– Не знаю… Что-то я не узнаю этот терминал…
Он принюхался, присел на корточки, коснулся железного пола – и побледнел.
– Чуешь? – повернулся он к троллихе.
– Что?
– Земля дрожит.
Троллиха тихо охнула. Скалли затравленно оглянулся.
– Надо отсюда выбираться,– пробормотал он.– Где тут выход?
Тем временем из фуры выбрались Нильс и Лейка. Нильс кривился, держась за живот. Лейка, двигаясь, как деревянная, с трудом слезла с подножки фуры.
– Ну и куда вы меня притащили? – злобно спросила она.– Черт, всю спину отлежала! Что это за гараж?
Троллю было не до Лейки. Он метался между фурами, пытаясь разыскать выход. Все его инстинкты кричали о том, что он угодил в плохое место, которое надо покинуть как можно быстрее.
– Папа! – тролленок показывал на значок на стене.– Смотри – нарисована лестница и человечек.
– Ага! – тролль поднял голову.– Молодец! Вот она, дверь. За мной!
Путешественники поднялись на несколько пролетов по железным ступенькам. Там действительно оказалась дверь, узкая и такая крепкая, что даже тролль не смог бы ее взломать. К счастью, дверь оказалась открыта. Протиснувшись в нее, тролли оказались на другой лестнице, более широкой и покрытой ковролином.
– Смотрите, лифт,– сказала Лейка,– Сдается мне, я узнаю эту местность…
Широкая лестница привела троллей на площадку, от которой в разные стороны разбегались узкие коридоры с рядами одинаковых пронумерованных дверей.
– Мотель? – неуверенно предположила троллиха.
– Да нет же! Это паром! – воскликнула Лейка.
– Паром? – с ужасом переспросил Скалли.
Из бледного он стал зеленым.
– «Силья Европа».– В коридоре было тепло, и Лейка скинула наконец огромную Кунигундину шаль.– А может, «Силья Фестиваль». Я на таком плавала раза четыре. Только не так, а по-нормальному. Мы сейчас идем через Балтийское море…
Позади Лейки раздался шумный вздох, а затем грохот. Троллиха упала в обморок.
К счастью, в коридоре никого не было.
– Что такое паром? – удивленно спросил Нильс.
Лейка молча указала в конец коридора, где светлел квадратный иллюминатор. Нильс побежал туда, выглянул, долго вертел головой…
– А где земля? – спросил он наконец.
– Нету земли,– мстительно сказала Лейка.– Ближайшая земля – метрах в ста под нами.
Перепуганный тролленок немедленно заревел.
Утешать его было некому.
Троллиха валялась в обмороке.
Большой тролль опирался на стену и вытирал пот со лба, пытаясь сохранить последние остатки самообладания.
Лейка посмотрела на троллей с искренним злорадством.
– Что, не нравится? А каково было мне в фуре? Что застыл, Скаллигрим,– к стенке примерз? Так ты подвигайся, не стой на месте!
Скаллигрим даже не отреагировал на издевку, настолько ему было плохо. Нильс заходился рыданиями.
– Ладно уж, вредители,– сжалилась над троллями Лейка.– Пошли, отведу вас в хорошее место. Там на верхних палубах куча буфетов и ресторанов. Пора нам пообедать.
Волшебное слово «еда» частично реанимировало троллей. Скаллигрим перестал оползать по стенке, рыдания Нильса умолкли, даже троллиха подняла голову и посмотрела на Лейку мутным взглядом.
– Ничего страшного,– подбодрила ее Лейка.– Паромы тонут нечасто. Может, на этот раз нам повезет. А теперь пошли, сколько можно тут валяться…
Потребовалось примерно четверть часа, чтобы тролли прошли в себя настолько, что смогли самостоятельно покинуть площадку. Бледные, испуганные, ожидая худшего, они поплелись за Лейкой наверх.
От идеи с ужином пришлось отказаться. В первый и последний раз у троллей отшибло аппетит.
Предложи троллям все это изобилие на твердой земле, они были бы счастливы. Лейка купила билеты в «буфет» (по-русски – «шведский стол»): три взрослых и один детский. Думала порадовать. Еда без ограничений, пиво – сколько влезет… Не получилось. Тролли втроем скушали и выпили меньше, чем один рядовой русский турист. Кунигунда, правда, попыталась залить страх вином, но от литра красного ее фобия только обострилась.
Одно хорошо: публика на пароме была настолько разномастная, что семейство троллей в этом изобилии форм и расцветок почти не выделялось. Некоторые цыгане выглядели даже экстравагантней. Вдобавок тут, в буфете, никто никого особо не разглядывал.
Кстати, не будь троллям настолько худо, они никогда бы не прошляпили Катю и Илью Всеволодовича, расположившихся за столом в противоположном конце зала. Но измученные тролли были в том состоянии, что не учуяли бы даже сида в двадцати шагах.
Сердобольная Лейка вывела троллей на открытую палубу – подышать свежим воздухом,– но от вида бескрайнего морского простора у троллихи закружилась голова, и тролли отправились обратно в грузовой трюм – там, в родной фуре, им казалось все-таки безопаснее.
– Чтобы я еще когда-нибудь…– жаловалась троллиха.– Это твоя вина, Скалли! Двести лет жизни долой! Я, наверно, поседела…
– Парик не седеет,– съязвила Лейка.
– Моя вина,– согласился Скалли.– Будет чудо, если мы доберемся до земли целыми и невредимыми!
Лейка проводила троллей до трюма, но сама в фуру возвращаться отказалась – дескать, отоспалась в фуре на всю оставшуюся жизнь,– и ушла на всю ночь на дискотеку. По опыту она знала: поколбаситься на пароме можно и нужно. Троллям Лейка сказала, что будет ждать их на пристани, у ворот на выезде из порта. В Стокгольме она бывала не раз. Единственное, что смущало,– отсутствие в паспорте отметки о въезде. Но даже если какой-нибудь полицейский и захочет поглядеть на Лейкины документы, что маловероятно, всегда можно отбрехаться, свалив вину на пограничников. С визой-то у Лейки все в порядке. Главное, не упоминать троллей, не то сразу в психушку отправят.
Глава девятнадцатая
Гостей пятизвездочного «люкса» беспокоить не принято
Хочешь завести друзей – заведи их подальше.
Эльфийская пословица
В дверь робко поскреблись.
– Войди! – крикнул Ротгар, не вставая из-за стола и не прерывая своего занятия. Ротгар знал, кто пришел. Впрочем, будь это горничная, Ротгар вел бы себя так же. Отвести глаза человеку для Туат'ха'Данаанн – сущие пустяки. Хотя и это, скорее всего, было бы лишним. Того, кто снимает номера «люкс», в отелях этого уровня не принято беспокоить, что бы в этих номерах ни происходило.
Дверь приоткрылась, и внутрь заглянула Карина.
– Добрый вечер. Вернее, доброй ночи. Можно?
– Проходи,– разрешил Ротгар.– Что так долго? Я позвонил двадцать минут назад.
Карина вошла в номер. За ней тащился Дима, волоча Каринины чемоданы.
– Извини, собирала вещи. Я выписалась из отеля. А у тебя тут миленько.
