— Пройдет некоторое время и мы достигнем системы Барнарда, — сказал Дин, — как я понимаю, нам известно о ней значительно больше, чем в начале путешествия. Это так?
— На данный момент нам известны три объекта, обращающихся вокруг звезды Барнарда. Одна субзвезда типа Юпитера и две планеты марсианского типа с температурой поверхности в пределах от –100 до +100 градусов цельсия, — сообщила Бони.
— Итак, две планеты могут быть подробно исследованы, — подвел итог Дин, — причем, скорее всего, мы найдем на них не больше того, что полвека назад нашли на Марсе, и что дальше? Оставим все как есть и полетим обратно? Стоило ли делать так много, чтобы получить так мало?
— То есть, ты предлагаешь НЕ оставлять там все как есть?
— Верно. Я предлагаю основать там колонию.
Еще раз окинулв внимательным и цепким взглядом хлопочущих вокруг будущего моста химер, Бони высказала свое мнение:
— Простота конструкции. Модульность. Энергетическая автономность.
Взаимозаменяемость частей. Надежность. Возможность автоэволюции.
Достаточно мощный микрокомп, чтобы поместить туда чей-нибудь персональный интеллект. И достаточно малый размер, чтобы собрать на «Одиссее» несколько экземпляров. Я угадала?
— За одним исключением. Пока это, все-таки, игрушки. Чуть больше, чем просто идея.
Бони устроилась на площадке рядом с Дином и сказала, обращаясь то ли к нему, то ли к повисшему в бледном небе огромному тусклому красноватому солнцу:
— Теперь я знаю, что значит «экспансия». Это когда изменяют все, до чего могут дотянуться. И еще теперь я знаю, что такое "подарок".
Это когда тебе уступают право дать имя чему-то, чего раньше не было.
33. Эндшпиль (время не определено)
… У атолла не было имени, по крайней мере, в настоящее время.
Когда-то, возможно, здесь жили люди и он как-то назывался. Теперь люди здесь не жили. Здесь жили фишки. Фишка Снорри, фишка Нкона, определенное количество фишек спецперсонала.
Периодически появлялась фишка Журо с несколькими фишками экспертов и происходил процесс коллективной работы над проектом.
Некоторую часть суток фишка Снорри и фишка Нкона плавали в прозрачной воде лагуны, ныряли за ракушками, гуляли по миниатюрным джунглям и занимались любовью в различных подходящих для этого местах.
Остальную часть суток, за исключением перерывов на еду, сон и игру в покер, фишка Снорри находилась в виртуализаторе и это называлось индивидуальной работой над проектом.
Все это время две фишки спецперсонала наблюдали за происходящим в виртуальном мире через присоединенные мониторы, на которые дополнительно, на всякий случай, выводились автоматически сканируемые параметры сердечной и мозговой деятельности виртуального путешественника.
Сначала спецы прилагали все усилия, чтобы понять значение наблюдаемого процесса, а затем у них наступила обычная в таких случаях эмоциональная усталость, а наблюдение свелось к механической фиксации видимых событий двумя наблюдателями.
Проект, тем временем, продвигался в соответствии с графиком.
Уже были проведены первые телеинтервью и появились первые статьи в прессе. Была анонсирована "концепция доктора Снорри" — и вызвала необходимый общественный резонанс.
Уже состоялась первая и, по настоянию мистера Журо, единственная личная встреча с журналистами. И это мероприятие, которое, несмотря на все мыслимые меры безопасности, спецы считали наиболее рискованным этапом проекта, прошло без единого сбоя.
Все облегченно вздохнули и, как это всегда бывает в подобных случаях, наступил момент общей релаксации.
Именно этот момент Дин выбрал для того, чтобы завершить многоходовую комбинации, которую он незаметно начал разыгрывать еще на борту "Тени мечты".
Комбинация была построена на том обстоятельстве, которое до конца осознавал только Дин: доска была гораздо шире, чем это могло показаться, и за ее видимыми границами тоже были поля, на которые можно было поставить свою фишку, и действовали игроки, чьи ходы до поры никто, кроме Дина, не принимал в расчет.
Таким образом, фишка Дина, казалось бы прижатая к краю доски, на самом деле имела практически свободный путь для отступления.
Оставалось лишь сделать один последний ход.
* * *
В тот поздний вечер все шло как обычно. Айша отправилась спать, спецы включили свои мониторы, а Дин отправился в очередное виртуальное путешествие.
Через мониторы можно было видно, как Дин посетил объект, уже известный спецам и атрибутированный как "лабиринт стекляных шаров".
Там он забрал четыре стеклянных шара, что тоже было в порядке вещей, хотя спецы так и не разобрались, для чего эти шары и берет ли Дин каждый раз те же шары, которые вернул перед окончанием путешествия, или какие-то другие.
Следующим пунктом был также известный объект под кодовым названием "безумный планетарий". Там Дин провел около получаса и перекинулся несколькими непонятными фразами с какими-то серыми личностями, вероятно обсуждая окружающую картину, похожую на звездное небо, за исключением того, что звезды здесь были разноцветными и подвижными, а между ними летали яркие бабочки.
Третьим пунктом стал объект "поле Микки-мауса", где Дин встретился со Снорри-2 и какой-то девушкой. На объекте также присутствовали два бегемота — зеленый самец и оранжевая самка, похожие на персонажей объемной мультипликации. Бегемоты старательно занимались любовью, а Дин, Снорри-2 и неизвестная девушка оживленно обсуждали какие-то непонятные аспекты этого процесса.
Наконец Дин, видимо подводя итог дискуссии, сказал:
— По-моему, неплохо.
— Вот то-то же, — произнес Снорри-2 и тут же спросил — а что у тебя?
— Вполне, — ответил Дин, демонстрируя четыре стеклянных шара.
Снорри-2 кивнул и обратился к девушке с коротким предложением:
— Сделай жабаку и позови Ларсена.
Девушка кивнула и объект трансформировался в нечто новое, больше всего похожее на внутреннюю поверхность коллоссальной зеркальной сферы, где находились теперь уже четверо, вернее даже пятеро. Новым фигурантом был Томас Ларсен, он же Тлар, в сопровождении странного четвероногого существа, похожего не то на жабу размером с крупную собаку, не то на крупную толстую собаку, покрытую жабьей шкурой.
— Ну что, — спросил он, — будем сбрасывать балласт?
— Ага, — сказал Дин.
Собако-жаба прыгнула…
Что происходило следующие несколько часов никому достоверно не известно. Реконструкция происшедшего начинается с картины, которую рано утром обнаружила Айша.
