одинокой и несчастной, казалось неприличным. Сплетничать за спиной даже о такой бессовестной
гадине не хорошо, – Просто у нас в сказках принцессу, заключённую в какой-нибудь затерянный замок
обычно охраняет страшный дракон.
– Если и так, тебе не тягаться с ним, – Улыбнулся мужчина мне в волосы, – Скажи, ты будешь со
мной?
Облака окрасились нежно розовыми красками рассвета, а мы... Что я могла ответить?
– Да.
– Обещаешь?
– Да.
Эйлар развернул к себе лицом и пристально посмотрел в глаза:
– Раз уж два ‘да’ я получил, может подаришь ещё одно?
– Да, – смущённо улыбнулась, слишком явно читая вопрос во взгляде мужчины, чтобы ждать, пока
он его озвучит.
Эйлар медленно склонился ко мне и замер на расстоянии вздоха, позволяя передумать или... Я
выбрала ‘или’, и, обняв воина за шею, нежно поцеловала.
По коже прошла дрожь. В районе солнечного сплетения что-то сладко ёкнуло, а по венам вдруг
словно потекли сотни золотистых искорок счастья.
Мы стояли среди пробуждающегося утра, среди прозрачного горного воздуха, среди горьких запахов
подступающих холодов и целовались, а у меня внутри было горячо и солнечно, словно золотистые
искры согрели душу и осветили даже жизнь как-то иначе.
– Я буду ждать тебя, – оторвавшись от моих губ, выдохнул Эйлар.
– Я приду, – ответила, вглядываясь в самую прекрасную во всех мирах улыбку, – обязательно...
Показалось, в голубых глазах мелькнуло что-то... Не знаю. Наверное, первый рассветный луч,
вырвавшись из-за горизонта, попал прямо в лицо и я зажмурилась от его яркого золота, а когда
открыла глаза, вокруг было темно.
Странно: там, у Эйлара, было уже почти светло, а тут в темноте перемигивались почти прогоревшие
угли в костре и переливчато храпел полосатый зомби.
Обнаружив на собственной спине покрывало, умиротворённо улыбнулась. Даже в компании
сыплющего всякой пакостью кошмарика плюсов не так у ж и мало.
Положив голову на ноги, я снова заснула, радуясь возможности подремать без сновидений. Можно
было бы погоревать из-за того, что свидание с мужчиной моей души прервалось так скоро, но к чему?
Мы скоро встретимся... Осталось придумать, как дать понять Эйлару, что непонятного окраса кобыла
– это я. Угу... лишь бы...
Темнота укрыла тёплым, пропахшим дымом и осенью одеялом, отогнав все мысли до поры до
времени.
Спустя час Алехандро поднялся на ноги. Поёжившись, подбросил последние из захваченных снизу
сучьев и подошёл к мирно сопящей кобыле. Попона сбилась на бок и горбун осторожно поправил её,
но...
Даже в сером сумраке было видно, насколько ярче стали пятна-маячки на шкуре. Лошадь протяжно
вздохнула во сне и в спутанной гриве на краткую долю секунды вспыхнула золотая искра. Когда искра
погасла, горбун достал из-за пазухи нож.
Нужно убить её сейчас, пока ещё есть возможность. Теперь можно не сомневаться: это... существо
имеет отношение к владычице поднебесной, а от той ничего хорошего ждать не приходилось. По
крайней мере ему.
Уродец стиснул зубы. Мог бы и раньше догадаться. Лошади так себя не ведут. Они не лазают по
деревьям, не рычат и не... Впрочем, догадывался. Просто не хотел признаваться самому себе в
очевидности вмешательства богини, не хотел лишаться последнего спутника, не хотел...
Если ударить быстро и сразу перерезать горло, она даже понять ничего не успеет. И больно её
будет очень недолго. С тихим стоном Алехандро сжал ручку ножа в кулаке. Сожаления? Да, они будут,
это – однозначно и неотвратимо, как рассвет, подкрадывающийся со спины, но...
– Я не могу поступить иначе, Манюня, – почти беззвучно шепнул горбун. – Ты не оставила мне
выбора...
Утро окрасило небо нежными красками и теперь стекало с гор, освещая ущелья и пологие склоны,
ажурные густые кроны старых деревьев листья и листья запылённых кустов, воды пронзительно
холодной речки и туманы, клубящиеся далеко внизу.
Утро стекало с гор, а жуткий горбун смотрел на гаснущие угли в пещере за занавесью водопада и
думал, что совершил, возможно, самую большую ошибку в своей жизни...
Глава 16
Алехандро поднял меня утром, едва солнечные лучи окрасили занавесь водопада нежным
золотом. За ночь пещера пропахла дымом, но сейчас утренний ветерок принёс острые запахи
осеннего утра, отодвинув сонную горечь на задний план.
– Просыпайся, Манюня, – просипел горбун хмуро. – Нужно торопиться, а нам ещё как-то тебя вниз
спускать.
Я зевнула, сонно потянулась и с умилением уставилась на кусок отварного мяса, которое кошмарик
поставил мне под нос. Наверное, вонючка это мясо давно сварил – оно чуть тёплое, да и
характерного запаха в пещере нет, только острая свежесть горного воздуха и света
Вчерашний шоколад давно переварился и... А, кстати! Может, отдать остатки плитки горбуну?
Взвесив за и против, поняла: не стоит. Жалко, если еда пропадёт, но портить утро ещё жальче. Вряд
ли Алехандро оценит сладкий сюрприз по достоинству. Скорее уж взбесится.
Поднимаясь, чтоб ополоснуть морду в потоках ледяной воды, удивлённо покосилась на покрывало,
сползающее со спины. Зомбик меня ещё и окутал?! Хм...
Не знаю даже умиляться или беситься. С одной стороны насекомые обитатели горбуна вполне
могли попасть на мою шкурку, а с другой забота всё же приятна. И приятно всё же куда сильнее, чем
противно. Но и мерзко тоже...
Вздохнув, я кое-как умылась. Стряхнув ледяные капли с морды вернулась к своему месту мимо
заныканной в полумраке шоколадки и, виновато покосившись на калеку, вгрызлась в мясо. М-м-м-м...
Да он его не только отварил, но ещё и с какими-то травками! Вкусноо-о-о-о... Проглатывая очередной
кусок, подумалось: как ни крути, а мне есть чему радоваться.
Зря на судьбу пеняла за то, что та мне в спутники подсунула жуть гниющую. Нет, Алехандро конечно
не подарок, но человек хороший. И с чувством юмора у него в порядке, и совесть вроде в наличии.
Гадостей наделал предостаточно, одна его верёвка с подставой в болоте чего стоят, но ведь было не
только это?
Угу... Сдавленное фырканье вместо смешка, привлекло внимание отчего-то мрачного горбуна, но я
отвела взгляд. Одеялко подтыкает, по отвесной скале ко мне в темнотище карабкается, ещё и кофе...
то есть мясо в постель подаёт. . Р-р-романтика, блин!
Пока я завтракала и вспоминала вчерашние посиделки на карнизе, Алехандро собирал вещи. Всё
же, в копытности организма есть и плюсы. Будь я в своём теле, совесть не позволила бы свалить все
хлопоты по готовке, упаковке и наведении порядка на калеку, а так – я кушаю, а зомбик пашет.
Ей Богу, ‘Лошадь ела мясо, а мужик овёс, лошадь села в сани, а мужик повёз’. Небылица стала
реальностью. С одним только отличием: ни мужиком, ни мужчиной горбуна назвать язык не
поворачивается. Кошмарик он и баста.
С сожалением проглотив последний, не без труда пережёванный, кусочек я встала. С сомнением
посмотрела на моток верёвки приготовленный спутником. Нет, я, вернее моё горло, помнит, что она
прочная, но одно дело душить и совсем другое спускать фиг знает сколько килограмм со скалы!
Выйдя на карниз, оценила взглядом сколько мне лететь в случае чего. Ма-а-амочки... Да тут метров
сто пятьдесят, если не болше! Да от меня даже тушки не останется – разбрызгает равномерно по
окрестным камушкам! Ох, я так не играю! И плевать, что калека сумел сюда вскарабкаться! У меня
нет ни рук, ни такого количества дури!
– Итак, Манюня, – со вздохом, – начнём с тебя. Сумки потом спустить не сложно, а вот ты... Давай-
ка я тебе глазки завяжу, чтоб не дёргалась.
Счаз! Не дёргалась, да!? И не вякала? И не жила вообще?! Да чтоб тебе ушами поясницу
почёсывать! Чтоб тебе лысого дедушку в бабашки! Ежа в жёны, да чтоб и на пузе тоже иголки!
Испуганно захрапев, я попятилась от края пропасти, грозно скалясь на вонючку. Спускаться нужно,
но вот так?! На тонкой верёвочке да со всеми моими комплексами, копытами и косточками?! Да ни за
какие коврижки!!
– Маню-юня! – несколько угрожающе.
Алехандро подхватил верёвку и демонстративно свернул её в петлю. О нет!!! Неужели меня опять
будут душить?! Зараза!! А я его утешала вчера, почти поверила в человеческую природу этой
гниющей сволочи! Даже умилялась, кретинка копытная!
– Манюня, давай по хорошему, пожалуйста, – протянул кошмар угрожающе. – Я очень не хочу
применять силу, но другого выхода нет. Я тут всё осмотрел с утра. Пещера большая, но замкнутая,
понимаешь?
Я понимала. Честно. И всё же ужас перед пропастью был сильнее доводов разума. В итоге, получив
