Члены клана Тоган кипели от ярости, но ничего не могли поделать. Они ехали впереди, но я слышал их шепот так отчетливо, как если бы их губы примкнули к моим ушам.
— Что Шигеру делал в храме? — спросил Абэ.
— Молился, разговаривал с настоятелем. Нам показали работы Сэссю. Юноша рисовал.
— Мне плевать, чем занимался этот мальчишка! Шигеру оставался с настоятелем наедине?
— Всего лишь на несколько минут, — солгал юный член клана Тоган.
Конь Абэ нервно затопал на месте. Видимо, его всадник от гнева дернул уздечку.
— Он ничего не замышляет, — беспечно сказал юноша. — Все идет хорошо. Шигеру направляется на свою свадьбу. Не понимаю, почему вы так обеспокоены. Все трое — безобидные люди. Дурачье — даже трусы, — но безобидные.
— Ты сам дурак, если действительно так считаешь, — прорычал Абэ. — Шигеру намного опасней, чем кажется. И для начала, он не трус. Он обладает терпением. Во всех Трех Странах никто не имеет такой власти над народом!
Некоторое время они ехали молча, затем Абэ пробормотал:
— Один намек на измену, и он наш.
Слова долетели до меня сквозь прозрачный летний воздух. Когда мы достигли реки, опустились сумерки. Их синеву нарушали лишь светлячки, сидящие в тростнике. На берегу уже пылали костры: начинался второй день фестиваля. Прошлый вечер был исполнен горя и давящей тоски. Сегодня атмосфера казалась разгульной, накаленной от затаенного брожения и неистовства. На улицы вывалили толпы людей, особенно много их было вдоль рва вокруг замка. Они выжидающе смотрели на внешние ворота.
Когда мы проезжали через ворота, в глаза бросились четыре головы, вывешенные вверху. Корзины уже убрали со стены.
— Они быстро умерли, — сказал мне Шигеру. — Им повезло.
Я ничего не ответил. Мое внимание привлекла госпожа Маруяма. Едва взглянув на головы, она тотчас отвернулась, побледнев, однако облегченно вздохнула. Интересно, о чем она думает сейчас, не молится ли?
Толпа ревела и металась как загнанный зверь на бойне, который напуган кровавым чадом смерти.
— Не задерживайся долго, — сказал Кенжи. — Я пойду, пройдусь, пособираю сплетни. Встретимся у гостиницы. Не выходи на улицу.
Он подозвал одного из конюхов, соскользнул с лошади, передал ему уздечку и исчез в толпе.
Когда мы повернули на прямую улицу, по которой я бежал прошлой ночью, к нам подъехала группа людей клана Тоган.
— Господин Абэ! — крикнул один из них. — Нам нужно разогнать людей с улиц. В городе волнения. Проведите ваших гостей в гостиницу и поставьте на воротах стражников.
— Что послужило причиной для волнений? — сурово спросил Абэ.
— Преступники умерли за одну ночь. Какой-то человек сказал, что пришел ангел и забрал их!
— Присутствие господина Отори не очень-то способствует разрешению ситуации, — язвительно произнес Абэ, подгоняя нас к гостинице. — Завтра мы отправимся в путь.
— Фестиваль еще не закончился, — отметил Шигеру. — Мы не можем продолжать путешествие. Это принесет нам неудачу.
— Ничего не поделаешь! Если останемся, будет еще хуже. — Абэ вытащил меч и со свистом рассек им воздух, отпугивая толпу. — Прочь! — кричал он.
Встревоженный шумом Раку метнулся вперед, и я оказался вплотную с Каэдэ. Наши кони трусцой домчали нас до конца улицы.
Глядя перед собой, Каэдэ заговорила голосом столь тихим, что только я мог услышать ее в творившейся вокруг неразберихе:
— Мне хотелось бы остаться с вами наедине. Я так мало о вас знаю. Даже не имею представления, кто вы на самом деле. Зачем вы притворяетесь таким ничтожным? Почему скрываете свою ловкость?
Я с радостью бы ехал рядом с ней целую вечность, но улица кончалась, а я боялся ответить. Я ускорил шаг коня, словно проявив равнодушие, хотя сердце и выпрыгивало из груди от ее слов. Это было все, чего я желал: остаться с Каэдэ наедине, открыться девушке, разгласить все секреты, отбросить притворство и лечь рядом с ней, кожа к коже.
Станет ли это когда-либо возможным? Только после смерти Йоды.
Когда мы въехали в гостиницу, я пошел проследить, как кормят и моют наших лошадей. Встретившие меня люди клана Отори вздохнули с облегчением. Они беспокоились за нашу безопасность.
— Город кипит, — сказал один из них. — Один неверный ход, и на улицах начнется бойня.
— Что произошло? — спросил я.
— Это из-за Потаенных, которых они мучили. Кто-то подобрался к ним и убил. Невероятно! Некий человек полагает, что он видел ангела!
— Они знают, что господин Отори в городе, — добавил другой. — Они до сих пор считают себя членами клана Отори. Думаю, они по горло сыты правлением Тоган.
— Будь у нас сотня людей, мы бы отвоевали город, — пробурчал первый.
— Не произносите подобных слов даже наедине друг с другом, даже мне такого не говорите, — предупредил я их. — У нас нет сотни людей. Мы во власти клана Тоган. Они полагают, что мы поборники союза. Таковыми мы и должны выглядеть. От этого зависит жизнь господина Шигеру.
Люди продолжали ворчать, снимая седла и кормя лошадей. Я чувствовал, что в них разгорается огонь, желание отомстить за нанесенные оскорбления и установить старые порядки.
— Если хоть один из вас вытащит меч, жизнь господина потеряна для нас! — сердито сказал я.
Мои слова не особо впечатлили их. Возможно, они знали обо мне и больше, чем Абэ и его люди, но все же для них я был юным Такео, усердным учеником, увлекающимся рисованием, неплохо орудующим мечом, но слишком мягким, слишком нежным. Они улыбались, когда я грозился убить любого за ошибку.
Я боялся их опрометчивости. Если начнется восстание, люди Тогана, несомненно, воспользуются случаем обвинить Шигеру в измене. Ничто не должно помешать нам добраться до Инуямы, не замаранными подозрениями.
В конюшне моя голова стала раскалываться от боли. Казалось, я не спал по крайней мере неделю. Я решил помыться. Меня встретила та девушка, что принесла мне утром чай и пообещала высушить одежду. Она потерла мне спину и помассировала виски. Она бы сделала и больше, если б я не устал так сильно и все время не думал о Каэдэ. Девушка оставила меня отмокать в горячей воде и, выходя, прошептала:
— Безупречная работа.
Я в тот момент погружался в дрему, но от таких слов напрочь забыл о сне.
— Что за работа? — спросил я, но она уже вышла. Я с трудом вылез из корыта и вернулся в комнату.
Лоб по-прежнему ныл от тупой боли.
Вернулся Кенжи. Он приглушенным голосом разговаривал с Шигеру. Когда я вошел к ним, они тотчас замолчали и уставились на меня. Судя по их лицам, им все было известно.
— Как? — спросил Кенжи.
