Есть времена, когда героев и паладинов должны заменить в строю злодеи и чудовища.
- Я что хотел сказать, господин, - не умолкал селянин. - Может и есть способ помочь.
Ди Тулл уставился на него тяжелым недобрым взглядом.
- Говори, - медленно произнес он.
- Ежели свернем с тракта, будет деревня Ежигва. Небольшая, дворов на полста. Там знахарка есть. Жена местного кузнеца.
Надежда, вспыхнувшая было, подернулась пеплом. С искусством сельских травниц ди Туллу приходилось сталкиваться, и он знал, что народной молвой оно сильно преувеличено. Большую часть из них даже он мог бы поучить, как накладывать повязки и чистить раны в полевых условиях. Как правило, девять из десяти таких "искусниц" только и умели, что припарки делать, сомнительные отвары в больных вливать, да пуповины младенцами перевязывать.
- Она умеет врачевать тяжелые пулевые ранения?
- Не думаю, господин.
- И я о том же. Только потеряем время. А так если каким-то чудом доберемся до города, шанс будет...
"Не доберемся. Не обманывай себя".
- Так-то оно так, только знахарка может за девочкой приглядеть, пока вы к Змеевой невесте сходите.
Ди Тулл нахмурился.
- Ты сейчас о чем?
- О Змеевой невесте, господин, - селянин понизил голос. - Ведьма это. Настоящая. Сказывают, что сбежала из Черной церкви, не пожелав служить, и теперь по лесам прячется от этих... бафометусов ихних. Уже с месяц возле Ежигвы обретается. Местные ей еду относят, монеты и все, что не попросит. А она в ответ на деревню порчу не насылает и скот не губит. Может, если вы к ней пойдете, она согласится девочку спасти.
Кастор потер неожиданно вспотевший лоб.
- И как же про нее за месяц никто не узнал? Почему инквизиция не добралась? Или люди местного князя?
- Так никто и не знает. Деревня нишкнет, все ждут, пока она добром уйдет.
- Деревня нишкнет... - повторил Кастор ди Тулл, и глаза его подозрительно прищурились. - А ты-то тогда почем знаешь?
- А знаю! Я, господин, дочь за парня из этой деревни отдал. Две недели назад был у них по кузнечной надобности, вот дочь не удержалась - нашептала. Да и так понятно, что в деревне что-то неладное случилось. Запуганные они все стали, неразговорчивые, и в окрестностях все как помертвело прямо. Страх давит. Я в молодости такое видел, когда в Верхних Вежах повадился волколак детей таскать. Как напасть случается, да такая, что не один двор, не одну семью, а весь мир гложет, оно сразу видно.
- А если ушла уже твоя... невеста?
- Тогда помрет девочка, господин. Но ей так и так помирать, а потому попробовать, думаю, стоит. Красивая она. Жалко.
Кастор помолчал, лихорадочно обдумывая случившееся.
Ну, борода, ну искуситель!
Предлагает рыцарю-экзекутору просить помощи у ведьмы. Хуже того, у беглой жрицы Черной церкви!
Но есть ли выбор?
- "В борьбе с врагом человечества нельзя гнушаться и его оружием. Ибо зло подобно змее пожирающей свой хвост...", - тихо пробормотал он себе под нос.
Брандон Неистовый, легендарный основатель ордена Очищающего пламени, был мудр, составляя свой Кодекс. Иногда против врага надо обращать врага же. Меньшее зло можно направить во вред злу большему. Такая формула мало кому нравилось, но работала. Он сам имел возможность убедиться в этом, когда тринадцать лет назад прибыл в Ур по поручению Магистра, чтобы уничтожить зло, получившее имя Ренегат. Ди Тулл своими глазами видел, как там, где не преуспел орден, специализирующийся на истреблении нежити и нечисти, справился демон в человеческом обличии.
Выродок. Сет Слотер по прозвищу Ублюдок.
Он расправился с Ренегатом, а все, что оставалось ему, рыцарю Очищающего пламени - довольствоваться ролью помощника поневоле. В то же время факт остается фактом - Ренегат был убит, и новый Бунт нечисти предотвращен в самом зародыше, Ур, город столь же Блистательный, сколь и Проклятый выиграл.
- У меня нет при себе серебра. Какая твоя корысть, борода?
- Какая тут корысть, господин? - селянин посмотрел на ди Тулла самыми честными глазами. - Девочка в одних годах с моей дочкой будет. Выживет - и то радость.
Кастор нахмурился. В голове его упорно копошился червячок подозрения. Что это вдруг сельский мужик так расчувствовался? "Девочка... совсем дитя". В деревнях девушек нередко выдавали замуж в тринадцать и четырнадцать лет, а в Янины восемнадцать про нее, незамужнюю, говорили бы - в девках засиделась.
- Не юли, - Кастор машинально погладил рукоять пистолета за поясом. - Не гневи меня.
Селянин вздохнул и украдкой осенил себя знаком истинной веры - на старый манер, очертив полный квадрат вместо креста.
- Недоброе я подумал, господин, - нехотя признался он. - Решил: ежели ведьма не поможет или помочь откажется, то вы, как лыцарь Башни, ей со зла - того, голову отчекрыжите. А ежели все получится, то все равно ей с вами не разойтись, так что один путь останется. В пекло. Ведь правда говорят, что ваш брат ихнему спуска не дает не при каких обстоятельствах? А как ведьма сгинет, так и Ежигва вздохнет спокойно, и у меня за дочку сердце болеть перестанет. Вот и вся корысть.
Впервые за последние дни губы Кастора тронула улыбка.
- Да ты, смотрю, стратег, борода. Все рассчитал. Одно не учел - что с деревней будет, если ведьма ловчее меня окажется?
- Да когда такое было, чтобы ведьмы супротив псов человечества тянули? - искренне возмутился селянин.
"Мне бы твою веру", - подумал ди Тулл, но вслух этого не сказал. Он повернулся через плечо и посмотрел на Яну.
Ничего не изменилось. Бледное лицо, синие круги под глазами и мелкие капельки испарины. Носительница Гения Вероятности подошла вплотную к двери, за которой начиналась вечность - в Аду или Вырии небесном. Она не выдержит двух дней пути, а это значит, до города доедет только ее убийца. И мужичка этого жалобливого да сметливого придется убрать, как не жаль.
Нельзя его будет оставить.
Как ни крути, как не раскладывай - нельзя. Он не может позволить себе такую роскошь, как свидетель перехода Дикого Таланта.
- Ладно, борода, твоя взяла. Едем в Ежигву. Я найду твою ведьму.
- Вот это дело! - повеселел мужик.
- Только болтай поменьше. Не нужно, чтобы слухи о рыцаре и деве поползли по окрестностям. Ищут нас. И нехорошие люди ищут. Такие, что дело делают быстро и начерно, а свидетелей не оставляют. Смекаешь?
Селянин слегка побледнел.
- Смекаю, господин. Могут за компанию голову оторвать, так?
- Имя у тебя есть, стратег?
- Андрий я.
- Из арборийцев, что ли?
- Дед был.
- Так слушай сюда, Андрий из арборийцев, - сказал Кастор ди Тулл, стараясь, чтобы его голос звучал спокойно, но очень весомо. - Люди, которые нас ищут, мастера своего дела и не склонны верить на слово никому. Они задают вопросы, а когда слышат ответ, который их не устраивает, то повторяют его снова. И снова. И снова. И с каждым повтором у тебя, у твоей красавицы дочки, у ее мужа и у всех, кто живет в Ежигве, будет оставаться все меньше пальцев на руках, зубов во рту и вообще мест на теле, которые остались бы без увечья. Поверь мне, так и будет.
