Ознакомительная версия.
- Генерал… - пробормотал он.
Лайо отодвинулся от руки отца и в замешательстве посмотрел на него:
- Что ты такое говоришь?
- Что ты должен его прикончить, - спокойно сказал Певар.
- Но он же лежит на земле. Я уже его победил. Не можешь же ты требовать…
Певар покачал головой:
- Ты хоть раз себя спрашивал, почему так боишься боя? Ты ведь умеешь драться и только что это показал. И что?
Лайо не ответил отцу. Он не мог ни о чем думать. Он только чувствовал шумное дыхание солдата. Чувствовал, как задыхается этот юноша и скребет руками пол.
- Ты боишься убивать, Лайо. Это нормально. - Неожиданно тон Певара стал слаще и превратился в ледяной. - Но это страх, с которым надо бороться. Я тоже чувствовал этот страх, но поборол его, проткнув насмерть в грудь первого врага, которого встретил. Так должен поступать и ты. Убей этого червяка. Только после этого ты станешь настоящим воином. Это единственная граница, отделяющая тебя от твоей судьбы, - убивать противника.
Лайо посмотрел на солдата, его землистое лицо умоляло о снисхождении; кровь сочилась из ноги и расплывалась лужей. Это он, Лайо, пролил эту кровь и вызвал это горе.
- Нет! - закричал он и отбросил меч. Затем оттолкнул отца, еще раз громко крикнул «нет», так громко, что у него заболело горло.
Певар, побледнев от ужаса, посмотрел на сына.
- Лучше убей меня! - закричал Лайо. Он побежал, подобрал меч, схватил его, поранив пальцы. Он протянул оружие отцу. - Если убивать тебе кажется так просто, убей меня, но я убийцей не стану; я не такой, как ты, понятно? Я не убью этого солдата и не стану воевать. Я снова стану конюшим, хочешь ты этого или нет.
Лайо замолчал. Кровь медленно капала на землю с рук, сжимающих лезвие.
Генерал остался пригвожденным к месту, а Ниал сжала рукоять меча, готовясь в любой момент вмешаться. Время, казалось, остановилось. Лайо бросил меч на землю и большими прыжками бросился к Ниал.
- Уйдем отсюда, проводи меня на базу.
Он даже не зашел в свою комнату забрать вещи.
Вместе с Ниал юноша вышел из дома, он больше не желал видеть своего отца.
Можете идти. - Нерео вошел в комнату в сопровождении охранников и военных с напряженными лицами. Свита смотрела друг на друга в нерешительности. - Вон - я сказал! - заорал король.
Оставшись с Сеннаром, бледный король-мальчик встал перед ним со скипетром в руке.
После встречи с Роданом Сеннара отнесли к местному магу, но его рану невозможно было залечить с помощью простого заклинания.
- Это заклинание высшей степени, - сказал Сеннар. - Священнослужитель мог бы…
Острая боль прервала его слова, как будто его сжигало внутреннее пламя. Рана увеличивалась и расползалась по всей ноге. Это было ужасное колдовство, результат применения запрещенной магии. Его провели в королевский дворец, где королевская гвардия вместе с королевскими магами провели целую ночь молясь, прикладывая компрессы, избавляя советника от проклятия, пожиравшего его ногу. Боль стала меньше только при первых лучах солнца, и тогда маг смог наконец заснуть.
Он проснулся через день в постели, под балдахином и под парчовым одеялом, в просторной комнате с мозаичными стенами из перламутровых раковин, со всеми оттенками розового цвета, испускавшими нежное успокаивающее сияние. Сквозь стрельчатые иллюминаторы виднелись дворцовые шпили.
Сеннар много времени находился в бессознательном состоянии. То улыбающееся лицо Родана мучило его, то ему мерещилось пронзающее его копье и слышались слона солдата: «Война - это война».
Прошел еще один день, теперь перед ним стоял король.
- Я должен вас поблагодарить, советник.
- Я ничего особенного не сделал, - с трудом произнес Сеннар, но Нерео прервал его жестом:
- Я должен вас поблагодарить и извиниться перед нами. Вы были правы: над нами нависла опасность, а мы ее не заметили.
Король принялся задумчиво ходить взад-вперед со скипетром, отбивая нервный ритм по полу.
- Каковы силы лагеря Тиранно?
- Огромные, ваше величество. Сотни тысяч воинов. Кажется, им несть числа. - Сеннар говорил усталым голосом.
- А оружие? - спросил Нерео, помрачнев.
- Все, что нам известно. Солдаты в основном применяют мечи и копья, а фаммины отдают предпочтение секирам.
Король задержался перед окном:
- Вы полагаете, они появятся?
Сеннар взглянул на его фигуру, четко выделявшуюся на голубом фоне:
- Не знаю, ваше величество. Даже для Тиранно сражаться на два фронта - довольно сложное дело, но это не означает, что он не попытается этого сделать.
Король обернулся и торжественно обратился к Сеннару:
- Пока достаточно. Я решил, что на поверхность вас будет сопровождать посол. Он примет участие в заседаниях вашего Совета, я наделю его всей полнотой полномочий. Его решения будут моими решениями. Он же отдаст приказ, какая часть нашей армии будет участвовать в военных действиях. Теперь вы не одни, советник.
Король торжественно посмотрел на Сеннара и вышел, не сказав больше ничего.
Магу хотелось бы чувствовать себя получше и воспользоваться этим моментом, но не получалось. И не из-за больной ноги и усталости. «Война - это война», - сказал солдат. Предлагаемая помощь не означала победы и мира. Это был триумф войны. И Сеннар не мог не думать о том, что способствовал ее приходу в Залению.
Когда Ондина вошла в комнату Сеннара, у нее были покрасневшие глаза и измученное лицо невыспавшегося человека. Ей пришлось три дня дожидаться разрешения на эту встречу. Теперь стража стала подозрительной, а Сеннар - легкодоступной целью.
Взволнованная, девушка опустилась на кровать:
- Что они с тобой сделали?
- Все уже прошло, - успокоил ее Сеннар.
- Долетавшие до меня новости были до того противоречивыми! Кое-кто говорил, что ты умер, кто-то утверждал, что тебе отрезали ногу… Это было ужасно, Сеннар. Я думала, с ума сойду.
Он дал ей возможность излить душу.
- Видишь, сейчас я чувствую себя хорошо и скоро смогу подняться. - Конечно же он снова поднимется.
Ондина посмотрела ему в глаза:
- Что сказал король?
- Что мы получим вашу помощь. Ондина бросилась ему на шею.
- Значит, все у тебя получилось! - весело воскликнула она. - Видишь, я была права.
- Да, права, - пробормотал Сеннар.
Она отодвинулась и, ласково улыбаясь, погладила его по лицу. Сеннар опустил глаза:
- Сможешь ли ты меня когда-нибудь простить, Ондина?
Он оставался в постели целую неделю. После долгой неподвижности нога подчинялась с трудом и то и дело подворачивалась под тяжестью тела. К счастью, Ондина была постоянно рядом. Она всячески поддерживала мага. Сеннару не удавалось избавиться от состояния блаженства, нападавшего на него, когда она была рядом, до такой степени сильного, что он думал, будто что-то не так. Может, его счастье связано с этой девушкой и не так уж и невозможно помечтать о совместной жизни? Такие мысли приходили лишь на мгновения, и Сеннар хорошо это понимал. Ему хотелось быть подальше от этих глубин; та, которую он любил, жила под солнцем, и абсолютно бесполезно было себя обманывать, как он это делал в последнее время. Это было глупо. Глупо и несерьезно. И теперь он должен был платить по счету.
Ознакомительная версия.