— Как? — спросил Кенжи.
Я прислушался. Гостиница был пуста, люди клана Тоган остались на улице.
— Двоих ядом, одного гарротой, одного руками, — прошептал я.
— Трудно поверить, — покачал он головой. — Внутри замка? В одиночку?
— Я смутно все помню, — сказал я. — Думал, ты будешь злиться на меня.
— Да я и злюсь, — ответил Кенжи. — Больше чем злюсь, я в бешенстве. Более идиотский поступок трудно вообразить. Большая удача, что мы тебя сегодня не хороним.
Я приготовился к удару. Вместо этого Кенжи обнял меня.
— Должно быть, я привязываюсь к тебе, — сказал он. — Мне не хочется тебя терять.
— Не думал, что такое возможно, — сказал Шигеру. Казалось, он не в силах сдержать улыбку. — Наш план может воплотиться в жизнь!
— Люди на улицах поговаривают, что это дело рук Шинтаро, — сообщил Кенжи. — Хотя никому неизвестно, кто заплатил ему и зачем.
— Шинтаро мертв, — сказал я.
— Ну, это мало кому известно. В любом случае большинство придерживается мнения, что убийцей был какой-то небесный дух.
— Меня видел один человек, брат Потаенного. Он наблюдал за моим двойником, а когда тот испарился, подумал, что я ангел.
— Насколько я разузнал, он понятия не имеет, кто ты на самом деле. Было так темно, что не разглядишь. Он искренне полагает, что ты ангел.
— Но зачем ты сделал это, Такео? — спросил Шигеру. — Зачем сейчас так рисковать?
Я не мог вспомнить причину.
— Не знаю, не спалось…
— Из-за своей мягкости, — сказал Кенжи. — Сострадание толкает его на подобные поступки, даже если приходится убивать.
— Здесь работает девушка, — сказал я. — Она что-то знает. Она сушила мою мокрую одежду и только что похвалила…
— Она одна из нас, — прервал меня Кенжи, и едва он произнес это, я сам понял, что она принадлежит Племени. — Конечно же, у Племени сразу возникли подозрения. Они знают, что Шинтаро мертв. Им также известно, что ты находишься здесь с господином Шигеру. Племени не верится, что ты справился с задачей незамеченным. Но кроме тебя, некому.
— Останется ли это в тайне? — спросил Шигеру.
— Никто не собирается сдавать Такео людям клана Тоган, если ты это имеешь в виду. А они, кстати, ничего не подозревают. Твое актерское мастерство на высоте, — сказал он мне. — Даже я сегодня поверил, что ты добродушный недотепа.
Шигеру снова улыбнулся. Кенжи продолжил нарочито беспечным тоном:
— Есть одна трудность, Шигеру. Я знаю о твоих планах и о том, что Такео согласился воплотить их в жизнь. Однако после случившегося Племя вряд ли позволит Такео остаться с тобой. Они наверняка заявят на него свои права.
— Нам нужна всего лишь неделя, — прошептал Шигеру.
У меня потемнело в глазах, и тогда я посмотрел прямо в лицо Шигеру, что редко осмеливался делать. Мы улыбнулись друг другу и почувствовали, что близки друг другу так же, как тогда, когда решились на убийство.
С улиц доносились отрывочные восклицания, крики, топот бегущих людей, стук лошадиных копыт, треск огня, заглушаемый плачем и воплями. Люди клана Тоган очищали улицы, провозгласив комендантский час. Вскоре шум затих и спустилась тишина летнего вечера. Взошла луна, утопив город в своем свете. Во дворе послышалось ржание лошадей и голос Абэ. Последовал легкий стук в дверь. Вошли служанки с подносами. Среди них была и знакомая девушка. Она приблизилась к Кенжи и прошептала:
— Вернулся господин Абэ. Снаружи на сегодня увеличат охрану. Людей господина Отори заменят люди клана Тоган.
— Им это не понравится, — сказал я, вспомнив их недовольство.
— Выглядит как провокация, — пробормотал Шигеру. — Нас в чем-то подозревают?
— Господин Абэ встревожен и рассержен драками в городе, — ответила она. — Говорит, что эта мера необходима для вашей безопасности.
— Передай ему, что я прошу его зайти ко мне.
Девушка поклонилась и вышла. Во время еды мы почти не разговаривали. Ближе к концу трапезы Шигеру завел разговор о Сэссю и его живописи. Он достал сверток с лошадью и развернул его.
— Неплохо, — оценил он. — Точная копия, но что-то в ней есть и от тебя. Ты мог бы стать неплохим художником…
Он замолчал, но я сам продолжил его мысль: в другом мире, не в этой жизни, не в стране, ведомой войной.
— Сад просто великолепен, — отметил Кенжи. — Хоть он и не велик, на мой взгляд, он искусней более крупных работ Сэссю.
— Согласен, — сказал Шигеру. — Конечно же, панорама в Тераяме неподражаема.
Я слышал, как приближаются тяжелые шаги Абэ. Когда отодвинулась дверь, я смиренно вопрошал:
— Не могли бы вы объяснить мне расположение камней?
— Господин Абэ, — произнес Шигеру. — Заходите, пожалуйста. — И крикнул служанке принести свежий чай и вино.
Абэ небрежно поклонился и расположился на подушках.
— Я ненадолго. Еще не ужинал. К тому же с первым лучом солнца мы должны отправиться в путь.
— Мы говорили о Сэссю, — сказал Шигеру. Принесли вино, и он налил чашу для Абэ.
— Великий художник, — согласился Абэ, сделав большой глоток. — Жаль, что в нынешние времена воин ценится выше, чем художник. — Он бросил на меня презрительный взгляд, лишь подтвердив, что мое притворство прекрасно на него действует. — Город утихомирился, однако ситуация пока серьезная. Мне кажется, мои люди защитят вас лучше.
— Без воинов не обойтись, — согласился Шигеру. — Именно поэтому я предпочитаю, чтобы мои люди находились рядом со мной.
Повисла напряженная тишина, и я ясно понял, какая огромная между ними разница. Абэ был всего лишь прославленным воином, Шигеру являлся наследником великого клана, и Абэ вынужден был считаться с ним.
Он выдвинул нижнюю губу.
— Если того желает господин Отори… — наконец уступил он.
— Именно так, — едва улыбнулся Шигеру и налил еще вина.
Когда Абэ вышел, господин сказал мне:
— Такео, позаботься о стражниках. Внуши им, что если возникнет драка, я не премину передать их Абэ для наказания. Я боюсь преждевременного восстания. Мы пока далеки от нашей цели.
Я шел к ней, забыв обо всем. Меня не волновало заявление Кенжи о том, что меня потребует Племя. Все мысли были о Йоде Садаму, о его логове в Ину-яме. Я доберусь до него через соловьиный этаж. И убью его. Вспоминая Каэдэ, я наполнялся решимостью. Не нужно быть Ихиро, чтобы просчитать: если Йода умрет до свадьбы, она будет свободная от всяких обязательств.
Людям запретили собираться на улицах. Люди клана Тоган навязывали свою волю мечами: зарубили сборщика нечистот, который осмелился остановиться посмотреть на нашу процессию, и избили до смерти старуху, не успевшую вовремя увернуться с их дороги.
