то, что дракон всё же оставался живым существом, а значит вряд ли у него был забронирован пах, Оррик вложил всю свою силу и скорость в стремительный удар, куда-то, где по его разумению должно было находиться основание хвоста. Похоже прицелился он неудачно — остриё копья ударило в прочную чешую, а затем дракон лягнул Оррика, так что потемнело в глазах и захрустели кости. Как настолько большое существо могло быть настолько проворным? Прежде чем спина Оррика успела коснуться земли, а зрение прояснилось, что-то опять ударило его в грудь. Он почувствовал, что летит. И едва мелькнула мысль, что полёт продолжается что-то слишком долго, достаточно долго, чтобы было время для мыслей, как он ухнул в ледяную воду Белой.
В идеальной форме, Оррик имел бы неплохие шансы выбраться из этого бурного потока, с его водоворотами и камнями, через которые перекатывалась вода. Но сейчас, когда его грудь была сплошным узлом боли, и даже просто втягивать в себя дыхание, что обычное, что Второе, было непросто… Он продержался дольше, чем можно было рассчитывать, но бушующая вода срывала все его попытки продвинуться к берегу или зацепиться за валун, достаточно большой, чтобы вылезти на него.
В тот момент, когда тело уже окончательно онемело от ударов о камни и пронизывающего холода, а сознание почти совсем его оставило, Оррику показалось, что его схватил кто-то очень большой. Неужто он всё же смог настолько уязвить дракона, что тот отвлёкся от травли прочих караванщиков, чтобы лично удостовериться в смерти дерзкого человечка?.. Такая мысль в некотором роде льстила…
* * *
Оррик ожидал, что очнётся уже на том свете, но вместо этого он обнаружил себя в довольно удобной постели. Сочетание такого ложа с болью во всех местах, которые могли болеть, явно указывало, что он пока ни в раю, ни в аду. Попытка приподняться и оглядеться вызвала сдавленный стон.
Комната, где он лежал, была не совсем обычным местом. В мягком жёлто-белом сиянии свет-камня, было видны округлые стены безо всяких окон и странное собрание разношёрстной мебели. Прежде чем Оррик успел приглядеться потщательнее, оказалось, что изданные им звуки привлекли внимание хозяина.
Сдвинув тяжёлый занавес, в комнату вошёл человек, производивший явное впечатление чародея. Шёлковая мантия шафранового цвета, расшитая рунами, широкий пояс с многочисленными кармашками и ячейками для свитков, толстые очки в дорогой оправе… не хватало, пожалуй, только бороды и остроконечной шляпы.
— Уже очнулся, дваждырождённый? Приветствую в нашем скромном убежище. Меня зовут Кларин, а как насчёт твоего имени?
— Оррик из Яннарии. Премного благодарен за своё спасение.
Оррик потёр двумя пальцами щёку. Судя по щетине, он валялся без сознания не один день, даже несколько странно для дваждырождённого, видно он и вправду был в полшаге от смерти:
— Но хотел бы сразу спросить: чем я ему обязан?
— Добродетели, не позволяющей оставить человека в беде? Ладно, ладно, шучу. Нет, на самом деле я бы вправду попробовал выловить тебя из реки, окажись я там случайно. Но я вижу, ты догадываешься, что людям несвойственно случайно оказываться посреди ночи на границе владений Раймертиса Кровавого, как раз, когда он решил вновь подтвердить своё прозвище.
Произнося имя дракона, Кларин заметно скривился, а потом покачал головой, прежде чем продолжить:
— Я и моя сестра, Клармонда, уже давно желаем смерти Раймертису, но так уж вышло…
В этот момент раздались тяжёлые шаги, и в комнату заглянула рослая женщина. Одета она была в похожую по крою мантию, хотя та и шла ей как седло корове. При её статях, она бы лучше смотрелась в боевых доспехах — хотя Оррик после первого же взгляда подумал, что не отказался бы увидеть её и совсем без одежды.
— Оррик, это Клармонда. Клармонда, это…
— Оррик, значит? Если меня не подводит слух, мой занудный братец уже начал ездить тебе по ушам, а сам даже пожрать не предложил. Сейчас принесу.
Кларин развёл руками, когда Клармонда вновь исчезла за занавесью:
— Моя оплошность, прошу прощения. Ну, раз уж Клармонда решила к нам присоединиться, то заходить издалека бессмысленно, так что скажу главное сразу: мы планируем убить Раймертиса, давно уже шпионим за ним, стараемся выслеживать, когда он вылетает из логова. Вот как в ночь, когда он уничтожил твой караван. И собираем героев, которой будет по плечу справиться с ним. Судя по тому, что тебе удалось пережить, ты нам подойдёшь. А теперь можешь задавать вопросы, Оррик из Яннарии, и я либо отвечу на них правдиво, либо, уж прости, не отвечу вовсе.
Вопросов у Оррика было много, но с самого начала он знал, что дознаваться до правды тут, будучи чужестранцем, едва знакомым с местными делами, практически безнадёжно. Так что, задавая их в промежутках между мясом и вином, он на самом деле интересовался лишь характером своих спасителей, не тем, что они будут говорить, а тем, как. Создавалось, однако же, впечатление, что, по крайней мере, Кларин сразу разгадал его намерения.
— Да, именно так, с тобой мы откопали уже пятерых, — подтвердила Клармонда, поправив выглядящий древним бронзовый обруч, который перехватывал её пышные чёрные волосы.
— Ты, верно, хочешь спросить, почему мы не считаем в числе драконоубийц себя, — заметил Кларин. — Я могу дать тот ответ, в который чаще всего верят или тот, в котором не будет ни слова лжи.
— Предпочёл бы второй, первый и угадать несложно.
— Хорошо. Действительно мы обладаем незаурядной волшебной силой и причудливыми способностями, которые могут доставить хлопот даже столь грозному противнику как Раймертис, хотя против него они будут работать хуже, чем обычно. Но увы, наша наставница никогда не считала достойными и достаточными причины, по которой мы желаем сжить его со свету. Она долго побуждала нас отказаться от нашей затеи, а когда…
— Да хватит уже тут распинаться, брат.
Переведя взгляд с Кларина на Оррика, Клармонда продолжила:
