Глава XVIII. Ночь светящихся цветов
Весь следующий день путники шагали по лесным тропам, весело болтая о событиях последней недели. Ян рассказывал друзьям о том, что увидел внутри вулкана — Эои то и дело ахала, прикрывая рот руками, а парни переспрашивали подробности, не веря своим ушам. На привале стало ясно, что в рюкзаках совсем не осталось еды. Олин и Тарай-Ваоэн набрали охапку испещренных фиолетовыми жилками желтых грибов и приготовили целую сковороду шипящего маслом ароматного кушанья. На вкус желтые грибы оказались похожими на орехи, смешанные с соей. От ледяной родниковой воды ломило зубы — кипятить ее было незачем, так как чай тоже закончился. К вечеру усталая вереница добрела до большой дороги. Пришлось пройти по ней около получаса, прежде чем в вечернем сумраке замаячил теплый свет окон придорожной гостиницы. Во дворе большого каменного дома с массивной дубовой вывеской «Добро пожаловать» ребят ждал Масану — увидев их, он вскрикнул и побежал навстречу, ловя «детей» в объятия. Затем пожилой погонщик поклонился Тарай-Ваоэну:
— О-Ваоэн! Для меня большая честь встретиться с вами!
— Что вы, не стоит! — Тарай-Ваоэн смущенно пожал Масану руку.
— Вы присоединитесь к нашему ужину?
— Боюсь, что мне пора. Прошу меня простить.
Тарай-Ваоэн принялся снимать с себя поклажу Эои и Ааи, которую он помогал им нести.
— На ночь глядя, в лес! — запротестовала было Эои.
Тарай-Ваоэн улыбнулся и проверил надежность кожаного пояса, на котором висели мечи и дорожная сумка. Затем по его телу прокатилась судорога, он упал на колени и локти — через мгновение на его месте стояла огромная белоснежная кошка, похожая на тигра, только примерно в два раза больше. В районе груди у грациозного и мощного хищника на широком кожаном ремне висели мечи и сумка. От неожиданности девочки взвизгнули и вцепились друг в дружку, а парни отпрянули назад. Белый тигр бросил на них взгляд серо-голубых глаз, ударил хвостом по земле, двумя бесшумными гигантскими прыжками преодолел двор, перемахнул через высокую ограду и исчез в темноте леса. Масану хитро улыбался, глядя на замешательство ребят:
«Вы не знали»?
Все начали отрицательно мотать головами и шумно выражать свое удивление.
Рано утром ребята отдали свои заметно похудевшие дорожные рюкзаки Масану и уселись в знакомую повозку. Молодые винтороги рванули вперед и поскакали, залихватски гремя сбруей и взрывая огромные лужи грязи. Масану нагнулся и заглянул в окно:
— Поедем быстрее, чем в прошлый раз! Я намерен успеть на Ночь светящихся цветов!
— Ура! — Эои подпрыгнула на месте.
— Ночь чего? — осведомился Ян.
— Ночь светящихся цветов! Это круууууто! В эту ночь все цветы начинают светиться, потому что приходят духи предков! Это бывает только один раз в году! Никто не спит, все поздравляют друг друга, рассказывают всякие истории из жизни своих предков! Понятно, что половина из них сказки, но все равно! Куча еды! А о-Энор устраивает красивейшую мистерию!
Размытая от скорости зеленая стена леса в небольшом окошке действовала усыпляюще. Эои предложила поиграть в «Колотушку» — игра заключалась в искусном отстукивании различных замысловатых ритмов руками и ногами. Ведущий задавал ритмический рисунок, который все игроки должны были по очереди повторить. В то время как очередной игрок пытается с двух попыток воспроизвести ритм, остальные выступают в роли метронома — хлопают в такт. Тот, кто не смог воспроизвести нужный ритм, становится кандидатом на звание «размазни». Затем ведущий повторяет придуманный им же самим ритм — если у него это получается, то кандидат в «размазни» утверждается в этом звании. Если же ведущий с первой же попытки не повторяет собственное произведение, то «размазней» становится он. «Размазня» обязан ответить на любой вопрос от другого игрока. Если же «размазней» становится ведущий, то ему задают два вопроса. Ответив на вопрос, «размазня» становится ведущим и сам задает ритм. Как и предположил с самого начала Ян, «размазней» почти всегда оказывался именно он. Друзья веселились, неистово отбивая коленки покрасневшими ладонями и выстукивая каблуками «пулеметные очереди». За пару часов Яну пришлось ответить на массу вопросов:
— У тебя есть девушка в твоем мире?
— Нет.
— А какие девушки тебе больше нравятся — светленькие или темненькие?
— Э-э… И те и те. Хотя, блондинки, скорее всего, больше.
— Что в характере человека важней всего?
— Честность. И еще такт — это когда человек не навязывается, чувствует границы.
— Ты когда-нибудь убивал животное или человека?
— Что?!! Э-э… Однажды я переехал на велосипеде голубя, это было ужасно. От страха я даже убежал и бросил его валяться на улице. Ужасные воспоминания…
— Чего ты боишься сильней всего?
— Ну-у… Всяких сороконожек. Еще боюсь того, что может произойти, пока я сплю — например, ослепнуть или оказаться парализованным. После этого случая в лесу начал бояться темноты. И еще — это как-то необычно, но я почему-то боюсь людей с длинными ногтями.
В первый день пути повозка Масану пролетела по неровным пыльным дорогам Предгорья и преодолела треть пути по Царскому тракту строго на север. В вечерних сумерках постоялого двора винтороги шумно дышали, вздымая влажные бока и мотая головами. Масану ходил от одного животного к другому, гладя их по спинам и трепля мохнатые холки. Ночью в комнате девочек долго слышался шепот и смешки — расспросы «размазни» Яна не прошли зря. Второй день поездки мало чем отличался от первого, за исключением еще более редких и коротких остановок. У Яна от долгого сидения ныли спина и шея, а Эои через каждые 15 минут с нетерпением высовывалась в окно.
Наконец в кромешной ночной тьме показались огоньки Малована. Спрыгнув с подножки повозки, Ян чуть было не упал — затекшая нога плохо слушалась. Привычные и почти ставшие родными улочки Малована изменились до неузнаваемости. На натянутых между домами и оградами бечевках светились тысячи разноцветных фонариков, между которыми развевались на ветру старательно вырезанные из цветной бумаги рифленые ленточки. Теплый свет окон освещал снующих по улицам жителей: пузатых мужчин в белых рубахах с широкими цветастыми поясами и едва заметными складками от долгого лежания в сундуке, одетых в длинные украшенные вышивкой платья и теплые кружевные платки женщин, и детей, размахивающих мешочками со сладостями и фруктами. Пока ребята шли с западной улицы на северную, их несколько раз угостили теплой румяной выпечкой — малованские старушки ходили по улицам с небольшими деревянными тележками и раздавали еду каждому встречному.
