Сколько ждали этого ритуала те кровожадные существа, которые и при жизни-то людьми не были! Тысячи лет они копили злобу… тысячи лет вспоминали с алчностью, сколько крови не успели пролить из-за того, что когда-то меч или дубина нашего далекого предка не остановила их дыхание… Жуткие в своей мощи, прекрасные и омерзительные, идеальные машины для убийства, Косцы на службе у самой Смерти.
Их не тронули молитвы за их души — души уже были проданы. Сотни лет молились о павших воинах — и за них тоже, десятки ритуалов проводили жрецы, ведьмы, священники и даже святые — ничто не смогло заронить и частичку Света в них.
Как говорила Видящая, один жрец или священник даже похоронил себя над ними — и то мало помогло. Правда, что-то все же изменилось. Они стали чувствовать боль: и свою, и своих жертв. Это было невыносимо, и от этих страданий они становились еще злее и отчаяннее…
Откуда она это знала? Она не помнила… Почему она должна была это знать?
Она уже очень давно не задавала себе этих вопросов. Она отдала себя на произвол этой своей проклятой судьбы, когда-то здраво рассудив, что если для нее в этой жизни ничего не предназначено, то пусть хоть просящим будет польза. Но когда же это закончится и когда она успела так наодолжаться, что никак расплатиться не может?
Иногда ей казалось, что это — благословение, и тайком даже гордилась этим. Но потом ей стало все равно. И она знала, что пока ей все равно, все будет не так больно… Только чтобы никому, кроме меня — это была правильная мысль, потому что у нее все же были близкие и родные люди. Тем хуже, потому что близкие — это слабое место. Надо быть сильной и за себя и за них. А это не всегда возможно…
И вот теперь ее почему-то снова плющило, крутило и ломало. Это бывало и раньше. Если честно, бывало и похуже. Но зачем? Кто ее туда позвал? Единственным разумным и логичным объяснением было то, что там кто-то из ее предков. Тогда все понятно. Но почему она этого пращура не видит и не чувствует? Или… да нет… хотя почему бы и нет… может, кто-то из них, в смысле моих предков, делал то же, что и я сейчас? Не единственная же я такая уродка в своем роду, это очевидно…
Думать, двигаться и даже дышать было трудно…
Невозможность дальнейшего бездействия заставила искать нужное.
Ну, кто там у нас? Найти нужную душу… Лица, чувства и судьбы мелькали внутри… Ничего, только злоба, боль, ненависть… Черные щупальца сдавили горло… Свинцом обжигало внутри позвоночника, по ногам пробирался ледяными осколками смертный холод… Помогите этим душам, укажите им дорогу! Кто-нибудь, кто им близок! Дальше, дальше… Вот! Один из старых воинов… Лицо все в шрамах… ближе… глаза волка… небесно-голубые, а зрачок кажется вертикальным… смотреть в глаза… да, там не только ненависть… воспоминание о женщине… ребенок… девочка… череда ее потомков… Праздник… в незнакомом месте… дети молятся на чужом языке за всех ушедших предков… Господи, помоги этой душе! И другим, если это возможно…
Знакомый поток снизу вверх… еще немного потерпеть… хорошо все, что хорошо кончается…
Что это? На шее чья-то костлявая рука. Холод. Вопросительный взгляд. Он означает: опять? Поток разделяется, часть его меняет направление и вместо того, чтобы растворяться в высоте, отсылая вниз теплые благодарные лучи, исчезает где-то далеко в стороне. Куда? «На родину…» — слышится ответ, затем раздается хриплый смех. Потом тишина и прямо в голове четко слышится: «И ты снова заплатишь… У тебя есть…»
Усилием воли она проснулась, или очнулась, или, наоборот, заснула — все же относительно в бесконечных пространствах. Двадцать или тридцать лет назад она бы кричала, как когда-то, когда она, нарушая все законы, требовала оставить жизнь самому дорогому для себя существу. Что она получила тогда? Оболочку без души… но это старая история. Сегодня она несколько раз вздохнула, подняла голову, и, подставляя лицо всем, кто, уже с другой стороны, хотел смотреть на нее, ответила как могла более холодно и спокойно: «Посмотрим». Как-никак, но она с полным правом считала себя достаточно опытным воином. Демонстрировать она это не любила, чтобы не создавать обидной конкуренции мужчинам… но здесь мужчин не наблюдалось. А там, куда она смотрела, разницы в этом не было…
Все стихло. Но уже было ясно, что случилось.
Телевизор, этот лицемерный болтливый друг каждого современного человека, полностью подтвердил ее догадки. Восток пылал в огне. Вернее, было ясно, что скоро запылает… Стабильные режимы и, казалось, вечные политические лидеры начали шататься, и было ясно, что просто так это не закончится. Кровь лилась рекой, взрывались здания… И все это в течение нескольких суток?!!
Интернет в избытке выдавал информацию о терактах, сумасшедших кровожадных маньяках и развертывании наступления фанатиков-исламистов единым фронтом…
Да, все оказалось даже серьезнее, чем можно было предполагать…
— Что ты думаешь обо всем этом? — спросила она Инквизитора.
— Я думаю… думаю, тебе надо на родину, к сыну. Здесь уже и без тебя жарко… и это уже моя работа. А мои новости тоже так ничего себе. Занят буду.
— Но я же не могу ехать, не разобравшись в чем дело! Что я, надвое размножусь? А ты снова в какие-то свои шпионские игры играешь! Да знаю я, что ты все время на виду… однако это никогда не мешало… ты что, совсем сбрендил? Я ж не об этом! А о чем ты подумал? Покрасней еще!.. Вот же идиот…
Она бросила трубку. Скотина. Солдафон. Инквизитор…
Звонок в дверь прервал поток практически нецензурных мыслей.
— Поехали.
За городом было холодно и мерзко, несмотря на лето. Или мерзко было от чего-то другого…
— Никак не могу избавиться от чувства, что кто-то все время подсматривает или подслушивают, — озабоченно сообщил Генерал, выняв батарею из мобильного телефона.
— А что еще?
— Все довольно серьезно. В этом районе пропали несколько агентов, причем не самых завалящих.
— Чьих?
— Да в том-то и дело, что разных. Мои парни обычно берут всех на заметку… про кротов ты правильно сказала, но сейчас никто из этого не делает проблемы… все продается. Я уже давно их не отлавливаю. В естественных условиях наблюдение и перевербовка дают гораздо больше, как ты сама понимаешь. Военные так вообще — пропадают с концами. Есть еще попытки сближаться с теми, кто сюда ездит… Вот, например, с некими неоязычниками.
Недавно вышла такая история. Один из них нашел на нашей территории некий документ — старый свиток. Так вот. Его у этого типа украли. Кто бы ты думала? Какой-то член рыцарского клуба, в который пригласили нашего потерпевшего на какой-то там ихний праздник.
— И что?
