оленёнком, столкнувшимся с грозным тигром. Холодный страх сковывал тело, но он заставил себя взять себя в руки.
Глубоко вдохнув, Папа «В» выпрямился, отбросив слабость. Его лицо исказила напряжённая ухмылка, и он заставил себя смотреть прямо на Императора.
– Ты… Скоро придёт твой конец!
Император даже не дрогнул. Он медленно склонил голову, будто размышляя, стоит ли удостоить ответом. Впрочем, общаться с мелкой шелухой – не его дело.
Вместо этого он просто поднял руку.
Воздух вокруг заполнился ярким светом, ионная вспышка разрядилась точно в грудь Папы «В». Тот сработал на инстинктах: вытянул руку с кольцами, активируя защитный барьер. Полупрозрачный щит вспыхнул ярким свечением…
Только этого было недостаточно.
Раздался громкий треск, словно лопнула гигантская стеклянная плита. Щит рухнул под ударом, за ним последовала ослепительная вспышка. Правая рука Папы «В», увешанная кольцами, отлетела в сторону.
Металлический привкус крови наполнил рот.
– АААА!
Крик Папы «В» оглушил комнату. Его взгляд был прикован к тому, как рука упала неподалёку.
Команда замерла. Их лица, ещё недавно полные решимости, теперь застыли в ужасе. Те, кто готовы были отдать свои жизни ради миссии, боялись даже пошевелиться.
Папа «В», стиснув зубы от боли, заставил себя поднять голову. Его голос дрожал, но он всё же произнёс:
– Ах… Император… Запомни меня. Я тот, кто приведёт твою империю к краху!
Император не удостоил его ни единого слова. Для него эти заявления были пустым звуком.
Сколько раз кто-то пытался пошатнуть его трон? Сколько раз проваливались?
Он был не просто Императором, а избранным высших уровней. Несущим силу, недоступную пониманию большинства.
Папа «В» протянул левую руку, чтобы подобрать отрубленную. Его лицо исказилось от боли, но он двигался, преодолевая её.
Император, увидев это, понял замысел. Они стояли на круге телепортации. Если он не остановит их сейчас, они исчезнут.
Он вскинул руку, готовясь нанести ещё один удар.
Но не успел.
Круг активировался в тот момент, когда Папа «В» поднял свою отрубленную руку. Чёрная воронка поглотила его и всю команду за долю секунды, оставив на полу лишь ободранный камень с глубокими царапинами.
Топ. Топ.
Император медленно подошёл к тому месту, где ещё мгновение назад находились враги.
Ситуация сложилась неудачно. Хранилище было полностью разграблено. Враги ускользнули у него из-под носа, и он не смог ничего с этим сделать.
Однако дрогнул ли Император?
Нет. Его взгляд оставался таким же холодным и бесстрастным, словно произошедшее было ничем незначащим эпизодом.
Внезапно на полу вновь проявилось каменное лицо. Оно заговорило:
– Ушли всё-таки?
– Не страшно, – впервые что-то произнёс Император. Голос его звучал спокойно, как будто ему было совершенно всё равно, что всё золото хранилища исчезло.
– Думаешь? Этот парень, – «парнем» он назвал Папу «В», – довольно забавный.
Император на это не ответил. Его интересовал другой вопрос:
– Почему ты не вмешался?
– Я? Я сейчас прохожу испытание.
Удивительно, но каменное лицо могло общаться с Императором. Даже будучи в другом мире. Это поистине устрашающий навык.
– Кто это был?
– Он сказал, что он лидер Революционной армии.
– Да? – Император на мгновение задумался, затем усмехнулся. – Я найду их. И уничтожу.
Его лицо впервые озарилось искрой азарта. Даже его провал не беспокоил – наоборот, он почувствовал вызов, который пробудил в нём любопытство.
В этот момент каменное лицо вновь заговорило:
– Наверху есть кто-то… кто смог взять одного из них.
– Да? И кто же?
– Некрасов… Алексей…
Император остановился, его глаза сверкнули.
– Интересно…
***
Пятью минутами ранее…
Я стоял напротив Девятого. Ситуация была на грани – крайне опасная. Он держал меня на мушке, крепко сжимая автомат.
И, знаете, сказать, что я выглядел героем и собрался вот-вот наказать негодяя, было бы неправдой. На самом деле, я понятия не имел, что делать. В реальном мире я вовсе не Рэмбо.
И боевых навыков, если уж честно, у меня нет. Вот что я понял: даже если я не полный ноль, но где-то близок к нему.
А что?
Против автомата у меня нет шансов. Ну, точнее, шансы есть, если активировать крылья. Только вокруг было слишком много глаз, и такой ход явно привлёк бы внимание. Мне этого тоже не нужно.
Тогда что делать?
Девятый целился мне прямо в лицо, а я до сих пор просто притворялся. Он, похоже, размышлял: стрелять или нет?
Сложная ситуация.
В такие моменты главное – не поддаваться панике. Я повторял себе это как мантру, снова и снова. Только, сколько ни твердил, эмоции всё равно брали верх. Паника, как бы ты ни сопротивлялся, всё равно находила лазейку.
Раньше мой план был прост: воспользоваться элементом неожиданности. Но реализовать его сложно, когда на тебя смотрят так, будто ждут малейшего движения, чтобы нажать на спуск. Любой опытный солдат скажет: «Дёрнешься – и ты труп».
Кто бы мог подумать, что спасение придёт откуда не ждали.
Девятый внезапно застыл, словно получил какое-то сообщение. Это выглядело странно. Точно так же выгляжу я сам, когда на испытании.
И тут меня осенило:
«А что, если эти парни... тоже проходят испытание сейчас?»
Эта мысль пробрала меня до мурашек. От неё стало не по себе. Моё настроение немного улучшилось, когда чей-то громкий, властный голос прервал тишину:
– Всем быстро заканчивать дела! Уходим отсюда!
Этот командный тон прозвучал как сигнал спасения.
Похоже, я спасён. Хотелось выдохнуть, однако на меня до сих пор продолжали смотреть глаза полные ненавистью. Ведь Девятому было мало, он даже выругался сквозь зубы:
– Вот же гадство. Нужно больше времени.
А главное, все остальные тут же сорвались с места и побежали прочь. Казалось, их ничто не могло задержать. Ему кричали:
– Давай быстрее, не задерживайся!
Давление на Девятого нарастало. Он явно нервничал.
Тем временем их группа с каждой секундой отдалялась всё дальше, двигаясь в том же направлении, куда раньше ушёл Папа «В».
Почему же ему было так важно разобраться именно со мной?
Мне это было непонятно. Единственное предположение – у них был приказ избегать жертв. Возможно, стрелять было строго запрещено.
Однако Девятый явно собирался нарушить этот приказ. Его фраза, сказанная вполголоса, до сих пор звенела у меня в ушах:
– Убью одного. Ничего страшного.
Тот говорил это скорее себе, но палец уже был на спуске.
Я
