В комнате было тепло и сухо, но Ситен дрожала.
— Это все?
— Нет, Уэлтрин сказал, что Тургурт похож на маньяка.
По спине пробежал холодок. Ситен послушно позволила Амбутте наложить тени. Глянув в зеркало, Ситен увидела испуганную девушку, за спиной которой стояла мудрая Амбутта.
Девочка ушла, и потянулись томительные часы ожидания. Уже догорела свеча, но к ней никто так и не зашел. В ушах девушки звоном отдавалась музыка и смех, столь привычные для обитательниц «Сладострастия». Ситен напряженно вслушивалась в голоса рассказчиков, пытаясь уловить акцент, который выдал бы присутствие рыбоглазых, какое бы илсигское или ранканское имя не дала им Миртис.
Мимо закрытой двери шумно ходили парочки, женщины уже готовились к ночи. Запахи любви были столь сильны, что у Ситен разболелась голова. Взобравшись на подушки, она отворила единственное окно в комнате и выглянула наружу, глядя на бесконечные торговые ряды Базара и чернеющие вдали крыши домов Лабиринта. Поглощенная панорамой города, девушка не услышала, как откинулась задвижка и открылась дверь, но почувствовала, что кто-то пристально смотрит на нее. — Мне сказали, что ее комнату отдали тебе. Не поворачиваясь Ситен поняла, что он в конце концов пришел. Тургурт неплохо изъяснялся на местном наречии, хотя и не давал себе труда скрывать резкий акцент. С бьющимся сердцем девушка повернулась к бейсибцу.
Тургурт оставил плащ внизу и сейчас блистал перед ней великолепием одежд, почти полностью загородив проем. Понятно, почему Бекин обожала его, ведь она, как ребенок, радовалась блеску и ярким краскам. Темно-коричневые панталоны были расшиты серебром. Туника его была немного светлее, с разрезами и широкими рукавами, которые колыхались ветерком, в точности, как шелка Ситен. С легкой улыбкой Тургурт снял с головы украшенную драгоценностями феску, обнажив бритую голову. Не в силах превозмочь себя, девушка прижалась к стене, со страхом и отвращением глядя на мужчину. Увидев блеск в его немигающих глазах, она отвернулась. — Цветочек, не надо бояться. Обняв Ситен за плечи, он притянул ее к себе. Сильные пальцы сжали ее шею и запрокинули голову так, что у нее не было сил сопротивляться, когда его губы впились в ее. Девушка стояла неподвижно, пока Тургурт нащупал узлы одеяния и принялся их развязывать. В груди клокотал гнев, но Ситен в молчании послушно подалась его могучим рукам.
— Ты по-прежнему напугана? — спросил он, лежа рядом с девушкой на кровати и проводя рукой по ее бедру. Как и говорил Уэлтрин, мужчина был силен, но у Ситен не хватало самообладания, чтобы определить, трус бейсибец или нет.
В ответ она покачала головой и накрыла его руки своими, словно призывая остановиться. Тургурт склонился над ней, языком и губами лаская грудь. Сдерживая отвращение, девушка слегка отстранилась.
— Ты увидишь, бояться нечего. Расслабься. Его холодные рыбьи глаза сверлили Ситен, проникая в душу. В памяти разом всплыли все предостережения, которые предпослали ей Миртис, Уэлгрин и даже Амбутта. Ситен хотелось быть Бекин, готовой любить любого мужчину, или пасть мертвой. Сознание было ясным, как никогда. Девушка почувствовала, как мужчина расслабил поддерживавший панталоны тяжелый пояс, и осознала, что не может сдержать рвущийся из горла крик.
Другого случая не будет. Она падет, а, возможно, и умрет в этой комнате, где призрак сестры блуждал в ее мыслях. Но девушка была мастером обмана, а это куда больше, чем просто лгать или притворяться.
— Да, я боюсь, — прошептала она внезапно голоском маленькой девочки, решив ценою правды купить еще несколько мгновений. Вздрогнув, она ухватилась за шелк, который Тургурт потянул с ее тела. — Ты знаешь, что произошло с девушкой, которая жила здесь до меня? Кто-то принес сюда змею, которая укусила ее, пока она спала. Какая ужасная смерть. Иногда мне кажется, что я слышу ее голос, но мне не дают другую комнату.
— Цветочек, здесь нет никаких змей. — Лицо мужчины было скрыто тенью, а акцент лишал ее возможности уловить в голосе что-то особенное. В отчаянии Ситен заговорила снова.
— Они мне так и сказали. Единственные ядовитые змеи, которые есть в Санктуарии, это священные змеи Бейсы, а они не уползают далеко от Дворца. Но ее убили змеиным ядом, значит кто-то принес ее сюда. А поскольку убитая была просто сумасшедшей девушкой с Улицы Красных Фонарей, убийцу искать никто не станет.
— Я уверен, что ваш Принц сделает все возможное. Это ведь преступление и против моего народа, если кто-то украл змею Бейсы.
— Я боюсь. А вдруг они украли не змею, а лишь яд. А вдруг Харка Бей разъярены тем, что такие мужчины, как ты, ходят сюда.
Он снова обнял ее, отбросив влажную от пота прядь с лица. — Харка Бей просто сказка для доверчивых людей.
Ситен взяла Тургурта за руку и вдруг заметила у него на пальце кольцо со змеей, чьи острые клыки едва не впились ей в ладонь. Мужчина быстро отдернул руку.
— Тургурт, я боюсь, что со мной может случиться что-то подобное…
Подобно змее, мужчина молниеносно схватил ее за горло, и притянул к свету свечи. Правая рука Ситен безнадежно запуталась в шелке, а левую свело болью.
— Значит, Миртис думает, что убийца я? Отвечай!
— Нет, — выдохнула девушка, осознав, что обратилась к нему по имени, которого он не называл. — Она знает, что ты не мог убить Бекин. Только женщины умеют обращаться со змеями… — и он, и она смотрели на блестевшее кольцо со змеей.
— Кто ты? — спросил он, сжав ее подбородок так, что хрустнула шея и даже при всем желании Ситен не смогла бы ответить. — Кто тебя послал? Что тебе известно? — Тургурт выкрутил руку девушки и она повисла над огнем свечи. — Кто сказал тебе о наших планах?
Из глаз Ситен потекли слезы, смывая пудру с лица, ибо боль была невыносимой. Она застонала и едва не упала в обморок. Тургурт удержал ее, но было уже поздно. Тогда он принялся бить ее головой об стену, когда дверь заходила ходуном под грохотом ударов. Ситен упала прямо на пламя свечи, затушив ее. Теперь они в темноте боролись друг с другом.
Ситен сумела высвободиться, когда глубоко впилась ногтями в его кожу, но у нее не хватило сил справиться с молодым мужчиной, а отыскать в темноте спрятанный кинжал она не могла. Тургурт отбросил ее в угол и заметался по комнате. Дверь принялись рубить топором.
Девушка не потеряла сознания, хотя ей очень хотелось этого, рот и подбородок ее горели. Она поняла, что Тургурт посчитал ее мертвой или лишившейся чувств и решила, что останется жива, если будет молчать. Однако, когда от двери отскочил большой кусок дерева, мужчина подскочил к ней — блестящая голова змеи поднялась над его рукой.
