Ознакомительная версия.
Хромой же продолжал сидеть против юного правителя и невозмутимо смотреть ему в глаза.
– Мне нужна семья. Жена и дети, – тихо сказал он. – Если я получу их сейчас, для вас, Ваше Величество, все обойдется, и мы просто спокойно уедем. Если же нет – можете завидовать Булину: ваша участь будет еще страшней.
– Да как ты смеешь?. – Магистр в бешенстве вскочил, но Штиф жестом велел ему успокоиться и сесть на место.
– Тише, Грэндель, тише, – сказал он спокойным голосом. – Все хорошо.
– Ничего хорошего, – буркнул волшебник в ответ.
– Я понимаю мастера Хромого и прощаю ему эту необдуманную дерзость. И знаешь еще что? Погода сегодня хорошая, так что прихвати Кедрика и сходи с ним к трактирщику или в лавку магических артефактов… Выпейте пива, пообщайтесь с довольными гражданами, подберите что-нибудь интересное, волшебное…
– Но… – Магистр хотел возразить, что он, де, только до второго добрался и уходить не спешит, но Кедрик так ловко саданул ему пяткой по коленке, что Грэндель стиснул зубы, стараясь не закричать.
– Мы уже уходим, Ваше Величество! – Советник быстро вскочил и, подцепив под локоток упирающегося мага, выволок его из комнаты.
– Думаю, вам тоже не мешает смочить глотки, – сказал Хромой телохранителям, когда та пара ушла.
Кнур и Деверь, окинув короля еще одним мрачным взглядом, вышли.
– Так ты хочешь знать «когда»? – Штиф явно был не в себе; удивительно, как он так долго сдерживал в себе эту ярость. Выпитое им вино тоже сыграло свою роль, вовремя добравшись до головы. – Тогда знай: до тех пор, пока ты, глупый пень, будешь сопротивляться короне, не видать тебе ни семьи, ни свободы!
– Что?! – взревел наемник страшно. Штиф не успел и глазом моргнуть, как Хромой уже ухватил его за грудки и, подняв над столом, хорошенько встряхнул. – Да как ты смеешь, щенок?! Я за свою жизнь повидал много чудовищ, от одного вида которых ты бы наделал в штаны и рухнул без чувств. Но такой жалкой дерьмовой твари, как ты, еще не встречал! Да ты хоть знаешь, как трудно было беспризорнику с улицы выбиться в командиры Гильдии Воинов?! Знаешь, сколько нас, детей, не знающих ни имени, ни рода?!
– Отпусти… меня… – прошипел король: костяшки наймита сильно врезались в грудь, и дышать было трудно.
Хромой с минуту смотрел на жалкое существо в своих руках, а потом разжал пальцы, и король рухнул на стул, больно ударившись копчиком.
– Я дождусь завтрашнего дня, – сказал наемник тихо. – Но если и тогда я не увижу их, вместо головы Булина зрегцы будут плевать на твою.
Хромой резко развернулся и быстрыми шагами, почти не хромая, пересек расстояние, отделяющее его от двери. Скрипнули петли – и Штиф остался в одиночестве, хмурый и злой.
«Проклятье! Зачем я устраивал этот цирк? пронеслось в голове. – Наемник свое слово сдержал бы и так: с их помощью мы все одно взяли бы Зрег, и не нужен был весь этот план. А что же теперь? Зачем мне нужен такой сильный враг?»
Подбородок Штифа уперся в грудь. Думать о чем-то не было сил: хмель полностью завладел его мозгом, и король боялся приобрести еще какие-нибудь проблемы из-за собственной нетрезвости. Он заснул.
Хватит проблем на сегодня. Может, завтра их будет меньше?
– Где садиться-то? – бросил пилот через плечо.
Преодолевая себя, я посмотрел вниз. Под брюхом дракона кипело Хедриково море, вдали виднелся Тчар, а в полумиле к северу мерно покачивалось на волнах торговое судно, судя по флагам забугрское.
Что ж, без грамоты все равно не пропустят через ворота, а на драконе в город… Да меня упекут на десять лет! Так что придется чуть «подмочить репутацию».
– Давай-ка пониже, поближе к воде, – велел я гремлину, проверяя, все ли карманы у бэга застегнуты и нет нигде мелких дыр.
– Мастер Гриф! – позвал меня сухожил.
– Что тебе, Рохан? – Я снова повесил бэг на плечо.
– Неужели мы будем прыгать… туда?
– У тебя есть план получше? На драконах пока в город влетать нельзя! Если ты, конечно, великий маг и можешь превратить нас в мух, то дальше мы полетим своим ходом!
– Нет. Но… – попытался было возразить Рохан, однако его прервал гремлин:
– Мастер, ниже спускаться нельзя: Малыш начнет грести воду крыльями. Либо прыгайте, либо поищем другое место для высадки!
– Нет-нет, мы сходим здесь, – заверил я и, глубоко вздохнув, прыгнул вниз.
Море приняло меня с материнским теплом, словно пытаясь согреть после стремительного полета. Однако я не обольщался на этот счет, прекрасно понимая, что тепло скоро сменит холод, который постарается завлечь меня в зев ненасытной пучины. Надеюсь, что к тому времени меня здесь не будет: забугрские купцы отличались невероятным по современным меркам человеколюбием, так что трех тонущих путешественников обязательно подберут, угостят ромом из толстых бочек и подбросят до ближайшего порта – в данном случае, тчарского.
Рядом громко плюхнуло. Отфыркиваясь, Рохан вынырнул и, сплюнув попавшую в рот воду, махнул рукой застывшему на спине виверна Шмыгу:
– Прыгай быстрей! Вода теплая!
Гоблин что-то крикнул В ответ (я услышал только громогласное «… ать!» и, тяжело вздохнув, прыгнул.
Шмыг вошел в воду подобно мешку с дерьмом: громко и неуклюже. Вынырнул, правда, быстро, словно еще раз подтверждая, что «оно» не тонет. Без обзывания всех и вся тоже не обошлось: гоблин оказался лучшим продолжателем традиций моей ненаглядной Лин, и поэтому ни в чем не повинный Хедрик удостоился заслуженного титула «бородатый осел», а цвет моря – «моча больных чумой огров», Когда дело дошло до «безмозглого гремлина» на его «высушенном воробье», корабль забугрцев был уже совсем близко.
– Тихо, – шикнул я на гоблина, быстро-быстро работая руками: проклятый мешок все еще норовил утащить меня на дно. Видимо, бедолаге Фьорду стало скучно, и он решил пригласить меня к себе в гости, совершенно забыв, что я могу умереть по дороге.
– 3аткнись! – Рохан умудрился отвесить галдящему без остановки Шмыгу добрый подзатыльник.
– Эй, там, за бортом! – послышалось с палубы. – Ловите веревку и держитесь как следует тащить вас будем!
Конец толстого троса ударился о воду, обдав несостоявшихся утопленников пенной волной. Я поспешно ухватился за веревку, мысленно благодаря Локи за то, что купцы нас все-таки увидели.
Рохан и Шмыг решили не отставать: уцепились за трос, словно гномы – за кусок золота.
– А ну-ка налягте, дармоеды! – скомандовал голос с палубы. – Наверх их, наверх!
Некоторое время ничего не происходило. Мы уже успели порядком заскучать, когда веревка поползла вверх, приближая чудесный момент вступления на твердую почву, точнее, палубу.
Ознакомительная версия.
