— Не шатаешься, я сказал, — повторил Альд, легонько удерживая меня за плечи. Моя голова болталась, как у тряпичной куклы, и я приложила усилие, чтобы прекратить это безобразие. Вроде бы, даже получилось.
— Почему я… такая?
— Из всех вопросов, которые наверняка крутятся в твоей голове, тебя действительно сейчас волнует именно этот? — подселенец усмехнулся и неожиданно осторожно сдвинул меня в сторону, опирая о бортик в изголовье. — Какая — такая? Ты имеешь в виду форму или состояние?
— Все…
— Ну, начнем с того, что тебя здесь вообще быть не должно, — Альд вздохнул, усаживаясь в противоположном конце ложа. — Но имеем, что имеем.
— Где… здесь?
— Это… — подселенец скрестил руки на груди и снова оперся спиной о бортик, — что-то вроде моего внутреннего убежища. Что это такое, думаю, сейчас тебе бесполезно объяснять, так что скажу лишь, что сюда я ухожу, когда нужно восстановить силы и отдохнуть от тебя.
Я с трудом повернула голову, осматриваясь. Да, это действительно был тот самый сад, хоть и выглядел он иначе. Не было светящихся сфер, другие бабочки, иное время года. За этими размышлениями я даже как-то забыла обидеться на фразу об отдыхе от меня.
— А выглядишь ты так, как себя помнишь, — добавил Альд. — Так, как тебе было комфортно в своем теле.
Опустив взгляд, я наконец обратила внимание на свою одежду. Потертые кожаные штаны, полотняная рубаха с мелкой вышивкой на вороте. Да, так я была одета незадолго до битвы, стоившей жизни и мне, и наставнику, и многим другим людям. Действительно, последний комфортный момент при жизни. Кожаный жилет, накидку, пояс с зельями и сапоги я надела позже. Мой взгляд волей-неволей медленно переполз на подселенца.
— Да, я тоже придерживаюсь комфортной мне формы, если тебя это интересует, — ответил он на невысказанный вопрос.
— Странно…
— Что не лич?
Я едва заметно кивнула. Альд высокомерно улыбнулся.
— Мне без разницы на самом деле.
С этими словами облик подселенца начал преображаться. Темная дымка окутала его, и спустя пару секунд передо мной сидел скелет. Глазницы лича полыхали зеленью того же оттенка, что и крылья тут же подлетевшей к нему бабочки. Глупое насекомое явно заинтересовалось россыпью мелких камней, которыми был инкрустирован череп подселенца.
— Вот только почему-то мне кажется, — в посмертной форме голос Альда неуловимо изменился и стал точно таким, каким я его слышала в своей голове, — что мой прижизненный облик тебе более симпатичен.
Мне оставалось лишь неловко пожать плечами, и спустя пару мгновений подселенец снова выглядел живым. Да, так действительно было лучше. Я хотя бы могла видеть выражение его лица, хоть это мне и не слишком помогало — пока что оно не баловало разнообразием эмоций.
— Как ты тут вообще оказалась?
Я снова пожала плечами. Мне нечего было ответить на этот вопрос.
— Ясно, оно само, значит.
На лице Альда отобразилась задумчивость. Он смотрел на меня и, одновременно, будто бы сквозь.
— Ладно, потом разберусь, — вздохнул подселенец. — Нигде от тебя не скрыться.
— Больно… надо.
Альд усмехнулся и повернул голову, рассматривая что-то на границе поляны. Я же получила возможность полюбоваться его гордым профилем и шрамом на шее. Да, нос действительно с горбинкой. Похоже, когда-то он был сломан.
— Не желаешь прогуляться? — неожиданно предложил подселенец.
Я не желала, но ответ Альда явно не интересовал, потому что в следующую секунду он плавно поднялся и снова протянул мне ладонь. Ожидая нового рывка, я напряглась, но его не последовало. Подселенец терпеливо дождался, пока мое тело наконец согласится, что конечностей у меня явно больше одной, а затем позволил на себя опереться, помогая мне принять более-менее приличное вертикальное положение. Какой же Альд все-таки высокий. Моя макушка ему даже до плеча не доходила. Судя по скептическому взгляду, которым меня удостоил подселенец, мысли примерно того же характера посетили и его — относительно моего роста.
— Я часто улавливал в твоих мыслях воспоминания о болезни, но подробности от меня ускользали — задумчиво проговорил он, поддерживая меня под локоть и приноравливаясь к моему неуверенному шаркающему шагу. Все-таки, ступать озябшими ногами по покрытой росой траве — такое себе удовольствие, к которому я привыкла далеко не сразу. Да и на один его шаг приходилось два, а то и три моих. — В чем эта болезнь выражалась?
Интересно, зачем это ему? Ну да ладно, мне не жалко…
— Слабость… Болели кости…
— Часто голодала?
— Я — нет, — от движения мне становилось чуть легче, но говорить все еще было сложновато. — Мать говорила… что я родилась… в хорошие времена. А вот до этого… было всякое.
— Ясно, недостаточное питание матери во время беременности, слабое от рождения здоровье, и отсутствие рядом толкового лекаря, — удовлетворенно пробормотал подселенец. — Теперь понятно, почему ты такая маленькая и с хрупкими костями. Так я и думал.
Не имея сил ни обижаться, ни интересоваться причиной интереса Альда к моему прошлому и связью этого с моим телосложением, я просто наслаждалась ощущением того, как стебли травы щекотали мои щиколотки. Потому что стоп я уже почти не чувствовала, но это было не важно. Темная стена деревьев неумолимо приближалась, и мне почему-то очень сильно не хотелось уходить с поляны.
— Куда мы… идем?
— Не волнуйся, тут недалеко.
Снова саркастическая улыбка. Странное ощущение, будто бы он что-то задумал. Но что? Впрочем, даже если что-то плохое — я не могла бы ему сопротивляться при всем желании.
В полном молчании мы дошли до первых деревьев. Одной рукой продолжая поддерживать — или держать — меня, Альд коснулся свободной ладонью ближайшего ствола, удивительно гладкого, почти без трещин.
— Паршиво, — покачал головой подселенец, — похоже, ты тут надолго.
— К-ху?.. — от понимания того, что Альд только что собирался куда-то меня отправить, я поперхнулась и не смогла даже одно слово произнести целиком, не говоря уже о вопросе полностью.
— Куда я собирался тебя отправить? — подселенец продемонстрировал подозрительную проницательность. Значит, точно собирался. — Если честно, я удивлен твоей догадливостью и… деликатностью.
Он внезапно отпустил меня и уже обеими руками коснулся дерева. Этот жест выглядел почти нежным и потому — довольно странным. Зачем поглаживать дерево?
— Ты поняла, что я намереваюсь тебя выпроводить, — тем временем продолжил говорить подселенец, но уже тише и монотоннее, будто бы размышляя вслух, — и при этом даже не попыталась сопротивляться, пока мы шли к выходу. Неужели у тебя наконец-то появились хоть какие-то крохи уважения к чужой территории?..
Я благоразумно решила помалкивать о степени своей понятливости и о том, что на самом деле думаю о его праве на эту самую территорию в пределах моего тела. Видимо, это как-то отразилось на моем лице, что и заметил Альд, когда одарил меня долгим задумчивым взглядом через плечо.
— Ясно, мне показалось…
Молча пожав плечами, я продолжала стоять, чуть покачиваясь и делая вид, что меня невероятно интересует раздающийся из ближайших кустов стрекот сверчков. Раз подселенцу охота поглаживать дерево, кто я такая, чтобы мешать ему это делать? У всех есть свои маленькие радости.
Впрочем, похоже, Альду это быстро надоело.
— А отправлять тебя я собирался обратно в тело, — как ни в чем ни бывало заявил он, снова подхватывая меня под локоть и уводя куда-то дальше между деревьями, — но в ближайшее… неопределенное время возвращение тебе не грозит.
— Почему? — я наконец-то смогла совладать со своим горлом. Правда, предварительно хрипло и ни разу не женственно откашлявшись. Подселенец продемонстрировал удивительную деликатность, снисходительно наблюдая за этим краем глаза и никак не комментируя.
— Потому что… лучше не стоит, — дождавшись тишины, ответил он. — Магическое поле снаружи сейчас слишком мощное. Слишком велика вероятность повторной перегрузки, а последствия этого… Не уверен, что смогу объяснить их так, чтобы ты поняла.
