— Арестовать? — скривился названный Лигензой. — Лишние хлопоты! Петлю на шею и на ветку! И готово.
— Или порубить на месте!
— А я, — сказал вдруг один из всадников, — его уже когда-то видел. Это ведьмак.
— Кто-кто?
— Ведьмак. Колдун, который убивает монстров, за деньги.
— Колдун? Тьфу, тьфу! Убить его, а то сглазит!
— Заткнись, Эскайрак. Говори, Трент. Где ты его видел и при каких обстоятельствах?
— В Мариборе это было. У тамошнего градоначальника, который его нанимал убить каких-то тварей. Не помню, каких. Но его помню, из-за этих белых волос.
— Ха! Если он так на нас прыгал, значит, кто-то должен был его против нас нанять!
— Ведьмаки, они против чудовищ. Они от чудовищ людей защищают.
— Ага! — Фрига сдвинула на затылок шапочку из рыси. — Я же говорила! Защитник! Увидел, как Лигенца мужика кнутом поучает, а Флокет бабу насиловать собрался…
— И метко вас оценил? — фыркнул Шевлов. — Как чудовищ? Тогда вам повезло. Шучу. Но дело, думается мне, нехитрое. Я, когда служил в армии, слышал о них, ведьмаках, кое-что совершенно другое. Нанимают их для чего-угодно, для шпионажа, для защиты и для тайного убийства даже. О них говорили: Коты. Этого Трент здесь в Мариборе видел, в Темерии. Значит, это темерийцы его наняли, собственно, против нас и наняли, из-за этих пограничных столбов. Меня предупреждали в Финдетанне о темерийских наемниках, за пойманных обещали награду. Так что повезем его связанным в Финдетанн, отдадим коменданту, и награда наша. Ну же, связать его! Чего стоите? Боитесь? Он сопротивляться не будет. Знает, что мы в таком случае с мужиками учиним.
— Кто же его, блядь, тронет? Если он колдун.
— Тьфу, чтоб не сглазил!
— Трусливые пустозвоны! — закричала Фрига, отвязывая ремни от вьюков. — Заячьи души! Я это сделаю, если тут ни у кого яиц нет!
Геральт дал себя связать. Он решил быть послушным. Пока.
С лесной дороги выехали два запряженных волами воза, нагруженных столбами и деталями каких-то деревянных конструкций.
— Сходите кто-нибудь за плотниками и сборщиком налогов, — сказал Шевлов. — Скажите, пусть возвращаются. Достаточно столбов вбили, пока хватит. Мы сейчас привал здесь устроим. Пошарьте вокруг, нет ли там чего-нибудь лошадей накормить. И нам поесть.
Лигенца поднял меч Геральта и стал его рассматривать. Шевлов забрал меч у него из рук. Взвесил, взмахнул, крутанул мельницу.
— Вам повезло, — сказал он, — что все мы вовремя подъехали. Он бы вас разделал, за милую душу, тебя, Фригу и Флокета. О ведьмачьих мечах легенды ходят. Самая лучшая сталь, многократно сложена и прокована, и опять сложена и снова прокована. К тому же обложена особыми чарами. Из-за этого у них неслыханная прочность, упругость и острота. Ведьмачье лезвие, скажу я вам, железо и кольчуги режет как льняное полотно, а любые другие клинки крошит как макароны.
— Не может быть, — сказал Сперри. Как и у многих других на его усах были капли сливок, которые нашли в хате и выпили до дна. — Не может быть, чтобы как макароны.
— Я тоже такого не представляю, — добавила Фрига.
— Трудно, — поддержал ее Рожон, — в такое поверить.
— Да? — Шевлов встал в защитную позу. — Так становись кто-нибудь, проверим. Ну же, найдется желающий? Нет? Что так тихо стало?
— Ладно. — Эскайрак вышел вперед и достал меч. — Я встану. Чего уж там. Посмотрим… Рубимся, Шевлов.
— Рубимся. Раз, два… Три!
Мечи столкнулись с лязгом. Треснувший металл жалобно застонал. Фрига аж присела, когда кусок обломанного лезвия просвистел мимо ее виска.
— Вот блядь! — сказал Шевлов, недоверчиво глядя на лезвие, обломанное на несколько сантиметров выше позолоченной гарды.
— А на моем ни щербинки! — Эскайрак поднял меч. — Ха, ха, ха! Ни щербинки! Даже следа нет.
Фрига засмеялась, как девчонка. Лигенца блеял, как козел. Остальные ржали.
— Ведьмачий меч? — фыркал Сперри. — Режет, как макароны? Сам ты, падла, как макаронина.
— Это… — Шевлов поджал губы. — Это барахло какое-то, мать его. Это дрянь какая-то… А ты…
Он отбросил остаток меча, уставился на Геральта и указал на него осуждающим жестом.
— Ты мошенник. Шарлатан и мошенник. Ведьмаком прикидываешься, а такую липу… Такое, блядь, барахло вместо приличного клинка носишь? Сколько ты, интересно, добрых людей обдурил? У скольких бедняков последний грош выманил, жулик? О, ты все расскажешь о своих грешках в Финдетанне, уж там тебя староста заставить исповедаться!
Он громко вздохнул, сплюнул, топнул.
— По коням! Уходим отсюда!
Укатили, смеясь, напевая и насвистывая. Селянин с семьей мрачно смотрели им вслед. Геральт видел, что их губы шевелятся. Нетрудно было догадаться, какую судьбу и каких событий в жизни они желают Шевлову и его отряду.
Селянин даже в самых смелых мечтах не мог надеяться, что его пожелания будут выполнены с абсолютной точностью. И что это произойдет так скоро.
*
Доехали до перекрестка. Дорога, ведущая на запад, пролегающая через овраг, была изрыта колесами и копытами, туда, видимо, поехали возы с плотниками. Туда же направился и отряд. Геральт шел за лошадью Фриги, на веревке, привязанной к луке ее седла.
Конь едущего впереди Шевлова заржал и встал на дыбы.
На склоне оврага что-то вдруг вспыхнуло, загорелось и превратилось в молочный переливающийся шар. Шар исчез, и на его месте появилась странная группа. Несколько обнимающихся, переплетенных между собой фигур.
— Какого черта? — выругался Рожон и подъехал к Шевлову, успокаивающему коня. — Что это такое?
Группа разделилась. На четыре фигуры. Худощавого, длинноволосого и немного женоподобного мужчину. Двух длинноруких великанов на кривых ногах. И горбатого карлика с большим арбалетом из двух стальных луков.
— Буэх-хххррр-ееееххх-буэх-х! Буэх-хеех!
— К оружию! — заорал Шевлов. — К оружию, ребята!
Щелкнула сперва одна, а вслед за ней вторая тетива большого арбалета. Шевлов, пораженный в голову, погиб на месте. Рожон выпал из седла, какое-то мгновение смотрел на свой на живот, через который болт прошел навылет.
— Бей! — отряд, весь как один выхватил мечи. — Бей!
Геральт не собирался праздно ждать результатов встречи. Он сложил пальцы в Знак Игни, пережег связывающую его руки веревку. Дернул Фригу за пояс, свалил ее на землю. А сам вскочил в седло.
Что-то ослепительно сверкнуло, лошади заржали, поднялись на дыбы, молотя воздух копытами передних ног. Несколько всадников упали, и закричали растоптанные. Сивая кобыла Фриги тоже сильно испугалась, но ведьмак ее удержал. Фрига вскочила, подпрыгнула, ухватилась за уздечку и поводья. Он отбросил ее ударом кулака и пустил кобылу в галоп.
